Трон Торна - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Воронин cтр.№ 64

Так что придется идти пешком, по крайней мере до того места, где можно будет обзавестись крыльями без лишних свидетелей. Тем более что осина у местных жителей — материал ходовой. Лучше не рисковать.

Да и время у него есть. Эта троица опережает его дня на два, но то расстояние, что им пришлось ехать до Вечного леса, он преодолеет за несколько часов.

Кто сказал, что вампиры не нуждаются в отдыхе? Нуждаются, и еще как. Конечно, глоток свежей крови основательно взбодрил бы его, но здесь, в двух шагах от границы Вечного леса, он не рисковал проявлять свою сущность. Уже почти трое суток в пути, без сна, почти без отдыха. Вернее, в определенном смысле отдых был — в настоящий момент Тарсис никуда не шел, никуда не летел, он просто стоял, привалившись спиной к стволу толстого дуба, и старательно делал вид, что мастерит свирель.

Внешность при этом у него была самая что ни на есть безобидная. Эдакий мальчишка-пастушок, вихрастый, рыжий, весь усыпанный конопушками. Правда, кто-то мог бы заметить, что ножичек, которым уже не один час орудует парнишка, чересчур хорош для холопского ребятенка, а количество изрезанных веток вокруг него превышает всякие разумные пределы — любой, даже самый усидчивый мальчишка уже сто раз плюнул бы на это занятие и отправился искать что-нибудь поинтереснее.

Тарсис с огорчением подумал, что этот маскарад долго не проживет. По крайней мере дважды за это утро он успел почувствовать на себе пристальный взгляд, который мог принадлежать только тому, кто смотрит на чужаков вдоль стрелы. Эльфу. Конечно, без острой необходимости лесной житель холопа, тем более ребенка, к дереву не пришпилит… хотя кто их, эльфов, знает. Во всяком случае, еще немного — и надо будет сменить это удобное местечко на какое-нибудь другое. Пока кто-нибудь не сообразит, что этот рыжий пацан сидит под дубом уже часов четырнадцать кряду. Хорошо хоть здоровенное темное пятно на плече больше смахивает на грязь, чем на кровь — он был неосторожен, когда вчера вечером добывал для себя одежду. Неосторожен не в том смысле, что его заметили — просто одежда мальчишки, и так не слишком чистая, к завершению их встречи оказалась испачкана еще больше. Кстати, мальчишку могут начать искать, и хотя Тарсис спрятал тело достаточно надежно, его вполне могли найти. А следы на шее вряд ли можно с чем-то спутать… и тогда жди толпы озверевших сервов с вилами и косами.

Внезапно вампир вздрогнул и насторожился. Недоделанная свирель, такая же уродливая, как и два десятка предыдущих, выпала у него из пальцев. Где-то вдалеке стучали копыта. Эльфы у себя в лесу редко пользуются лошадьми — возможно, это были именно те, кого он ждал.

На опушке показалась кавалькада из трех всадников еще трех сменных… или, скорее, вьючных лошадей. не останавливаясь, всадники дружно повернулись в седлах взмахнули руками, отдавая лесу или тем, кто скрывался среди деревьев, прощальный салют, и ровной рысью ушли в степь. Даже издалека было видно, что один из всадников — женщина, ее рыжие волосы полощутся на ветру, как пламя Тарсис вскочил… и тут же проклял себя за неосторожность. Он должен был догадаться, что столь необычных гостей эльфы, как говорится, проводят до дверей. И точно — он спиной почувствовал пристальный взгляд, а вместе с ним — холод нацеленного в него стального граненого наконечника стрелы. То, что он не видел эльфа, еще ни о чем не говорило — мало кто способен увидеть в лесу эльфа, если тот желает остаться незамеченным.

Рыжий мальчишка вприпрыжку побежал куда-то по своим делам, вертя в руках дудочку — стороннему наблюдателю следует продемонстрировать, что цель многочасового сидения под деревом достигнута. Взгляд все так же буравил спину, но угроза, от него исходящая, вроде бы ослабла. Секунда проходила за секундой. Тарсис, в любой момент готовый увернуться от пущенной стрелы, и понимающий, что ему это вряд ли удастся, постепенно удалялся от леса. Троица всадников уже скрылась вдали.

Наконец он перестал чувствовать страшный взгляд. Искушать судьбу Тарсис не захотел — не прошло и нескольких секунд, как из травы ввысь рванулась огромная летучая мышь. Стремительно набрав высоту, превратившись в точку на голубом небе, Тарсис высматривал свою добычу. Яркое солнце вызывало резь в глазах, да и других неприятных ощущений хватало — он терпел. Приказ хозяина — превыше всего.

Увы, напасть на них сейчас он не мог — открытое пространство, волшебница наверняка увидит его издалека, а соревноваться в скорости с огненными мячами ему не хотелось. В этой игре можно проиграть только один раз. Придется следовать за ними на почтительном расстоянии, соблюдая предельную осторожность.

Уже в сумерках летучая мышь тяжело опустилась на землю неподалеку от изящного, какого-то уж слишком несерьезного замка, врата украшал ярко-красный щит, олицетворявший собой или герб хозяина, или название замка. Скорее — последнее, для герба этот щит был, пожалуй, простоват.

Путники, за которыми он следил весь день, только что скрылись в воротах этого замка. Тарсис надеялся, что приехали они сюда ненадолго, переночуют и с утра отправятся дальше. Соваться в замок ему не хотелось, стражники, похоже, дело свое знали, на постах не дремали, к тому же, раз в замке появилась волшебница, она вполне может позаботиться и об охранном заклинании. А заметить его Тарсис не сможет — он, в конце концов, не маг, он самый обычный вампир.

У Тарсиса родился великолепный, почти безупречный план. Если все пойдет как надо, то уже следующей ночью он сможет отправляться в обратный путь, к своему господину и к своей новой возлюбленной. Надо ждать утра. Вряд ли они рискнут выйти в ночь. Хотя, пожалуй, когда окончательно стемнеет, ему придется наведаться в ближайшую деревеньку, кое-что раздобыть. Но только не сейчас, он слишком устал.

Спать… спать…

Большой зал тонул во тьме — один канделябр на пять свечей, старинный, бронзовый, покрытый зеленью, стоял на столе, и пять тонких язычков пламени немного разгоняли мрак, освещая лицо человека, склонившегося над пачкой пергаментных листов.

При дворе всегда находились люди, готовые применить по отношению к своему сюзерену эпитеты наподобие «мужественность», «гордая красота», «благородная осанка». Художники с радостью изображали его величество то сидящим в сияющих доспехах на могучем коне, то в тех же доспехах но над грудой павших врагов, традиционно имеющих уродливые морды, мало похожие на человеческие. Еще было модно помещать императора на портреты в виде красавца средних лет, затянутого в драгоценную парчу, отделанную кружевами из паутинного шелка, обязательно с инкрустированной драгоценными камнями шпагой на бедре и с умным, чуть грустным и всепонимающим выражением темных глаз. А уж в балладах к каждому празднику, представленных на всеобщий суд местными и заезжими менестрелями, император вообще был образцом мужественности, добродетели, справедливости и прочая, и прочая, и прочая…

К счастью, сам император прекрасно понимал, как далеки все эти представления от истины. И хотя он не гнал льстецов в три шеи, все же не начал с годами сам во все это верить, а следовательно, и не отправлял на плаху тех, кто вслух ли, мысленно, не соглашался с многочисленными подхалимами. И хорошо — это означало, что при дворе его величества императора Шедара III оставалось некоторое количество нормальных людей. Хотя их могло бы быть и побольше.