Марсианин - читать онлайн книгу. Автор: Александр Богатырев cтр.№ 180

— С чего ты решил? — проявил вялое любопытство Владимир.

— Я люблю головоломки и однажды таким образом влез в ваши тайны.

— ?!

— Вот.

Юра порылся в планшетке и вывел на экран одно из изображений Марса, снятого Владимиром во время того самого длинного сидения там. На экране показалась унылая каменистая пустошь прорезанная чуть в отдалении невысоким сбросом. Снято было чуть сверху, поэтому сброс смотрелся как мелкая ступенька.

Ничего достопримечательного в этом пейзаже не было. Подобных, похожих один на другой, сбросов, в окрестностях вулкана было великое множество и заинтересовать сей пейзаж мог разве что геолога, специально изучающего следы вулканической активности на Марсе. К тому же, таких было сделано и отослано на Землю сотни тысяч.

— И чем тебе сей «весёлый» пейзаж приглянулся? — саркастически заметил Владимир.

— Я его взломал, — ответил Юрий, но тут же поправился, — правда случайно получилось… сразу…

— В каком смысле «взломал»?

— В информационном.

— Гм… и какой результат этого «взлома» — скептически поинтересовался Владимир.

— Я нашел в нём сообщение, — как ни в чём ни бывало заявил Юрий. Так как Владимир молчал, ожидая что за этим последует, он продолжил.

— Там было буквально следующее: «Грааль открыт. Пройден первый уровень. Второй заблокирован».

— Выглядит как сообщение одного геймера из амеров, другому, — весьма ядовито откомментировал это сообщение Владимир.

— Написано по-русски.

— Ну, значит, игроки нашенские, — ничуть не смутившись парировал Владимир.

— Не похоже! — хмыкнув заявил Юрий.

— Это почему? — спросил Владимир.

— У нас таких игр, где бы фигурировал «Грааль» нет. К тому же эти фото я брал как раз с ресурса государственного. Это как бы самые изначальные фото.

— У нас в космическом ведомстве тоже есть люди, которым ничто человеческое не чуждо…

Владимир прищурился и внезапно спросил в Юрия:

— Но всё равно, если даже и нашли, с чего ты решил, что я должен был остаться на Марсе на полный срок?

Видно этот момент его заинтересовал больше, чем гипотетические находки.

— Ну это просто. Вы проговорились.

— Где и как? — тут же проявил повышенный интерес Владимир, хотя в его тоне явно проявились несколько ироничные нотки.

— Когда вы описывали прибытие основного экипажа станции. Прибыли восемь. Значит, на Марсе будет уже ДЕВЯТЬ космонавтов. Но это значит, что останется СЕМЬ. Но не шесть. Было же сказано: «Шестеро оставшихся принимают „грузовик“ с ещё четырьмя секциями, и присоединяют их к Базе». Нестыковка.

— Ах это, — тут же поскучнел Владимир, — это всё равно можно списать на оговорку.

— Вы слишком точны чтобы допускать такие оговорки.

— Ну ты прям следователь какой-то — хохотнул Владимир.

— Так всё-таки правда?

— Да даже если и правда, что с того? — вяло возразил Владимир, — но по его лицу видно было что его этот разговор ему всё равно сильно интересен.

— Но всё-таки вы должны были остаться? — гнул своё Юрий, на что Владимир пожал неопределённо плечами.

— Ну, предположим, должен был. Какое это имеет отношение ко всему, как вы там ищите, инопланетному?

— Если изначально предполагалось что-то эдакое найти на Марсе, то следовало бы и предпринять меры по тому, чтобы это самое «нечто» не попало в руки противника.

— Логично.

— Для этого в экипаже должны быть люди имеющие военную подготовку класса спецназа.

— Угу, — сказал Владимир, поощряя Юрия того к продолжению, — тоже логично. Но это опять таки будут косвенные доказательства. То же самое можно предположить и безотносительно нахождения каких-то инопланетных, или ещё каких артефактов.

— Слишком уж тогда грубо. Да и амеры ломились на станцию неспроста. Если бы не лежала бы там некая «суперконфета», то и не дёрнулись бы так — коррекция траектории с серьёзнейшими энергетическими затратами и всё для того, чтобы попасть к Марсу чуть раньше нашей экспедиции.

— Тоже косвенное доказательство!

— Ну так непосредственное доказательство может быть только тогда, когда, либо вы сами это прямо скажете, либо когда мы же в руки тот артефакт получим.

— Тоже логично! — широко улыбнулся Владимир, — вы я вижу, там у себя на Полигоне, время зря не теряете. Ну а ещё что-то есть из этих косвенных доказательств?

— Ваш поход на Олимп.

— Ну ты тут «хватил»! — расхохотался Владимир, и так как именно тема Олимпа ему была весьма близка к сердцу он разразился целой тирадой.

— На гору я залез не потому что там что-то инопланетное или ещё чего-то было, что надо было найти. Я действительно залез на Олимп потому, что надо было себе сделать такую Цель. Просто суперцель. Просто покорить самую высокую гору Солнечной системы. Была такая возможность? Была. Я её использовал. Многие говорят, залез из тщеславных убеждений и целей. Хм… кое в чём они правы. Тут и тщеславие сыграло.

Владимир ухмыльнулся, и прищурившись глянул на Юрия.

— Что, думаешь мне должно быть чуждо тщеславие? Все мы люди. И слабости есть у всех. У меня вот такая. Маленькая. Да и вообще хотелось опередить многих. Ведь рано или поздно туда бы залезли. И лавры покорителей достались бы им. Я же мог их опередить. Что, думаешь слабый мотив и аргумент? А ты сам себя поставь на моё место: сижу у подножия ТАКОЙ горы, имею возможности залезть, и залезть с серьёзной перестраховкой, к тому же задрала, и серьёзно задрала апатия, что навяливает эта рыжая пустыня. Все серьёзные проблемы по выживанию, — решены. Остаётся просто ждать. Ждать, когда прилетит очередная экспедиция. Но…

Владимир тут замолк и некоторое время молчал. Юрий же с интересом ждал продолжения. Наконец он продолжил, но совершенно в другой области.

— Вы, ныне живущие при социализме, забываете один наш кризис. Тот кризис, который был преодолён в начале семидесятых. Я его «хвост» застал, потому и помню.

— Тот, после которого в обществе социопсихологов стало много?

— Именно он. И я там, на Марсе с тем самым явлением, что нас тогда так покорёжило, из-за чего пришлось принимать экстраординарные меры, столкнулся непосредственно. Прочувствовал, так сказать, на собственной шкуре.

Владимир поморщился.

— Был нарушен Баланс. Человеку всегда нужен был «Фронтир». Место или область, где можно было приложить максимум усилий. Выложиться до предела. В противовес этому должно было быть место, где можно было бы отдохнуть «от ратных дел» набраться сил для новой схватки с Природой. Второе, сделали — оно нас обеспечило всем необходимым для жизни… А о первом, забыли. Забыли о том, что делает нашу жизнь полноценной. А не пресной. В капиталистическом обществе, они имеют такой «фронтир» — вокруг себя — между собой грызутся как крысы. Эта грызня их обеспечивает острыми ощущениями в избытке. От того они такие на всю голову… раненые. А для нашего солидарного нужен Фронтир природный. Или что-то, чтобы его заменило. Тогда в семидесятые, об этом только подозревали. Но общество начало корёжить. Это отразилось на молодёжи. Им нужны были приключения. Но в том обществе их почти не было. Вот они и кинулись… «во все тяжкие». Изобретать себе развлечения, типа тех, что многие себе делают, начиная изобретать различные поводы для приключений, в том числе и полукриминального свойства. Искать новых впечатлений часто в областях довольно рискованных. Дискотеки и клубы посещать и организовывать — это ведь потому, что в городе тогда было очень мало ярких впечатлений. И ведь, заметь, ситуация, похожа на мою весьма сильно. Тогда в Союзе тоже решили все проблемы с выживанием, с обеспечением народа всем необходимым для жизни… Как тогда это казалось. И всякие там «развлечения» и прочие поводы для острых ощущений, нашим старым вождям, казались ну совершенно излишними и «барскими». От чего и вышел конфликт в верхах. Старой элите причины кризиса просто в голову не помещались. Не на том они были воспитаны. Им борьбы за существование народа и страны было «выше крыши». И эта борьба доставляла им в избытке и острых ощущений, и поводов для перенапряжения. А тут… всё решено, всё сделано, — живи и радуйся… «А эти уроды», почему-то кукситься начали.