Меч над пропастью - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 23

И этот инстинкт подсказывал Кафингару Миклану Барахешу, что его любовь под угрозой. Он знал о чувствах, связывавших в юности его возлюбленную с Тревельяном, но не ревновал; не прошлое, а лишь настоящее имело значение. Но знал он и другое: ничто не смывают воды забвения, ничто не проходит бесследно, и отголосок сильных чувств не исчезает, а остается в памяти на годы и десятилетия. Энджи будет их сравнивать, его и Тревельяна, сравнивать подсознательно, хочется ей того или нет. Это касалось не внешности, не обаяния, не сердца и ума, но истинно мужских достоинств: упорства, твердости, отваги. Того, что делает из мужчины героя.

«Она будет сравнивать, – подумалось Кафингару. – И в чью пользу окажется это сравнение?..»

– А ты? Ты бы смог? – пробормотал он и стукнул кулаком по пульту погодной установки. Боль отрезвила его. Кафингар снова уселся в кресло перед экраном и вызвал изображение со спутника. Перед ним был стан шас-га: скакуны, шатры, повозки и толпы диких воинов. Тут и там пылало под котлами пламя, мчались, потрясая топорами, всадники, ветер трепал пучки волос и колокольцы, воздетые на шестах, по окраинам лагеря рубили желтую траву, тащили ее к кострам и палаткам. В отдалении двигались по торговому тракту, что шел у подножия гор, два отряда, один на восток, другой на запад, в каждом по пятьсот дикарей – видно, их отправили разведать местность.

Кафингар послал команду на спутник, и картина укрупнилась. Теперь он мог разглядеть лица воинов, страшные серые маски с торчащими зубами, больше похожие на морды хищников, чем на обличье человека. Сверкали глаза, покачивались копья в непропорционально длинных, перевитых жилами руках, волосы грязными нечесанными космами падали на плечи…

Как он их ненавидел! Эти существа пожирали подобных себе; женщины – красота жизни, и дети – ее цвет и радость, были для них всего лишь источником живого мяса. Он отказывал им в праве считаться людьми, пусть примитивными и несовершенными. Люди в этом мире – кьоллы, ядугар, туфан, хеш, жители Вритры, Раху, Шамбары, но не звери шас-га. К тому же из-за них сюда прислали Тревельяна, и Энджи утратила лидерство…

Кафингар, как и два его соотечественника, не относился к персоналу ФРИК, но вполне разделял идеалы Фонда. Помощь младшим братьям по разуму являлась великим гуманным проектом, и земляне, уделявшие ему ресурсы, средства и внимание первоклассных ученых, были достойны уважения и даже восхищения. Воистину они, как говорилось у терукси, заменяли мутные воды чистыми, не получая взамен ни благодарности, ни платы… Однако некоторых их принципов Кафингар не одобрял, полагая, что действиям ФРИК не хватает последовательности. Прогресс не обходится без жертв, и вопрос, кому помочь и кем пожертвовать, должен решаться в пользу более развитой, более перспективной культуры. Мешающих ей необязательно уничтожать, но если нет другого выхода…

Этих людоедов, причинивших горе Энджи и хлопоты другим землянам, он бы уничтожил, если бы не запреты ФРИК. Но он не мог засыпать их песком, смыть ядовитым сернистым ливнем, не мог даже использовать бластер или лазерный хлыст – любое подобное воздействие исключалось. Однако никто и ничто не запрещало Кафингару сразиться с ними равным оружием и доказать свою отвагу. Для этого требовалось лишь очутиться в нужном месте в подходящий момент… в такой момент, когда его помощь необходима…

Он снова встал, покинул свою лабораторию и направился к складу, где хранились этнографические коллекции.

* * *

Главными после Киречи-Бу считались его помощник Птис и Кадранга, старший из воинов, оба – Белые Плащи. Птис был хитрой лисой, как и полагалось ассистенту колдуна; вероятно, при его содействии творились всяческие чудеса, принесшие славу хозяину. Поболтать он любил, в отличие от неразговорчивого Кадранги, но ни тот, ни другой и словом не обмолвились, куда направляется караван. Тревельяну казалось, что старший из воинов этого не ведает, но за Птиса он ручаться бы не стал – проныра мог пролезть в любую щель и пользовался у шамана большим доверием. Однако расколоть его не удалось, и Тревельян принял в качестве гипотезы, что путь через горы известен только Киречи-Бу. Это означало, что колдуна придется хранить и беречь как зеницу ока – без него вся операция была бессмысленной. Во всяком случае, сопряженной с потерей времени; исчезни колдун, и Тревельяну пришлось бы внедряться в другую группу – скажем, к специалисту по колокольчикам.

На красном рассвете пятого дня он подъехал к Птису и пожелал ему полный котел еды. Кормились шас-га впроголодь, и люди Киречи-Бу не были исключением: ели раз в день, перед приходом ночи, и ели скудно – не зря у кочевников говорилось, что у костров всякого Очага сидит Ррит, божество голода. Так что пожелание Тревельяна было добрым, хотя полный котел еды мог Птису лишь присниться.

Помощник шамана осклабился, облизнул губы и сказал, что, если найдется у Айлы котел с мясом, он согласен на любую половину. Затем добавил, что до вечерней еды далеко, а прошлую трапезу его брюхо уже позабыло.

– Далеко, – согласился Ивар, – но до стана великого вождя еще дальше. Будем ли мы там через двадцать закатов Уанна? Или через тридцать? Или не доедем и пропадем в горах?

– Не пропадем, – утешил его Птис. – Киречи-Бу – мудрый ппаа и знает, где надо ехать по траве, а где – по песку.

– Там не трава и песок, там огромные камни, – возразил Тревельян, вытянув руку на юг. – Куда же мы едем?

– Туда, куда смотрят рога наших яххов, – раздалось в ответ. Затем Птис поведал, что Серый Трубач собирает великих колдунов со всей степи, чтобы те расспросили духов, куда направить войско, на восход светил или на закат. Где больше добычи и больше еды, туда и нужно двигаться, но Ррит такого не подскажет, Рриту нравится, когда шас-га сидят голодными.

Это была полезная информация, и Тревельян ее запомнил. Вероятно, Брат Двух Солнц был сейчас в положении буриданова осла: с обеих сторон лежали земли, являвшиеся в местных понятиях богатыми и плодородными.

Когда над степью опустилась ночь и Тревельян, после скудного ужина, прилег рядом с повозками, колокольцы на рогах его скакуна тихо зазвенели. То была одна из позывных мелодий, и, прислушавшись к ней, Ивар понял: на базе что-то приключилось. Поднявшись, он взгромоздился на спину трафора, ударил его пятками в бока и поехал в темную степь.

– Ххе? – окликнул его стороживший лагерь воин. В разных обстоятельствах это слово могло трактоваться как «Что?», «Зачем?» или «Почему?», но сейчас оно означало «Куда?» Не запрещение, а скорее ленивый интерес – часовому было скучно.

– Покормить отродий Каммы, – буркнул Тревельян и двинулся прочь от лагеря. Шас-га не мылись от рождения до смерти, но кое-какие санитарные правила соблюдали: облегчаться рядом с жилищем не полагалось. Фекалии пожирались мерзкого вида червями, обитавшими в песке. Согласно поверьям кочевников, эти твари родились от соития Каммы с тройкой демонов или младших божеств: Духом Котла, Духом Огня и Духом Ветра.

Когда тлевший в лагере костер превратился в едва заметную алую точку, Ивар спрыгнул на песок и спросил: