Битва на Калке. Эпизод первый - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Живой cтр.№ 18

Врал ведь, собака. Как посчитали историки, монголов в том походе меньше половцев было почти втрое. Просто они озверевшие были. Ну, понятное дело, три недели шариться по горам без еды нормальной и питья, тут кто угодно озвереет. Особенно когда еду долгожданную увидит. Любого порвет на части. А половцы трусы были известные и вояки никудышные. Как увидали, что запахло жаренным и простой стычкой не обойдешься, так и ломонулись на Русь к родичам защиты просить.

Тот Котян задарил всех князей русских, что на совет специально из-за его трезвона собрались, верблюдами, конями, буйволами, да прекрасными наложницами. Брызгал во все стороны слюной и кричал «Нынче они взяли нашу землю, а завтра возьмут вашу!!!». Нервный был очень. Ну, а князья наши, понятное дело, себя крутыми считали, как вареные яйца. Покумекали недолго, на наложниц с верблюдами посмотрели, и решили «Искать неприятеля». То бишь собраться вместе и совместно начистить рыло этому неизвестному народу, чтоб знали те свое место, вернулись откуда пришли, ибо здесь их никто в гости не ждал. А незваный гость, как известно, он и есть не званный гость. Потому как никто его не звал.

Князь Галицкий так и сказал на совете «Да кто они, блин, такие, чтобы наших родичей половцев обижать? Да мы их в бараний рог свернем, да в порошок разотрем. Да у меня в дружине одних богатырей — чертова дюжина!». Прикинули расклад. И у других князей боевиков верных в запасе оказалось не мало. А потому порешили князья Киевские, Галицкие да Черниговские на том совете «Искать неприятеля».

Что было дальше, Забубенный не дочитал. Судя по всему, монголы должны были догнать половцев и добить всех. Только так по их понятиям они могли считаться нормальными батырами у себя на родине. После прочтения учебника у Григория вообще сложилось мнение, что это были на редкость упертые ребята, если что задумают, то пока всех не перебьют домой не вернуться.

В общем единственной версией для ответа Мстиславу Чернявому у Григория пока были монголы. И Забубенный осторожно эту версию предложил.

— Думаю я, что это монголы, — ответил он после своих размышлений, — это они, похоже, нанесли урон вашим половцам, которыми рулил тогда хан Котят или Котян. Точно не помню. Ну а Котян этот князей русских взбаламутил, чтоб за него отомстили. На себе тельняшку рвал, что, мол, монголы угроза страшная и русичам надо отомстить за половцев побитых, иначе и русичам кердык, хотя сам с ними биться струсил. Вот так я разумею.

Хитрая снисходительная ухмылка, блуждавшая до той поры по лицу князя черниговского, мгновенно пропала. Теперь на нем возникло выражение настороженности и недоверия. Видно не того ответа ждал князь. Помолчав немного, Мстислав заметил:

— Да ты, новгородец, похоже, и, правда, колдун. И не только свет из руки выпускать умеешь.

Мстислав рывком стал и шагнул к Забубенному, который при этом несколько озадачился «Может, чего не то сказал?».

— Откуда про совет княжеский ведаешь, что только вчера был? — дыхнул ему в лицо луковым запахом князь Черниговский, — Ибо я с него только ввечеру и вернулся. До Киева, ежли поспешать, за день доскакать можно. А я поспешал.

Ошарашенный Забубенный молчал, не зная, что ответить. Князь снова стал нервно вышагивать по горнице взад-вперед.

— И ведь знаешь все, что Котян говорил, будто сам на полатях сидел с нами и мед пил. А ну, что еще Котян нам говорил, знаешь?

— Точно не уверен, — промямлил Григорий, — но что-то типа «Нынче они взяли нашу землю, а завтра возьмут вашу!». И еще мог наложниц подарить и верблюдов двугорбых.

Теперь сам Мстислав выглядел ошарашенным. Он молча посмотрел на воеводу, а тот ответил ему взглядом, в котором читалось «Ну, а я что говорил. Точно, колдун».

— Да ты паря не новгородец, — решил Мстислав, — ты, видать, точно с бесами водишься. А ли засланец чей. Да только на том совете, окромя нас никого не было. Даже слуг ближних не допустили. Ибо дело государственное обмысливали. Потому знать никто не мог. А ты речешь все как по писанному. Не спроста это все. И что мне теперь с тобой делать?

Забубенный был нем, как могила. Язык у него присох к небу и отказывался поворачиваться от страха. Молчал и князь черниговский. Долго молчал, недобро. А когда заговорил, наконец, то Григорию показалось, что гром прогремел среди ясного неба, такая в горнице до того стояла звенящая тишина.

— Так я решил, паря. За то, что спас ты ночью с помощью чар своих колдовских людей мне верных, что везли известие важное, я тебя на кол сажать пока не буду.

Забубенный коротко выдохнул.

— Но, коль ты откуда-то ты прознал про дела государственной важности, придется мне тебя при себе оставить. Думал я тебя на дыбу наперво отправить, чтоб с тобой там мужички потолковали о том, о сем, разъяснили кой чего. Да решил по-другому.

Князь повернулся к воеводе и поманил его пальцем. Путята приблизился на несколько шагов и встал, длань на рукоять меча положив.

— Возьмешь сего чародея туманного, людей поболе смышленых, ладьи сколь надобно, и завтра по утру отправишься на границу земель половецких. Разведаешь там, появились ли в пределах наших эти монголы неизвестные, что за люди, сколько их, куда идут, чего хотят. Слова Котяна проверить надобно. Он брехун известный, а нам война была лишний раз ни к чему. Хотя и поздно уже, решение приняли. По любому осмотреться надобно. Ну а этого чародея, если вдруг предательство вскроется, головы лишить немедля. Как разведаешь, сразу ко мне. Я среди князей других должен знать поболе. Князья Галицкие, да Киевские сейчас уже народ сбирают по волостям своим, чтоб идти к Зарубу, где войско наше общее сбирается должно. А покудова оружье будем ковать.

Кивнул воевода молча, поклонился князю. Хотя, как почудилось механику, короткий вздох испустил. Получалось, что не успел он из одного похода вернуться, а уже должен был в новый уходить. Не молод был уже воевода. Но, с другой стороны, подрядился быть военным, — тяни лямку. Служба есть служба.

— Ну, ступайте, соколы, — сказал Мстислав. Приняв решение государственное, он вдруг подобрел, — отоспитесь ночку и в поход. Время не ждет.

И кивнув в сторону Забубенного на всякий случай наказал воеводе:

— Определишь его к ратникам, да с досмотром. Чтоб не убег. Больно заковыристая персона.

— Все сделаю, — кивнул Путята, — Пошли, Григорий.

Секьюрити отделились от стен и освободили проходы. Забубенный, поклонившись по обычаю князю, вышел вслед за воеводой. Сев на коней, они свернули налево от терема княжеского и вдвоем, не торопясь, поехали через город, известной одному воеводе дорогой. Григорий уже неплохо управлялся с конем, хотя и был всего второй день в седле. Он даже подумал, грешным делом, что в далекой древности у него наверняка были предки кавалеристы.

Вечерело. Теплый воздух медленно темнел. В нем висели многочисленные запахи местного города, которые Забубенный пока не мог различить, что-то едкое, что-то сладкое, что-то кислое. Пахло, надо сказать, не как в чистом поле. Но, к счастью, налетавший то и дело ветерок быстро сдувал появлявшуюся иногда вонь. Хотя, конечно, до непроходящего смога двадцатого века местным запахам было еще далеко.