Время, назад - читать онлайн книгу. Автор: Филип Киндред Дик cтр.№ 79

Ну, поехали, сказал он себе, а затем открыл ногою дверь и произнес:

– Миссис Гермес? Вы идете к себе домой.

Все трое присутствовавшие в комнате – Лотта, Мэвис Магайр и высокий, тощий, как тростинка, искор с удлиненным, на редкость уродливым лицом – взирали на него без звука и без движения. Дверь в дальнем конце помещения была полуоткрыта, и оттуда таращились еще четыре искора. Все буквально застыло. Он парализовал их всех одним уже своим появлением – и своим оружием, тускло–серым гигантским служебным револьвером. Он был для них не офицером полиции, а просто человеком с оружием, но он знал, как нужно говорить, когда в руке у тебя револьвер, как использовать его, не используя.

Он повелительно махнул съежившейся от испуга Лотте Гермес и сказал:

– Идите сюда.

Она смотрела на него с немым непониманием.

– Идите сюда, – повторил он в точности тем же тоном. – Подойдите и встаньте рядом со мной.

Он ждал, и наконец она поднялась со стула, пересекла помещение и встала рядом с ним. Никто ей не мешал, никто не произнес ни слова.

Сознание, что тебя застали за незаконным действием, застукали на месте преступления, оказывает на большинство людей парализующее действие. И это касается даже искоров. «Будем надеяться, – думал он. – Вот лишь бы мне подольше сохранять архетип авторитетности».

– Я вас уже видела, – сказала Мэвис Магайр. – Вы офицер полиции.

– Нет, – отчеканил Тинбейн. – Вы меня никогда не видели. – Взяв Лотту за локоть, он сказал ей: – Идите на крышу и ждите меня в моей машине. Не ошибитесь машиной, она припаркована слева от выхода. – И добавил уже ей вслед: – Потрогайте капот, там мотор еще теплый, так не ошибетесь.

Один из тех искоров, что в соседней комнате, выстрелил в него из популярного незаконного оружия – крошечного пистолетика, заряженного разрывными пулями.

Пуля попала ему в ногу, так и не разорвавшись. Патроны, наверное, долго лежали, да и сам пистолет, скорее всего, использовался впервые, а этот искор, его хозяин, вряд ли умел содержать оружие в надлежащем порядке, вот курок и не попал в капсюль внутреннего заряда.

Тинбейн мгновенно отреагировал девятью выстрелами почти наугад по этой комнате и соседней, пока воздух не помутнел от рикошетирующих дробинок, летевших с такой скоростью, что они не могли убить, а только нанести средней тяжести повреждение, выстрелил напоследок еще раз, выскочил за дверь и заковылял по коридору, еле чувствуя раненую ногу, проклиная боль и свою неповоротливость. «И надо же, – думал он, – чтоб угодило именно в ногу», – а сзади уже слышалось какое–то движение. Едва успела лестничная дверь захлопнуться за его спиной, как в коридоре разорвалась пуля; стекло двери брызнуло осколками, которые полоснули его по шее, рукам и спине. Но он все так же ковылял по ступенькам. Перед тем как выйти на крышу, он выпустил последний заряд куда–то вниз, наполнив лестничный проем стучащей по стенам дробью, в количестве достаточном, чтобы задержать кого угодно, если, конечно, он не желает лишиться глаза, а затем потащил свою раненую ногу к машине.

Лотта Гермес не сидела в машине, а стояла рядом; она смотрела на Тинбейна испуганными глазами, а он распахнул дверцу машины и пропустил ее внутрь.

– Запри там дверцу, – сказал он, а затем обошел, хромая, машину, сел боком на водительское место, втащил раненую ногу и тоже запер за собою дверцу.

На крышу уже высыпала куча искоров, но они не спешили к машине – кто–то, видимо, хотел хорошенько прицелиться и начать пальбу, кто–то предлагал рассесться по машинам и устроить погоню, а были, наверное, и такие, кто предлагал бросить это дело.

Тинбейн взлетел и в считаные секунды набрал всю скорость, какую можно было выжать из форсированного двигателя патрульной машины, а затем взял микрофон и сказал диспетчеру своего полицейского участка:

– Я направляюсь к Пералта–Дженерал, и хорошо бы, чтобы на парковке меня на всякий случай ждала другая машина.

– Четыреста третий, вас понял, – сказал диспетчер и тут же приказал кому–то другому: – Триста первый, встречайте четыреста третьего на Пералта–Дженерал. Ведь вы же вроде бы сейчас не дежурите, а гуляете? – спросил он напоследок у Тинбейна.

– По пути домой я нарвался на мелкие неприятности, – туманно соврал Тинбейн.

Его ступня пульсировала болью, и он ощущал оглушительную усталость, как после долгой тяжелой работы. «Слягу не меньше чем на неделю, – сказал он себе, наклоняясь, чтобы негнущимися пальцами расшнуровать ботинок на правой, раненой, ноге. – Вот и конец этой истории с телохранительством при Рэе Робертсе».

– Тебя ранили? – тревожно спросила Лотта, увидев, как он возится с ботинком.

– Это нам еще повезло, – сказал, разгибаясь, Тинбейн. – Оказалось, что эти типы все–таки носят при себе оружие. Только они совсем не привыкли к прямому выяснению отношений. А сейчас, – добавил он, передавая ей трубку видеофона, – позвони Себастьяну в витарий. Я обещал ему сообщить, когда вырву тебя оттуда.

– Нет, – мотнула головою Лотта.

– Почему?

– Это он послал меня туда.

– Тоже ведь верно, – пожал плечами Тинбейн. Спорить было как–то глупо, да и с чем же тут было спорить? – Но я мог дать тебе эту информацию, так что на мне лежит вина не меньше, чем на нем.

– Но потом ты меня вытащил.

И с этим было тоже не поспорить.

Подняв нерешительно руку, Лотта потрогала его лоб, его ухо; она изучала лицо его пальцами, словно слепая.

– Что это значит? – удивился Тинбейн.

– Я тебе очень благодарна. И всегда буду очень благодарна. Не думаю, чтобы они когда–нибудь меня отпустили. Мне казалось, что это доставляет им какое–то удовольствие, что Анарх и его могила для них всего лишь предлог.

– Весьма вероятно, – согласился Тинбейн.

– Я люблю тебя, – сказала Лотта.

Он удивленно повернулся; на лице девушки было явное облегчение, словно она решила для себя некую важную проблему.

И он понимал, что это за проблема, и его счастье не знало границ, он в жизни еще не был так счастлив.

Всю дальнейшую дорогу к Пералта–Дженерал Лотта поглаживала его лицо и, похоже, не собиралась прекращать это занятие. В конце концов Тинбейн крепко сжал ее руку и сказал:

– Выше нос. Ты туда больше никогда не пойдешь.

– Может, и пойду, – помрачнела Лотта. – Может, Себастьян мне так скажет.

– А ты ему скажи, чтобы шел на хрен, – сказал Тинбейн.

– Только я бы лучше хотела, чтобы ты за меня ему это сказал. Я и вообще бы хотела, чтобы ты за меня говорил. Ты ведь так говорил с миссис Магайр и этими искорами, что они делали всё, как ты им приказывал. За меня же в жизни никто не заступался, никто и никогда. И уж, во всяком случае, так, как это сделал ты.

Тинбейн слегка, осторожно обнял девушку правой рукой. На лице ее было безмерное счастье. И облегчение. «Господи, – думал он, – да ведь то, что сейчас она сделала, куда больше того, что сделал я. Она перестала зависеть от Себастьяна Гермеса, чтобы теперь зависеть от меня. Из–за одного–единственного случая… Да я же ее увел, – вдруг осознал он. – Увел от него, и вчистую. Получилось, а ведь кто бы мог знать!»