День рождения монстра - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Герасимов cтр.№ 5

Поход, по-видимому, продлится несколько месяцев. Весь остров погружен в леса и оборотни так радеют о природе, что даже не прокладывают дорог. А с тем транспортом, который они имеют, только по дорогам и ездить. Леса замечательны, почти такие же, как на спутнике Сириуса-2, но там нельзя было дышать, а здесь все же можно. Местами высота деревьев достигает семидесяти метров, а под их кронами абсолютно темно. Черные стволы поддеррживают черный полог, под которым ни одного живого существа – ни травинки, ни букашки – на переплетенных ветвях слой песка и ила, на высоте метров тридцать, примерно; над илом висячие болота, в болотах полно змей и гадостных неведомых насекомых, а еще выше – буйство зеленых ветвей и яркая пустыня неба. Когда дерево умирает, его ствол сгнивает снизу и продолжает висеть в темноте, держась ветвями за соседей. Черный древесный ад. Последний круг ада для деревьев. Много пещер, гротов и подземных озер. Когда-то все строилось в расчете на туристов. Сейчас ловить монстра в такой чаще все равно, что иголку в стоге сена. Хотя как раз в таких местах монстра ловить не нужно – он не пройдет между стволами. Ему должны быть по душе скалы. Скал на Силенде тоже хватало.

Наблюдателя звали Гессе. Светлые волосы, большие губы, лицо, пожалуй, вялое, но взгляд умный.

– Когда я с ним беседовал, – сказал Коре и кивнул в сторону спящего оборотня, – он мне не понравился. Он пришел к нам Позавчера. Слишком неспокойный и нервный. Совсем не владеет собой.

– Я бы так не сказал, – ответил Гессе.

– А ты умеешь сказать что-то лучшее?

– Да. Посмотрите на его вуаль.

– Я в этом не понимаю.

– Он очень хорошо владеет собой, – сказал Гессе, – большинство оборотней вообще не могут спать в присутствии человека. Те, которые хорошо натренировали свою психику, спят, полностью укрывшись одеялом. И только самые сильные пользуются вуалью. А у него еще и тонкая вуаль. Смотрите, она полупрозрачна.

Вуаль вздрагивала, ощущая дыхание спящего.

– Молодец, хорошо излагаешь.

– Я же прошел курс.

– И как?

– Четыреста девяносто девять и семь.

– Много. Это лучший коэффициент в выпуске?

– Да.

– Приятно встретить умного человека. Их слишком мало осталось, а те, что остались, в основном жулики. Давно закончил?

– В октябре.

Коре встал и, стараясь ступать неслышно, подошел к спящему оборотню.

Полупрозрачная вуаль позволяла хорошо разглядеть нижнюю половину лица. Сейчас рот оборотня был примерно втрое шире обыкновенного человеческого рта.

– Мне всегда были противны эти существа, – сказал он, – хотя они ничем предо мной не провинились. Их можно только пожалеть. Я возьму тебя с собой – просто так, чтобы было с кем поговорить. Если ты мне понравишься и покажешь себя в деле, то возможно я приглашу тебя в группу. Способным людям нечего делать на этом острове, в обществе уродов.

Ему тоже были противны существа с материка. Он не спал, слушая разговор двух людей, которые считали себя нормальными и гордились этим. Эти люди тоже ничем не провинились перед ним. Но именно они, или такие как они, всегда оказывались впереди него – они жили в лучших домах, имели больше прав, они не обязаны были носить браслетов. В руках этих людей была сила, этих людей приходилось просить, упрашивать, объяснять им – а они могли соизволить или не соизволить. Но таков был порядок вещей и Хост Хо не надеялся, что этот порядок может когда-либо измениться. Он наблюдал из-под вуали, из-под полуопущенных ресниц.

Стюардесса прошлась по салону, виляя задницей. В салоне прохладно и на ее заднице гусиная кожа. Стюардессы, как и большинство неквалифицированного персонала обслуживания, обычно ходили голыми, внося разнообразие в скучное ожидание клиентов. Почему бы и не развлечь, если никому от этого не хуже?

Раньше из тех же соображений в стюрдессы и секретарши набирали молодых, стройных, длиннологих и симпатичных. Еще раньше наряжали всяческих фрейлин и придворных дам. Теперь нравы упростились.

Лайнер оторвался от крыла и, мелодично дзенькнув, исчезли заслонки на окнах. Внутреннее освещение выключилось. «Пожалуйста, режим полной прозрачности», – приказал Коре, надевая видеошлем, принесенный пышногрудой стюардессой, и лайнер вокруг него будто растворился, стал невидим.

Он летел над морем, на высоте километров двадцать-двадцать пять; облака плыли далеко внизу и казались порциями мороженого, разложенными на большом стекле – еще ниже были тени облаков; тени скользили по обширным лесам Силенда – темнозеленые на светлозеленом, а многочисленные мелкие городки были кучками белой гальки, тут и там насыпанными на яркий бархат. Лайнер проетал над густонаселенной частью острова; где-то здесь находится столица; недалеко от столицы порт. Монстр зародился не здесь, а неподалеку от городка Быстра.

Быстра – город спортивных состязаний. Когда-то там проводился чемпионат планеты по бегу на короткие дистанции. Но то было совсем давно, в эпоху паломничества туристов.

В порту их встречала небольшая группа местных жителей: девушка со слегка восторженным взлядом выпученных глаз, с полуоткрытым ртом, некрасивая, но сразу привлекающая внимание; седой небритый мужчина лет тридцати – судя по взгляду, не глуп; один бородач, один лысый, человек с перебитой переносицей, субтильный юноша и двое чундриков, толкающих друг друга, еще кто-то в кепке. Несколько человек стояли в отдалении. И тут чундники, – подумал Коре.

– И тут чундрики, – сказал Гессе. – Они с нами пойдут?

Информация:

Так называемые чундрики составляли больше трети населения планеты. В некоторых районах их не было совсем (в Антарктиде, в пустынях северной Африки и на Гималайских Хребтах), а в других они составляли большинство. Чундрики явились закономерным следствием периода бурного промышленного роста Земли, который завершился примерно в середине двадцать первого века. В тех местах, где когда-то размещались развитые государства, чундриков до сих пор оставалось больше всего.

Чундрики были неспособны ни к какой работе; они могли лишь развлекаться и потреблять и делали это самыми примитивными способами. Они были существами полностью лишенными индивидуальной воли и самосознания. Их возникновение было совершенно естественным завершением эпохи промышленных революций.

Когда-то, возникшая в глубокой древности, первая мануфактура постепенно привела к полной стандартизации и унификации товаров: сейчас винт, выкопанный из мусорной кучи где-нибудь в Эскимосии, в точности подходил под гайку, изготовленную пятьдесят лет спустя где-нибудь, например, на Берегу Слоновой Кости. Стандартицация товаров оказалась одним из полезнейших изобретений человечества. Но следующим, вполне логичным шагом, была стандартицация потребителя товара.

Развитие промышленности в двадцатом сопровождалось развитием рекламы; в то время даже существовал некий экономический закон, утверждавший, что рекламные затраты должны составлять половину общих производственных затрат. Именно реклама оказалась первым и самым эффективным средством стандартизации человека.