Искусство умирать - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Герасимов cтр.№ 21

– Вот-вот.

Икемура снова попытался прочесть строки.

– Почему здесь такие короткие строчки? – спросил он.

– Это стихи.

– Стихи? Какой ужас. Как хорошо, что я не умею читать таким шрифтом.

Информация:

В точности не установлено, когда и где возникла письменность. Но известно, что вначале люди писали рисунками на камнях, а потом на глиняных табличках.

Умение читать было редким и до некоторой степени священным искусством. Потом стали писать на восковых табличках, но все равно, грамотными были лишь немногие.

В последствии был изобретен папирус, который сворачивали в неудобные свитки и не замечали их неудобства. На папирусе писали чернилами. Так продолжалось вплоть до средних веков, пока кто-то не изобрел бумажные листы. Потом было изобретено книгопечатание, а еще позже – поголовная грамотность. Трудно поверить, но в истории человечества был период, когда читать и писать умели абсолюно все.

Этому учили даже принудительно, рассматривая поголовное принуждение как верх культурности.

Конец этому положило изобретение печатной машинки. То есть, печатная машинка была началом конца. Первыми разучились писать люди, которым приходилось писать по многу – литераторы. Печатная машинка давала большие преимущества по сравнению с карандашом и человек, проработав несколько лет только на машинке, вдруг чувствовал, что карандаш больше не подчиняется его корявым пальцам. Человек огорчался и вновь садился за машинку, отложив осиротевший карандаш.

В карандашах и чернильных ручках совсем отпала необходимость тогда, когда каждый обзавелся клавиатурой. По привычке (а в школах всегда учат по привычке – тому что уже закончилось или заканчивается) в школах обучали письму, но с письмом было все хуже и хуже. А когда печатающие диктофоны распространились повсеместно, то письму перестали учить даже в школах. Все сказанное мгновенно воспроизводилось на бумаге без всякого участия пальцев – и воспроизводилось большими, красивыми буквами, единообразным шрифтом. И без орфографических ошибок – без этого кошмара древних учеников.

Как то всегда бывает, не обошлось без противников прогресса. Некоторые ретрограды фанатично обучали своих детей писать. Они утверждали, что именно умение писать развило человеческую руку, а уже рука развила человеческий мозг.

Поэтому, с исчезновением умения писать человек деградирует до уровня зеленой мартышки. А когда и эти фанатики вымерли, человечество разучилось писать окончательно.

С чтением было получше: читать умели многие, а прочесть вывеску или обьявление умели все. Правда, все простые и удобные печатающие диктофоны воспроизводили лишь один, самый разборчивый шрифт, поэтому старые книги, напечатанные разными шрифтами, стали доступны лишь специалистам. Икемура, не имеющий специальной подготовки, никак не смог бы прочесть Кольриджа. Это его не огорчало: порножурналы гораздо интереснее древней зауми звуков.

Фил и Бат были близнецами и не расставались с детства. Они часто ссорились и дрались, особенно раньше, разбивали друг другу носы и ставили фонари под глазами, но все равно любили друг друга. И всегда советовались: одна голова хорошо, а две лучше. Они были очень похожи и различить их можно было только по татуировке на запястье: у Фила был синий дракон, а у Бата красный.

– Почему ты проголосовал против меня? – спросил Бат.

Они вышли из корабля, чтобы спокойно поговорить, и сейчас стояли внутри энергетического купола. Купол срегка потрескивал, сильно пахло озоном. Горы уже начинали синеть, предчувствуя вечер. Мелкая птичка, похожая на воробья, пролетая, задела купол и исчезла с негромким булькающим звуком. По небу двигались отдельные редкие облака и каждое облако было необычным – каждое напоминало человеческо лицо, женское лицо.

– Смотри, – сказал Бат, – похоже, что Бета устроила нам атракцион. Это не могут быть обыкновенные облака. Слишком уж они похожи.

– Тебя сейчас волнуют облака?

– Честно говоря, не слишком. Ты что, веришь, что я предатель?

– Я просто думаю, что нужно быть умнее, – ответил Фил. – Если он тебя подставил, значит, он продумал все заранее. Икемура на десять лет старше тебя и на столько же опытнее. И ему всегда везет, ты же знаешь.

– Но зачем?

Действительно, зачем? – подумал Фил. – Если бы дело было только в мече, он бы не стал подставлять верной смерти сразу трех человек. Если бы дело было во власти, то… Нет, это не похоже ни на одну из известных стратегий.

Все члены группы Коре проходили курс боевых стратегий и провокаций.

– Пока не знаю. Может быть дело в мече?

– Тогда, – сказал Бат, – он попробует меня убрать. Если я не смогу отомстить за себя, то ты обещаешь?…

Они понимали друг друга с полуслова.

– Обещаю. – сказал Фил. – Ты собираешься бежать?

– А что мне остается делать?

– Я достану тебе оружие.

– Мне запрещено носить оружие.

– Мы вместе выйдем в лес, там я отдам тебе свое и ты уйдешь.

– Не стоит, – сказал Бат, – они пошлют за мной Зонтик и Зонтик меня расстреляет. Все будет по приказу. Они только того и ждут.

– Тогда возьми хотя бы нож.

Бат взял нож. Они обнялись.

– Еще встретимся.

– Еще встретимся.

Потом они сверили часы. Фил вернулся в Хлопушку, а Бат подошел к экрану и стал ждать. Голос в наушниках.

– Еще минута. У тебя все в порядке?

– Я жду.

– Ты уверен, что хватит ножа?

– Коре не зря взял меня в группу. Я могу защитить себя.

– Десять секунд. Приготовься.

Бат наклонился вперед. Экран мигнул, хлопнул и исчез. Бат прыгнул и покатился по земле. Фу, сколько пыли. Экран снова хлопнул, по его поверхности пробежали зеленоватые искры. Ну что ж, прощайте, ребята, – подумал Бат, потер глаз, куда попала пылинка и, пригнувшись, побежал к лесу.

Через лесок вело несколько дорог, полузаросших травой. Очевидно, еще недавно здесь часто ходили люди. Кое-где кончики травы были обкусаны; местами трава была сьедена вся. Кролики, что ли? Бат выбрал тропинку и быстро разочаровался в своем выборе – тропинка виляла, шла то вверх, то вниз, и кажется, даже не собиралась выходить из лесу.

Он наткнулся на два оставленных людьми дома и на несколько костров. Костры жгли недели три назад. Во втором доме он нашел винтовку, которая стреляла четырнадцатью калибрами, на выбор (простейшая охотничья модель), здесь же были и заряды. Поколебавшись, он решил не брать оружие и вышел из домика.

Дальше тропинка расширялась и становилась прямой. Камни были присыпаны палью. На пыли отпечатались следы, совсем свежие.