Танки решают все! Битва за будущее - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 50

С количеством вопрос решался, пришла пора подумать о качестве. Раненые фронтовики, бойцы отведенных на переформирование частей должны стать костяком новых дивизий, которые можно будет бросить на самые важные участки. Для них и оружие получше найдется, заводы наращивают производство, винтовки, пулеметы и патроны поступают бесперебойно, хотя с танками, пушками и самолетами дела обстоят похуже…

Недовольно покачав головой, Сталин достал из кармана записную книжку. Перелистал, нашел нужную страничку. Не слишком успешное течение военных действий можно и должно было поправить, по-умному расставив командные кадры. Когда грянула война, командующих фронтами назначали в спешке, посылая на горячие направления подвернувшихся под руку маршалов и генералов. Да и сами фронты создавались не всегда продуманно, простым переименованием военных округов мирного времени. Теперь же, как говаривал Петр Алексеевич, дурь каждого видна стала, так что самое время перетасовать великих полководцев, поручив каждому дело по силам и способностям.

Начнем с севера. Карельский фронт — Мерецков явно справляется. Остановил почти что на линии границы знаменитого Дитля, который был с Гитлером еще во времена «пивного» путча, а потом неполной дивизией разгромил англичан в Норвегии. Для товарища Мерецкова полярные масштабы тесноваты, поэтому перебросим его на Северо-Западный фронт, потому как товарищ Ворошилов командует неважно, всякий раз проигрывает фон Леебу, не умеет отражать танковые прорывы. Первому красному маршалу поручим формирование Фронта резервных армий — с этим делом он справится.

Западный фронт… Сталин поморщился. Генерал армии Павлов так и остался комбригом, фронт ему не по силам — Белоруссию сдал за две недели. Дадим армию — пусть покажет себя в наступлении, а то кричит о танковых прорывах. Вот и посмотрим, на что ты способен, и не много ли у тебя звездочек в петлицах… А на Западный фронт назначим Конева — хорошо проявил себя и в наступлениях, и в обороне. Заслужил звание генерал-полковника.

Центральный фронт. Ну, тут срочных мер не нужно. Жуков — генерал талантливый, удачно маневрирует, наносит контрудары, применяет обходы и охваты… Отступил, конечно, это факт, но против него была сильнейшая группировка, и в конце-то концов Жуков остановил Гудериана, не пропустил в Брянск.

Кирпонос на Юго-Западном справляется весьма недурно, отразил первый натиск, сам наносил контрудары потеснил противника. Пожалуй, успешнее всех остальных воевал. Только фронт у него чересчур длинный, надо бы между Центральным и Юго-Западным еще один фронт организовать. Назовем его Карпатским, отберем по армии у соседей, выдвинем из резерва свежую армию и кавкорпус, а командовать назначим Тимошенко.

А вот Тюленев на Южном совсем уснул. Против него противник, о каком только мечтать можно, а героический ветеран 1-й Конной почти не шевелится. Дождется, что немцы пошлют несколько своих дивизий на помощь румынам и накажут нас за бездействие. Командовать фронтом будет Малиновский, должен справиться. Тюленева же мы бросим на резервы заместителем к Ворошилову, пусть руководит боевой подготовкой.

Босфорская группа войск пока держалась, причем держалась неплохо. Легендарный командарм 1-й Конной развоевался, закрепился в горах, отбивает все попытки немцев прорваться к Босфору. Конечно, жалуется, что сил маловато, просит усилить авиацией, артиллерией, танками… Что же, подкинем резервы — глядишь, сам в наступление пойдет, погонит немцев до самых Афин.

Пролистав записную книжку, Сталин подчеркнул красным карандашом фамилии молодых генералов, успевших отличиться в июньско-июльских боях. Рябышев, Еременко, Харитонов, Власов, Москаленко, Рокоссовский, Говоров, Лелюшенко, Толбухин — каждому можно доверить армию.

Первым из соратников зашел в кабинет, как обычно, Молотов. Мельком взглянув на карту и, удостоверившись, что ничего страшного на фронте не происходит, он озабоченно сказал:

— Коба, у нас слишком сложная система управления Мы с Лазарем, Лаврентием и Георгием поговорили и согласились, что нужен специальный орган высшей власти из нескольких человек — например, Госкомитет обороны.

— Бюрократы, — усмехнулся Сталин. — Зачем нам еще одна контора, которая будет дублировать Совнарком, Политбюро и Главный военный совет? Чтобы вдвое больше бумажек писать? Не нужна такая контора, на хрен не нужна.

— Тогда нужно перенести главные рычаги управления в Ставку, а тебе пора стать Верховным Главнокомандующим.

— Ленин не стал Главковерхом.

— Ильич оставался штатским человеком. А ты должен. Тебе под силу.

— И как, по-твоему, это сделать? — Сталин насупился. — Предсовнаркома товарищ Сталин подпишет постановление о назначении самого себя Верховным Главнокомандующим?

— Оформим решением Политбюро, и Калинин издаст указ Верховного Совета.

— Да, пожалуй, — признал Сталин. — Только все прочие инстанции разгоним к чертовой матери. Невозможная путаница получается — разные там бюро, комиссии, сонеты… Власть должна быть организована четко, без лишних ненужных контор.

Обдумав неожиданное предложение, Молотов собрался ответить, однако Поскребышев доложил, что народ собрался в предбаннике, и Сталин махнул рукой: мол, запускай.

Приглашенные входили по одному, в строгом порядке: Маленков, Берия, Каганович, маршалы Егоров и Шапошников. Последним перешагнул порог генерал Антонов — начальник оперативного управления Генштаба.

Генштабисты доложили о последних изменениях фронтовой обстановки. Группа армий «Центр» продвинулась на несколько километров вдоль магистрали Минск — Смоленск Контрудары силами трех стрелковых, танковой и двух кавалерийских дивизий на разных участках Западного и Центрального фронтов не принесли желаемых успехов. Также приостановилось продвижение Югзапфронта, последние наши атаки противник отражал с большими потерями для Красной Армии. Кроме того, немцы энергично маневрируют войсками вдоль фронта — вероятно, концентрируют ударные группировки, готовясь к решительному рывку на восток.

— В чем причины наших неудач? — раздраженным тоном осведомился помрачневший Сталин. — Потапов, Воеводин и Музыченко были хороши в обороне, но не умеют наступать?

— Наши удары были слишком слабыми, товарищ Сталин, — ответил Егоров. — По существу, мы, как в Гражданскую войну, были неспособны давить на широком фронте. Такие удары, когда в каждой армии переходят в наступление одна-две дивизии, немцы легко отбивают, даже не перебрасывая подкреплений с соседних участков фронта. Пора подумать о наступлении целых армий, а то и всего фронта, массировать на участках прорыва не меньше десятка дивизий, бросать в бой больше техники. Довоенные представления о сорока пушках и двадцати танках на километр прорыва успели устареть.

Не так, чтобы сказанное начальником Генштаба было большой новостью, но рано или поздно кто-то должен был произнести эти слова вслух. Пыхтя трубкой, Сталин неторопливо прошел вдоль стола. Головы сидевших синхронно поворачивались, сопровождая перемещения вождя — точно подсолнухи за солнцем.