Танки решают все! Битва за будущее - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 140

— При таких темпах мы останемся без танков через восемь дней. А ведь мы прорвали только первую армейскую полосу обороны.

— Еще два дня — и вы прорвете вторую полосу, — сказал Гот. — Дальше к северу, на фронтовом рубеже стоит свежая армия. И ровное поле на линии Бобруйск — Ясень. Манштейн уверен, что большевики сосредоточат там свои танковые резервы. Он рассчитывает за два-три дня вывести в тот район корпус Хауссера, навязать сражение, уничтожить русские танки, а затем решительным рывком пробиться далеко на север.

Насупившись, командир корпуса произнес раздраженно:

— Вы же понимаете, что мой корпус уперся левым флангом в армию Катукова. Мне понадобится несколько дней, чтобы разбить эту танковую армию или хотя бы оттеснить к северо-западу.

— И тем не менее вам придется продвигать правый фланг ежедневно хотя бы на пять километров, чтобы прикрывать стык с корпусом Хауссера.

Командир 176-й дивизии напомнил, что сегодня левый фланг 2-го танкового корпуса СС вообще не продвинулся, поэтому он, Ханштайн, вынужден выделить один полк для прикрытия оголившегося фланга. Буркнув: дескать, помнит об этой неприятности, Гот задумался над картой и объявил решение:

— Завтра ваш корпус, генерал фон Кнобельсдорф, должен направить основные усилия против армии Катукова. Бросим туда три танковые дивизии, а также развернем фронтом на запад кампфгруппу «Гроссдойчланда», усилив до предела удар по Катукову. Один гренадерский полк этой дивизии переходит во временное подчинение генерала Ханштайна. Тем временем «Лейбштандарте» и «Райх» ударят в стык двух русских армий, продвинутся на север, в результате чего Семидесятая армия будет охвачена с обоих флангов. Как только фон Кнобельсдорф разобьет Катукова, я верну «Гроссдойчланд» на этот участок, и мы концентрическими атаками возьмем в окружение армию Галанина…

— Разгром Катукова может потребовать нескольких дней, — заметил командир корпуса. — Это очень серьезный противник.

— Днем раньше или позже, но у вас получится, — флегматично проговорил Гот. — Ничего лучшего мы сделать не можем. Будем бить, где возможно, истреблять живую силу и технику противника, чтобы лишить их возможности перейти в наступление. Про соединение с войсками фон Клейста можно забыть, наша задача — убить как можно больше русских.

Из этой реплики фон Бутов уяснил, что не он один не верит в успех «Цитадели». Подтверждая его догадку, фон Кнобельсдорф вспомнил, как в прошлом месяце штаб группы армий посетил генерал-инспектор танковых войск Гудериан, который прямо говорил: мол, наступление обречено на неудачу. Гот мрачно сообщил, что и он сам, и главнокомандующий группы армий придерживаются точно такого же мнения.

С этим Гот отбыл, а Кнобельсдорф задержался на полчаса, чтобы уточнить диспозицию на завтра. Решение было вполне разумным: сформировать две кампфгруппы на основе панцергренадерского полка дивизии «Гроссдойчланд» и одного полка 176-й дивизии, добавить в каждую по батальону «тигров» и любой ценой разбить противостоящую русскую дивизию и захватить грунтовую рокаду, проходившую сразу за лесом. Это означало, что придется пройти не меньше восьми километров.

На следующий день, после четырех атак дивизия немного передвинула свои позиции к северу, но дорогу захватить не смогла. В полку фон Бутова осталось чуть больше половины танков, разгромить 1-ю танковую армию Катукова тоже не удалось, поэтому окружение 70-й армии пришлось отложить, по крайней мере, на сутки. Вечером 24 июня генерал Ханштайн приказал подразделениям временно перейти к обороне и быть в готовности к отражению контратак противника. Действительно, всю ночь русские непрерывно атаковали и на некоторых участках потеснили немцев.

В этот вечер в десятке километров от штаба 307-го полка, на КП дивизии, Евгений Долматовский торопливо записывал спонтанно рождавшиеся рифмы:

И грянул, наконец, июль —

Двадцатого, в рассветный час

Снарядов вой и взвизги пуль,

И танки ринулись на нас.

Мы знали замысел врага:

Лавина танков фронт прорвет,

Загнется Минская дуга

И в окруженье нас возьмет…

Откомандированные на 3-й Украинский фронт курсанты академии ехали с комфортом — в пассажирском вагоне, как в мирное время. На безымянном полустанке, где сгружали технику, их встречало целое посольство знакомых лиц во главе с генерал-майорами Краснобородовым и Гористовым. За спиной командира корпуса сверкали улыбками полковник Манаев, майоры Сазонов и Черкесиани, а также — вот неожиданность! — Пашка Ладейкин, тоже в полковничьих погонах. Незнакомый подполковник оказался Героем Советского Союза Барчуковым — его 90-й полк, объединенный с 87-м, составили костяк бригады. До последнего дня Барчуков исполнял обязанности комбрига, но вчера пришел приказ о назначении командиром подполковника Часова.

— Не переживай, братишка, — сказал Часов. — Я буквально на недельку. Потом вернусь учиться, и ты станешь полноправным командиром.

Бурная встреча, как водится, превратилась в банкет. Встречавшие и прибывшие расположились на травке, пьянствовали водку и наблюдали, как с платформ съезжают невиданные гусеничные машины.

— Что за чудеса техники? — осведомился Гористов. — В мой корпус?

— В мою бригаду, — ухмыльнулся Часов. — Называется бэ-тэ-эр-сорок пять. Броня противопульная и противоосколочная. Перевозит два стрелковых отделения со скоростью легкого танка.

Разговор сумбурно перебросился на события месяцев, когда они не виделись, разбросанные войной по разным фронтам. Помянули погибших, выпили за победу. Краснобородов похвастался, как взял Симферополь, на час с четвертью опередив наступавшую от Перекопа армию Павлова, в которую его корпус немедленно зачислили. Так что все равно получилось, что город освободила 47-я, а теперь уже 10-я гвардейская армия.

По дороге в штаб армии выяснилось, что Гористов командует 4-м гвардейским танковым корпусом, а Ладейкин и Манаев — комбриги в этом соединении. Отдельной бригаде тяжелых танков предстояло прорвать фронт на участке 10-й гвардейской и 5-й ударной армий.

— Будешь у меня в оперативном подчинении, — предупредил Гористов. — Бой обещает быть страшным. Жмеринку немцы укрепили всем, чем можно.

В штабе, кроме командарма Серафимова, оказался и сам командующий 3-м Украинским генерал-полковник Павлов. Часова он узнал сразу и крикнул адъютанту, чтобы тащил все положенное. Вечером, когда веселье стало угасать, прикатили командарм-5 Потапов и начштаба фронта Ватутин.

Короче говоря, делами удалось заняться лишь на следующий день.

На танкодроме саперы оборудовали точную копию укрепрайона, который преграждал дорогу к Жмеринке. Тренировки начались за неделю до приезда курсантов академии, народ освоился и лихо маневрировал, преодолевая препятствия и атакуя доты по наиболее выгодным направлениям. Сазонов прекрасно наладил взаимодействие танков с пехотой, артиллерией и саперами. Под руководством Часова и Бедулина они отработали развитие прорыва и ввод в бой мотострелков на бронетранспортерах. Вечером, посмотрев, как они действуют Павлов приказал собрать со всего фронта все «ханомаги» и «халф-траки», чтобы посадить на бронемашины как можно больше пехоты.