Испытатель истории. Войны и миры "попаданцев" - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 5

— В пенсне — это Август Хельвиг, — прокомментировал товарищ Маузер. — Так чем же они отоварились?

Завмаг по памяти перечислил все приобретения поздних посетителей.

Пять книг на немецком языке, изданные в Берлине и Дрездене: «Освобождение Германии войсками Красной Армии», «Блицкриг — дорога в катастрофу», «Красная капелла», «Танковые войска Третьего Рейха» и «Ракеты и атомная бомба — главная ошибка Гитлера». Кроме того, они взяли варшавское издание на польском языке о предыстории Второй мировой войны и смешную книгу перебежчика Лузенко про агрессивные советские замыслы против Германии.

— Берем, — сказал Леонид Федорович. — Любопытно, что они там вычитали… Не заметили, куда немцы потом направились?

— У них, по-моему, на такси денег не оставалось, — сообщил Мозырский. — Спросили, где остановка третьего трамвая.

Понимающе поурчав, майор прогулялся мимо полок, где стояли книги братских социалистических стран, перелистал мемуары французского президента. Вадим тактично подсказал провинциалу:

— В магазине напротив эти книги можно купить на русском языке. А лучше — в Интернете поискать.

— Далеко туда ехать? — невпопад ответил майор и махнул рукой. — Да ну его, времени нет искать. Пошли в «Военную книгу».

Он прислушался к приглушенным голосам из радиодинамика — председатель Совета Союза как раз объявлял очередного выступающего и предложил, закончив прения, приступать к голосованию. Лица прикомандированных коллег выражали горячее неодобрение, а Леонид Федорович проворчал: дескать, несколько партий — это неправильно.

— Привыкли за десять лет, — сказал Вадим, выходя из магазина под накрапывающую сырость. — Многопартийность, плюрализм и демократия.

— Ну да, плутократия, — фыркнул Петрович. — А это как — тоже плутократия?

Коллега показал на плакат, с которого Владимир Шевелев призывал отречься от кровавых преступлений сталинизма. Сокрушенно покачав головой, Леонид Федорович припомнил Матвея Иваныча Шевелева, который в тридцатые годы был секретарем Пролетарского райкома, а потом возглавил обком партии.

— Вовка — его правнук, — объяснил Вадим. — Сделал карьеру, спекулируя на памяти дедушки, который пал жертвой необоснованных репрессий.

Непроницаемый, как статуя Будды, товарищ Вася Маузер нервно захохотал, однако взгляд его стал свирепо-злобным.

— Ну да, конечно, — майор вздохнул. — Необоснованные репрессии. Хорошо сказано…

Сверкнула молния, в небе раскатисто ударил гром. Ускорив шаг, они перебежали площадь и нырнули в книжный Военторг.

Здесь гости разделились. Молодые отправились шептаться с кассиршей и продавщицами, а начальник, расстегнув кожанку, двинулся вдоль книжных полок Вадим держался в паре шагов за спиной приезжего и чувствовал, что гость из глубинки растерялся при виде сотен обложек и корешков.

— Вы бы сказали, что конкретно вас интересует, — деликатно намекнул старший лейтенант.

— Да-да, ты же историк… — пробормотал майор. — Подбери книжек про то, как мы с немцами воевали. Особенно про самое начало войны. Хорошие книжки нужны, чтобы там не общие слова про руководящую роль партии, а про главное — кто наступал, где, какими силами. Ваш начальник говорил, что многие книги сейчас неправду пишут…

Он растерянно вертел в руках найденные на прилавке «Прорыв московской блокады» и «Рязанскую битву 1942 г.».

— Ну да, пошла волна фальсификаций, — признал Вадим. — Кто попало берется историю переписывать, а в нашем деле нужны грамотные специалисты.

— В нашем деле — это ты верно сказал, — усмехнулся Леонид Федорович.

Поулыбавшись, Вадим предложил гостю «Приграничное сражение» — капитальный труд Академии Генерального штаба, «Краткую историю Великой Отечественной войны 1941–1946 гг.», мемуары маршалов Жукова, Рокоссовского и Потапова, добавил гудериановские «Воспоминания генерала», «Ускользнувшую победу» Манштейна, пятитомный «Военный дневник» Гальдера, «Вторую мировую войну» Лиддел-Гарта и «Протоколы допроса главарей нацизма». Поняв принцип, провинциал отобрал вдобавок книги конструктора Грабина, адмирала Кузнецова, генералов Судоплатова и Меркулова из серии «Великая победа».

Вернувшийся от кассы товарищ Василий Маузер доложил, что в этом магазине те немцы не появлялись, а потом добавил:

— Может, про оружие книг прихватим?

— Доброе дело, железная твоя душа, — согласился майор. — Только про самое лучшее оружие, какое тогда было.

В следующие четверть часа книжную стопку пополнили «Советское стрелковое оружие», «Танки Красной армии: от „МС-1“ до „КВ-4“», «Создание ракетного и ядерного оружия в СССР», «Стальные „кошки“ вермахта», трехтомник «Красная авиация: крылатый меч Сталина» и громадный том «Энциклопедия артиллерии XX века». Потом Леонид Федорович, изрядно напугав остальных посетителей, крикнул через ползала: дескать, большое начальство, по слухам, любит читать про флот. Сектор морской литературы был огромен, однако Вадим предложил гостям «Войну на море» Роскилла, «Линкоры и крейсера Красного Флота», «Советский флот во Второй мировой войне», «Действия советских подводных лодок», воспоминания американских и немецких адмиралов.

Одобривший эти приобретения майор намекнул, что сумки не резиновые и денег тоже может не хватить, а потому завтра-послезавтра заглянем еще раз. Они потащили книги к кассе, где их ждал Петрович, гордо показавший свои находки. Леонид Федорович благосклонно принял «Историю КПСС» и «Историю СССР», но поморщился при виде трехтомников Беляева и Шпанова. Суровый Петрович, отводя взгляд, уверял, что писатели хорошие, а книги эти вышли сразу после войны, поэтому он их не читал. Ясное дело, решил пополнить личную библиотеку за казенные денежки. Вздохнув, майор пересчитал синенькие купюры и разрешил добавить книги в общую кучу.

— Ну, ждите завтра, — сказал майор на трамвайной остановке. — Наверное, больше народу подтянется.

— Милости просим, — промямлил Вадим.

Его совсем замучили подозрения насчет операции, для которой в город прислали этих чалдонов. Непростые были ребятишки. И неспроста интересовались они книгами про войну — готовилось что-то грандиозное, только хрен поймешь, что именно…

Как на грех, снова полило, а трамвай где-то потерялся. Библиофил Петрович, пролистав «Историю КПСС», начал вполголоса зачитывать параграф о сентябрьском (1959 года) пленуме и борьбе с антипартийной группой. У его спутников глаза стеклянными сделались. Можно понять — полвека назад творилось много странного, но в последующих изданиях историки партии старательно повторяли замшелые формулировки.

Чтобы развеселить коллег, старший лейтенант напомнил бородатый анекдот про тот пленум и про то, как Вознесенский перед заседанием съезда бегал в Мавзолей щупать пульс Сталина. Ответного веселья не последовало — казалось, мрачное молчание сделалось еще мрачнее.

Тут подоспел трамвай. Попрощавшись, гости отбыли, а Вадим вернулся в «Дружбу народов» — нестерпимо хотелось посмотреть процесс голосования. В кабинете Мозырского работал телевизор — новенький жидкокристаллический «Фотон». Только смотрел Ефим Евсеич не кремлевскую трансляцию, а передачу из города с небоскребами.