Пилот на войне - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич, Клим Жуков cтр.№ 28

— Колян… — только и смог ответить я. — Мягкой посадки, брат.

И никаких эмоций. Из ста семидесяти четырех ребят второго гвардейского авиакрыла выжило чуть больше восьми десятков. Восемьдесят два, если быть точным.

С нашего потока остались лишь Пушкин, я и Оршев. Венечка шагал позади на подламывающихся ногах. Живой.

Чуть поодаль от зияющего бетонного зева, куда направлялись мы, работали буксировщики, загоняя флуггеры под землю. А где-то высоко над нами рвались сейчас килотонны взрывчатки и гигаджоули когерентного излучения испаряли сталь.

Миллионы терро и десятки жизней сгорали ежесекундно, а мы видели только редкие вспышки на ночном небосводе. Да и то фрагментарно — полнеба заслоняла громада «Рюдзё». Потому как легкий-то он, конечно, легкий, а все-таки девятьсот метров!

Старому самураю не нашлось места в капонире, он так и остался стоять на ВПП. Одинокий и усталый гигант среди карликов наземной инфраструктуры. Казалось, он помахал нам антеннами дальней связи, когда колонна скрылась в тоннеле.

Вроде как прощался.

Страшный мир войны пропал за плитами бронированных ворот. В бетонном чреве было светло и тепло, там струился отличный, насыщенный кислородом воздух. Мы наконец смогли снять маски.

Под низким потолком обнаружился круглый зал с колоннами по кругу. Стены с множеством дверей, за которыми скрывались служебные коридоры.

На КП нас встретил хмурый майор мобильной пехоты.

— Капитан первого ранга Бердник, — представился наш вождь, козырнув. — Второе отдельное гвардейское авиакрыло, борт приписки «Три Святителя».

— Здравия желаю. — Майор сверился с записью в наручном планшете. — Коридор 3-б, уровень 11, столовая номер 5; после, помещение 54 — казарма. Вам приказано ужинать и отдыхать.

— Слышали? — Бердник обернулся. — Белоконь!

— Я! — отозвался командир первой истребительной.

— Направляющий! Остальные за И-01 — шагом марш!

Мы пошли. Отдыхать — это странно, но хорошо. Не сомневаюсь, что на остатках адреналина я сумел бы оседлать флуггер, да только много навоюешь в таком виде?

И всё-таки чудно.

Мое мнение разделял и Григорий Алексеевич, который вполголоса общался с майором. А мы все слышали, благодаря фокусам акустики.

— Майор, я сам видел флуггеры на взлетке. Много флуггеров. Какого лешего нас гонят по койкам?

— Ничего не знаю, товарищ капитан первого ранга. У меня приказ: всех прибывающих пилотов отправлять на отдых. Согласно списку. Вот, — и он показал Берднику экран планшета.

— Какой придурок отдает такие приказы? — звонким от ярости шепотом спросил тот.

— Комендант укрепрайона контр-адмирал Тылтынь! — таков был ответ.

— Майор… — Я обернулся и видел, как Бердник взял собеседника за рукав. — Ты понимаешь, что это могила? Сейчас накроют бомбоштурмовым и каюк! Нам взлетать надо!

Пехотинец рассердился. Не выдержал. Видимо, Бердник был далеко не первый с такими предложениями.

— Я! Ничего! Не! Понимаю! Вообще! — Он выдрал рукав и отступил на шаг. — У меня приказ! Всё! Точка! Если какая сволочь полезет к флуггерам, приказ: стрелять на поражение! Вам всё ясно?

— Ма-а-айо-о-ор-р-р! — Бердник начал рычать, но мы ничего больше не слышали, так как за нами лязгнула дверь, а пневмозамок с шипением ее герметизировал.

В столовой нас приняли издерганные мичманы с повязками дежурных и попросили питаться оперативно.

Пожрали.

Пошли спать.

Казарма была большая, ротная. Вовсе не элитарные офицерские кубрики, которыми нас положено баловать. Кроме нас в помещении уже разлагались несколько десятков тел, судя по нашивкам — уцелевшие пилоты с «Нахимова». Видать, «Нахимов» тоже погиб, а я и не знал.

«Интересно, Клим Настасьин выжил? Он же обратно на „Нахимов“ просился, а товарищ Иванов обещал поспособствовать», — подумал ваш покорный слуга. Но рыскать и будить было никак нельзя. Уж очень по-домашнему сопели ребята.

Я вытянулся на койке. В ботинках, как был.

— Ну ты скотина, — прокомментировал Оршев мой внешний вид. — Хоть бы разделся!

— Отставить! — Позади Венечки выросла фигура комэска-один, Андрея Белоконя. Тот был словно и не из боя: свеж, подтянут и даже вроде как выглажен. — Младший лейтенант, вы что, устав не читали? Отдых в боевых условиях осуществляется в снаряжении, обеспечивающем моментальный подъем по тревоге!

— Так точно, читал, товарищ старший лейтенант, — сказал Оршев и потупился. — Это я так, к слову. С целью разговор поддержать…

— Что касается «слова». — Белоконь наставительно устремил палец в оршевскую диафрагму, для понимания, не иначе. — Что это за слова вы находите для общения с боевым товарищем? Что это за «скотина»?! Да как вам не стыдно!

И так далее.

Мой тезка учился на курс старше, в той же СВКА, что и мы. Хороший пилот. Воевал на Наотаре, кстати. Но занудой Белоконь был просто фантастическим!

Его назначили пресс-офицером «Трех Святителей» именно из-за занудства. После ранения комэска Пестинеева стал он еще и командиром И-01, не переставая тиранить окружающих в рамках непрекращающегося своего пресс-офицерства.

Короче говоря, Оршев выхватил. И мы легли спать.

Пока мой измученный мозг входил в штопор, я слышал, как переговаривались ребята из штурмовой эскадрильи, приземлившейся на соседние койки.

— А чего на КП делает целый пехотный майор, а, Гурченко?

— Отвали, я сплю.

— Не, ну ты же умный в тактическом смысле… вот я и спросил.

— Перов, ты заткнешься?

— Нет, Тёма, Перов не заткнется, пока ты ему все не расскажешь.

— Блин, вот банный лист… ты капонир видал? Видал лесенки к потолку? Видал элеваторы? Это же крепость! Там уже расчеты за пулеметами сидят! Если… когда клоны высадят десант — это один из основных узлов обороны! Майор — комбат МП, это его участок, вот он и караулит. Всё понял?

Под размеренный шепоток просвещенного в тактическом смысле Гурченко я завращался среди калейдоскопа каких-то ярких осколков, чтобы ухнуть в пучину сна.

Ухнуть. И тут же вынырнуть обратно, когда нас накрыли чем-то сверхтяжелым, особо зловредным, очень бетонобойным. Явно с орбиты.

Началась суматоха, мат-перемат, но, к нашей чести, в постыдную цивильную панику мы не ударились.

Потолок рассекала корявая трещина, травившая пылью, но перекрытия держали и хоронить нас заживо, кажется, пока не собирались. Бердник и незнакомый капитан-лейтенант с «Нахимова» организовали эвакуацию. Наверх мы рвались, наверх!

Капитан-лейтенант — здоровенный мужик, очень напоминавший нашего инструктора Булгарина, помогал нам и себе цветистыми фразами, избегая, впрочем, прямой нецензурщины.