Записки кладоискателя - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Иванов-Смоленский cтр.№ 7

Просматриваю источники, звоню Старику, обмениваемся информацией. Затем в походном блокноте делаю пометки по некоторым другим местам Логойщины. Это на тот случай, если ничего не найдем в основном месте, то есть в той деревне, где копался огород тещи. Мужик-то не сказал ее названия, чтобы мы не поехали без него.

Но я уже предполагаю, что та деревня Селище. И вот почему. Помимо газетной заметки об остановке там Наполеона, есть и другие сведения, что постояльцем панского дома был Мюрат. «…Высокий, широкоплечий, голубоглазый красавец с волнистыми волосами до плеч в шикарном мундире с кучей наград, необычайно галантный и изысканный, он ничем не напоминал лихого рубаку…. После обеда они уехали на разведку, русские были близко и приехали поздно ночью…. Уезжая, он оставил мне в подарок несколько повозок с лошадьми, сказав, что повозки все равно пустые и будут только обременять его в походе…». Чувствуете? Возил-возил с собой Мюрат пустые повозки, и вдруг они стали его обременять. А остальной обоз (всего было около 30 повозок) взял с собой. Полные повозки его не обременяли. Приведенная цитата из воспоминаний пани Малгожаты Крыжевич, чей муж служил у Понятовского и погиб в стычке с казаками под Дорогобужем. И в чьем доме остановился на постой красавец маршал Мюрат.

Читаем дальше в монографии «Большие и малые сражения армии Наполеона на территории Беларуси»: «…Обескровленная кавалерия Мюрата представляла собой жалкое зрелище, и лишь сам Мюрат с хлыстом в руке и несколько его офицеров выглядели безупречно…. По свидетельствам местных жителей часть ценностей из обоза Мюратом были закопаны (по другим источникам затоплены в озере) возле имения Селищи, где Мюрат останавливался на ночь».

А вот еще одно авторитетнейшее свидетельство в пользу Мюрата. «…17-го французская армия тянулась к Зембину, и Наполеон прибыл в Камень. Генерал Ланской, занимавший Белорусским гусарским полком и казаками село Юрово, что на реке Гайне, выступил 16-го числа чрез Антополье и Словогощь к Плещенице, куда прибыл 17-го в полдень. Он имел благое намерение идти впереди неприятеля к Вильне и преграждать всеми средствами путь головы его колонны, что мог исполнить беспрепятственно, ибо в тот день Плещеницы заняты были одною только придворною свитою Наполеона и конвоем раненого маршала Удино… Партизан Сеславин шел на местечко Забреж, которое 22 ноября занял с боя. За малым дело стало, чтобы на другой день сам Наполеон не попался ему в руки…» (Давыдов Д.В. «Гусарская исповедь»). Взгляните на карту, и Вам все станет ясно.

Увы, Неаполитанскому королю все равно не суждено было возвратиться за своими сокровищами. В 1813 после битвы под Лейпцигом он изменил Наполеону, для того, чтобы сохранить корону. Затем во время «Ста дней» вновь сражался на стороне императора, был разбит австрийцами, взят в плен, и по приговору военного суда Мюрат был расстрелян.

Однако мы со Стариком подъезжаем к Плещеницам. Нас встречает мужчина вполне интеллигентного вида. Показывает монеты. Определенно золото, причем выглядят, как новые. На лицевой стороне монеты, или аверсе, вычеканен мужчина в полный рост. Судя по шлему с забралом и наколенникам, это рыцарь. В одной руке у него меч в другой какие-то палочки пучком. И год — 1819. Уже не относится к наполеоновской эпохе. На реверсе четырехугольная табличка с текстом, обрамленная завитушками. Все надписи хорошо читаемы, однако нет ни одного слова, указывающего на название государства. Вторая монета точно такая же. Мы со Стариком переглядываемся и пожимаем плечами. Я собираю монеты, связанные с Россией и СССР, а он, только те, что находит, и еще коллекционирует серебряные портсигары. Монеты с подобным рисунком ни медные, ни серебряные нам не попадались. Пуговица покрыта толстым слоем патины и сразу не разберешь, из какого она металла. В ее центре стоит большая цифра 7. На нее та же реакция — без понятия. Зарисовываю все в походный журнал, и едем на место.

Местом, как я и полагал, оказалось Селище, хотя, похоже, ни Наполеон, ни Мюрат тут, ни при чем. Вот он огород, больше половины его занимает свежая пашня. Подходим к месту находки, включаем прибор — пусто. Это нас не смущает, продолжаем поиски вдоль борозд. Через несколько метров металлодетектор издает характерную трель. Есть! И еще одна и еще. Нас охватывает понятный азарт. Три монеты за каких-то пять минут. Распаханный клад? Еще более громкая трель. Звон дает большой продолговатый комок слипшейся земли. Осторожно очищаем находку от земли. Старинная курительная трубка. Промываем водой. Трубка длиной сантиметров двадцать, на конце изогнута, головка закрывается серебряной крышечкой и окаймлена серебряным кольцом. На кольце просматривается какая-то круговая надпись, но различимо лишь слово CRES. На трубке еще два серебряных кольца — в середине и у основания мундштука.

Увы. На этом ценные находки заканчиваются. Конечно мы прозваниваем весь огород, для быстроты двумя металлодетекторами. Остальные трофеи состоят из двух десятков вино-водочных пробок из металлической фольги, фольги от сигаретной пачки, — на них прибор реагирует как на монеты. Кроме того, нашей добычей стали самоварная ручка, колесико от часов, кусок столовой вилки, несколько монет советского периода, польский злотый 1932 и что-то еще несущественное.

Все втроем садимся перекусить. Мужик оказался учителем географии и довольно грамотным. Строим версии происхождения найденных монет, пуговицы и трубки. Ничего толкового на ум не приходит. Надо изучать все надписи, может что-то проявиться. Ведь любой клад интересен с точки зрения истории и его происхождения.

И, как правило, мы стремимся довести поиск до конца, то есть узнать, кому принадлежало найденное нами, какую ценность находки представляли тогда и сейчас, каким историческим событиям мог быть обязан клад, при каких обстоятельствах он образовался и многие другие интересные аспекты. В клубе, который работает у нас по средам и субботам, и где собираются нумизматы, фалеристы, филателисты и другие увлеченные люди, приходится выспрашивать у знатоков (которых становится все меньше) об атрибутах и принадлежности найденного. Перелопачивается масса справочной, каталожной, энциклопедической и другой специальной литературы, пока достигаешь хотя бы минимального результата. Это сейчас просто — зашел в Интернет и к твоим услугам все ресурсы. Зашел, скажем, на нумизматический форум, скинул описание монеты, или цветную ее фотографию, если монета в сносном состоянии, «кликнул» мышкой что-то типа «ребята, кто знает по данному предмету, — поделитесь информацией». И ребята делятся. И своими мыслями и интернет-адресами, где можно узнать подробности об искомом. Красота. Но иногда всплывает ностальгия по старой «ручной» работе, все же паутина поиска была многообразней.

Касательно найденного в огороде, — позже было установлено, что трубка сделана мастером из Утрехта (Нидерланды), а монеты оказались золотыми нидерландскими дукатами. Причем выяснилось, что на Петербургском монетном дворе Россия с 1768 по 1867 год чеканила поддельные нидерландские дукаты под условным названием «известная монета». Эти деньги использовались для финансирования своих заграничных экспедиций и российских агентов (не в смысле шпионов) за рубежом. Кроме того, ими платилось жалованье русским войскам в приграничье. Нелегальная чеканка была прекращена только после официального протеста Нидерландов. Но по свидетельству А. ван дер Виля, найденные нами дукаты были подлинными, поскольку датированы 1819 годом. Загадкой осталось то, что делал голландец, которому вероятно принадлежали трубка и монеты в глухой белорусской деревушке. Впрочем, правдоподобная версия есть. Он служил в коннице Мюрата во время наполеоновской кампании, участвовал в заложении клада и прибыл на известное место в 1819 году (или более поздних), для опять же известных целей. Труднее подобрать версию к тому, что с ним произошло в Селищах, и почему монеты и трубка попали в землю не кладно, то есть не упаковывались во что-то. Пуговица же действительно оказалась французской, цифра 7 означала, вероятно, номер какой-то кавалерийской части Мюрата. Попутно мы узнали, что практику нумерации частей войск на пуговицах русские переняли как раз у французов. И, на наш взгляд, никакого отношения французская пуговица к голландским монетам и трубке не имела. За исключением месторасположения, конечно.