Новгородский толмач - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Ефимов cтр.№ 24

Искать! Искать это слово - эти слова - вот что я мысленно говорю себе каждое утро, вот к чему призываю себя и всех других неизвестных мне солдат нашей Священной бескровной войны.

Вечно преданный и благодарный, Ваш ученик

С. З.

Эстонский дневник

Искать слово. Искать слова. Но зачем? Ведь все кончится плотью, сведется к плоти.

Плоть самовластна. Недаром святые начинают с того, что идут войной на нее. Холодом и постом, власяницей и плетью, воздержанием и непосильным трудом.

Ну, а мысль, воображение?

Разве мы можем держать их в узде? Как мне изгнать непристойные картины, всплывающие в моем мозгу?

Принцесса Софья. Великая княгиня.

Великий князь Иван Московский.

Говорят, он высок и сутул.

Вот молодых провели в спальню по белому холсту. Подали вареную курицу. Вот оставили одних. Иконы убраны или задернуты.

Они снимают с себя одежды. Совсем? Наверное, это длится долго. Парадные одежды, много слоев. Может быть, они помогают друг другу?

Мужчина и женщина, оба обнажены. Никогда не видели друг друга. Она полная и белокожая, он - какой? Не знают языка друг друга. Молчаливы и наги. Как в раю до грехопадения. Заготовлен ли кубок с вином и дырочкой в дне? Но у принцессы нет здесь ни отца, ни брата, ни матери, ни тетки, которые должны ждать у дверей выхода новобрачных.

Или Алольцевы. Когда я живу в их псковском доме, мне трудно заснуть. Что там, за стеной? Я вслушиваюсь в тишину. Скрип лавки? Шлепанье босых ног по полу? Стон? Или это просто ветер в трубе?

Воображение летит по зарубкам памяти. Ведь я видел ее. Видел нагую. Тогда, в реке. Перенести мокрую в сумрак горницы, осушить простыней. Уложить на одеяло.

Жертва, заклание.

Он приближается. Муж, возлюбленный, жрец. С лицом острым, как топор, с широкими плечами.

Она покорна. Вся - ожидание. Как он обнимает ее? Как бы я хотел обнять ее. Нет, со спины нельзя - их попы запрещают.

Она протягивает в сумраке обнаженные руки вверх. И принимает его.

Принимает...

Принимает...

Фрау Урсуле Копенбах,

из Пскова, май 1473

Дорогая фрау Урсула, свет моей юности и добрейший друг!

Перечитываю Ваше последнее письмо и с грустью думаю о нашей затянувшейся разлуке. Боже мой, Грете уже шестнадцать! И она была на своем первом балу в доме бургомистра? Я мысленно возношусь и пролетаю над псковскими березами, над ливонскими замками, над немецкими коровами, над барашками балтийских волн, чтобы заглянуть хотя бы глазком в окно танцевального зала.

Вы пишете, что ухажеры клубились вокруг нее толпой. О, если бы я был там, я тут же набросал бы для Вас "уличный портрет" каждого из них. И это были бы такие портреты, что Вы ни одного из них не пустили бы на порог своего дома. Потому что никто - никто не достоин нашей Греты!

Здесь настоящих балов не бывает. Пляски, танцы - это забавы язычников и скоморохов, а потому церковью они осуждаются гневно и неустанно. Отвести в доме большое помещение только для танцев - это показалось бы дикой и непростительной причудой. Но как-то и где-то мужи псковичи находят себе женщин по вкусу, идут с ними под венец и рожают детей - толпы народа на улицах, на базарах, в церквах тому неопровержимое подтверждение.

Конечно, молодежь и простонародье в деревнях и посадах устраивают для себя игрища, на которых просыпающаяся плоть учится науке первых касаний. И должен Вам сказать, что эти "учебные" касания оказываются часто весьма болезненными. В долгие зимние вечера во Пскове я несколько раз дал заманить себя на сборища посадских парней и девушек. Вам интересно послушать про них? Если ответ "нет", просто пропустите следующие пять страниц этого письма. А мне так хочется поделиться с Вами!

Собирались мы то в одном доме, то в другом - где горница побольше, да родители подобрее. Девушки поначалу усаживаются за прялки или за вышивание, а парни толпятся у противоположной стены. Все приоделись понаряднее: у кого-то на шее стоячий расшитый воротник, у кого-то поясок с серебряными бляшками. Недавно сюда проникла наша мода на шерстяные чулки, и местные вязальщицы теперь соревнуются в придумывании разноцветных узоров.

После предварительного перешептывания и хихиканья, наконец кто-нибудь делает первый пробный ход: приближается к девушкам с длинным то ли удилищем, то ли кнутовищем в руке, с петлей на конце, и пытается с его помощью "выкрасть" веретено. Если ему это удается, девушка должна "выкупить" веретено поцелуем. Пара удаляется за занавеску и потом возвращается оттуда под смех и свистки.

Следующий этап - песенки-куплеты, которые здесь называются "частушки". То парень, то девица выходят на середину горницы и исполняют куплеты в четыре строки, притоптывая каблуками и кружась на месте. Чаще всего содержание куплета - насмешки над незадачливым ухажером или над неказистой подружкой. Но - без называния имен. Вот Вам примерный перевод некоторых:

"Мой милый раскудахтался и убежал от меня в овес; ястреб принял его за курицу и в небеса с собой унес".

"Вы играйте, мои гусли, разгоните в поле туман, чтобы сразу было видно, где любовь, а где обман".

"Этот парень так высок - головою в облаках; я с трудом достаю до его гульфика даже на высоких каблуках".

"Нас побить-побить хотели на высокой на горе. Не на таких напали - мы даже спим на топоре".

"Мне мой любимый изменил, думал - я с ума сойду; да я получше ухажера в любой момент себе найду".

Слова "измена" и "побить, наказать" встречаются в куплетах очень часто и варьируются на все лады. Многие парни и девушки соединены в пары и говорят друг про друга: "мой игровой", "моя игровая". Полагается, чтобы они на посиделках держались вместе. А если кто-то из них будет оказывать знаки внимания кому-то другому, это считается "изменой", за которую полагается "наказание".

Тут следует сразу оговориться: все "наказания" полагаются только "изменницам". "Изменник" всегда остается неподсуден. Вообще, здесь убеждены, что влюбляться и страдать от несчастной любви - исключительно женский удел. Я выучил двести пословиц про любовь - они все повествуют о преданности и страданиях женского сердца. "Миленок и не умыт - беленок"; "К милому и семь верст - не околица"; "Мил-перемил, руки-ноги перебил, хоть головы не сломил". А парню влюбиться - полный позор. "Влюбился - как рожей в сажу влепился"; "Влюбился - как мышь в короб свалился"; "Люби - не влюбляйся, пей - не напивайся". Так что эти посиделки - не только игра, но еще некая школа для испытания девичьего терпения, верности, надежности.

И мне тоже не дали остаться холодным наблюдателем в углу. Уже на первых посиделках одна девушка отодвинула свою прялку, вышла на середину и пропела: "К нам заморский гость явился, опершись на посошок; на носу его девять курочек усядутся, десятый - петушок".