Карлуша на Луне - читать онлайн книгу. Автор: Борис Карлов cтр.№ 42

На поверхность постепенно ложился яркий, похожий на рвущуюся вперёд стрелу рисунок. «МЕТЕЛИЦА» — прочёл он выведенное красным по белому название снегохода.

— Скоро прокатимся с ветерком? — сказал Карлуша, наводя мосты для последующих полезных контактов.

Взломщик и Шестерёнка оглянулись, но не ответили. Из-за шипения распылителей они ничего не расслышали. А если бы и расслышали, то не смогли бы ответить, потому что их лица были закрыты специальными фильтрами.

Карлуша этого не понял и решил, что с ним не желают разговаривать.

— Только не надо делать умные лица, — сказал он. — Всем известно, что снегоход придумал Студент. И чертежи он вам нарисовал. По готовым чертежам любой дурак бы склепал.

Взломщик и Шестерёнка снова оглянулись и промолчали.

Карлуша между тем распалялся сильнее:

— По чертежам бы и я сообразил, что к чему… Хотел бы я посмотреть, что бы вы без чертежей делали.

Ни в каких чертежах он, конечно, не разбирался и говорил из вредности. Что же касается Студента, то его вообще не было в городе, и работы производились без его участия.

— Что ты говоришь? — сказал наконец Взломщик, подняв на лоб очки и опустив маску респиратора.

— Я говорю, что такую ерундовину и любой дурак бы склепал, — произнёс Карлуша не совсем уверенно, догадываясь, что произошла путаница. Но из упрямства он решил идти напролом до конца.

Взломщик удивился.

— Слушай, — обратился он к своему другу Шестерёнке, который тоже опустил маску и начал прислушиваться к разговору, — слушай, ты случайно не помнишь, кто здесь вертелся целый месяц и мешал работать? Кто тут приставал и надоедал, когда можно будет покататься?

— Да, — сказал Шестерёнка, — такая личность мне знакома.

— А не кажется ли тебе, что у этой личности от безделья начало развиваться слабоумие?

— Очень похоже на то. И знаешь, что я думаю, Взломщик?

— Да?

— Что такие личности представляют опасность и что их вообще нельзя подпускать близко к технике.

— Стало быть, о катании не может быть и речи?

— Категорически отказать. И знаешь ещё что?

Отложив распылители, Шестерёнка, а за ним и Взломщик начали медленно приближаться к Карлуше.

— Да-да?..

— В целях скорейшего выздоровления предлагаю надавать этой выдающейся личности по ушам.

Не дожидаясь исполнения угрозы, Карлуша выскочил за дверь. Припустив к дому, он на ходу крикнул:

— Не очень-то и хотелось! Катайтесь сами! Умники нашлись, как-нибудь обойдемся…

Вернувшись на кухню, Карлуша увидел, что вся вода, гревшаяся для мытья посуды, выкипела а жестяной котёл распаялся. Взломщик и Шестерёнка могли бы запаять в два счёта, но день, похоже, не клеился с самого начала.

Карлуша взял накалившийся котёл прихватом и бросил его за дверь, в снег. Послышалось яростное шипение и треск. Пожалуй, теперь его в два счёта не запаять…

Вконец расстроенный, Карлуша поднялся к себе и лёг.

Приёмника за стеной не было слышно, теперь оттуда доносилось шуршание бумаги. Нетрудно было догадаться, что Пухляк занялся своей почтой, или, как он сам её называл, «личной корреспонденцией».

Тут тоже следует кое-что пояснить.

После выхода на телевизионные экраны многосерийного фильма о путешествии на остров Голубой звезды все участники экспедиции сделались знаменитыми. Каждый из них получил огромное количество писем от зрителей. Но почти все, по разным причинам, кто из скромности, кто из-за занятости, а кто из-за лени, отвечать не стали.

Иначе обстояло дело с Пухляком.

В фильме было показано, как он, спасая от гибели своих товарищей, бросился под ноги вышедшему из-под контроля взбесившемуся роботу, и такой поступок, конечно, не остался незамеченным.

Благодаря этому подвигу Пухляк обрёл десятки и сотни поклонников, а вернее, поклонниц, которые буквально засыпали его своими восторженными письмами.

Правду о его «подвиге» знали трое: корреспондентка Кроха, Студент и Клюковка-Огонёк.

Отсматривая по возвращении из путешествия рабочие материалы, Кроха несколько раз подряд прокрутила эпизод, предшествовавший гибели «Шестого». Момент, когда робот на бегу резко и внезапно изменил направление, ясно показывал истинную картину событий. А именно то, что Пухляк не собирался жертвовать собой, как это ошибочно поняли окружающие, а, наоборот, струсил и попытался убежать.

После недолгих размышлений Кроха вырезала из фильма разоблачительные кадры, показав их только Студенту и Клюковке. Без этих кадров эпизод выглядел в самом выгодном свете для «героя». И хотя слава его была незаслуженна, это было всё-таки лучше, чем выставлять на посмешище всех участников экспедиции.

Письма, приходившие Пухляку, были запечатаны в изящные конверты, отчаянно пахли духами, и почти все до одного начинались словами: «Здравствуйте, господин Пухляк! Вы меня не знаете, но я всё равно решила написать вам это письмо». Даже почерки (довольно аккуратные, надо признать) и грамматические ошибки были в этих письмах одинаковые. При помощи цветных карандашей и линейки текст заключался в рамку, а заканчивался игривой фразой: «Жду ответа, как соловей лета!»

Таких писем приходило огромное количество, и поскольку Пухляк был впервые удостоен столь лестного и приятного внимания, то старался ответить на каждое, не растеряв ни одной поклонницы и, наоборот, подогревая их интерес к своей особе.

Ввиду того что сам герой не мог связать на бумаге двух слов, однажды он явился к поэту Светику и рассказал ему о своих затруднениях.

— Нет ничего проще! — сказал Светик. — Я сочиню образец ответного письма, и тебе останется только переписывать. Не каждому ведь дано изящно и красиво изъясняться, — прибавил он не без самодовольства. — Приходи завтра.

Образец Пухляку понравился, однако его смутило количество слов, которые ему предстояло переписывать собственноручно. Когда Светик закончил чтение, Пухляк его искренне поблагодарил, но тут же попросил текст сократить, поскольку такую писанину (а у него насчитывалось более ста корреспонденток) просто физически не осилить.

Светик пожал плечами и вычеркнул несколько не самых удачных, по его мнению, абзацев.

Сокращённый вариант Пухляку понравился больше, но всё ещё был чересчур обременителен.

В конце концов, в результате долгих препирательств, письмо было сведено к нескольким абзацам. Оно начиналось словами: «О прекрасная невидимая Собеседница!», а заканчивалось надрывным воплем: «Вы вселили в меня надежду и заставили биться сердце, очерствевшее в жестоких испытаниях! Благодарю Вас! О, благодарю…»

Немного ошарашенный таким стилем, Пухляк всё же от души поблагодарил автора и собрался уходить. Но Светик неожиданно предъявил ему условие: