Завоевательница - читать онлайн книгу. Автор: Эсмеральда Сантьяго cтр.№ 93

Ана ехала, возвышаясь над согбенными спинами мужчин и женщин, которых называла «наши люди», и даже в мыслях не произносила таких слов, как «несправедливость» или «жестокость». У нее были свои обязанности, поэтому она закрывала глаза, ожесточала сердце и молчала. Но теперь она ощущала их враждебные взгляды и безмолвные проклятия.

Кухня для полевых рабочих находилась на полпути к вершине холма, где стоял сахарный завод «Диана». Над очагами висело два котла, и в них варились клубни и овощные бананы. Сало скворчало на огромной железной сковороде над третьим костром. Обычно работники просили воды, едва принявшись за еду, поэтому мальчики и девочки, сгрудившись возле бочек, наполняли продолговатые тыквенные сосуды, которые были привязаны к перекинутым через плечи веревкам.

Северо помог Ане спешиться. Он видел, что жена расстроена, и собирался спросить, в чем дело, но тут зазвонил колокол, и с его первым ударом, разнесшимся по всей округе, работники побросали инструменты к ногам своих надсмотрщиков и поспешили к дощатым настилам, служившим столами, где две кухарки раздавали еду. Образовалось две очереди — рабы слева, свободные работники справа.

— Если бы они так же быстро работали, как бегут за обедом, — пошутил Северо, желая развеселить жену, — мы бы уже весь тростник собрали.

Ссора в очереди заглушила его слова.

— Не трогай меня! — Манчо, новый поденщик, толкнул Хакобо, а тот в ответ толкнул Манчо, и оба, сцепившись, рухнули на землю.

Невольники и наемные работники, сбившись в группы и отогнав женщин подальше от потасовки, стали подзадоривать драчунов.

— Возвращайтесь в дом, — приказал Северо Ане, разматывая кнут, и зашагал к месту потасовки. — Эфраин, лошадь хозяйке! — крикнул он на ходу.

Ана видела кнут Северо только свернутым. Как только он взвился в воздух, работники разом отскочили от Манчо и Хакобо. Выгнувшись ровной дугой, кнут ударил сначала по ногам Хакобо, потом Манчо, еще раз Хакобо и опять Манчо и затем щелкнул в третий раз, когда мужчины уже кинулись прочь от кожаного ремня и друг от друга.

— Я ничего не сделал, хозяин! — крикнул Хакобо, и очередная дуга, поднявшись в воздух, опустилась на его бедра, а затем на икры Манчо.

— Этот кнут для рабов, — заорал Манчо, — а я свободный человек, и я белый!

Он ринулся на Северо, размахивая кулаками и выкрикивая угрозы. В тот момент, когда Манчо бросился к Северо, настала звенящая тишина. Мужчины, женщины и дети застыли, затаив дыхание. Манчо был невысоким, худощавым и жилистым. Не успел он дать Северо и пары безобидных тычков, как тот приподнял бунтаря и отбросил далеко в сторону.

Манчо упал в очаг, разметав его содержимое. Раздалось шипение, а затем душераздирающий крик. У Аны не было времени для размышлений. Она бросилась на голос, куда упала сковорода с салом. На земле лежала маленькая девочка, одна из оставшихся после холеры сирот, и весь ее левый бок блестел от кипящего свиного жира.

Несчастную звали Мэри. Северо привез ее вместе со старшей сестрой Глорией с разорившейся гасиенды. Ана до этого едва замечала малышку, занятая взрослыми, которые несли на себе основное бремя полевых работ. Ана стащила с девочки одежду и подолом юбки стерла горячий жир с руки, плеча и спины Мэри.

— Принесите воды, — велела она.

Женщины с тыквенными чашами обступили Ану и Мэри. Ана лила воду на руку и плечо девочки, остужая кожу. Тонкие как палочки конечности девочки дергались от каждого прикосновения даже к тем местам, куда не попало раскаленное сало. Одна из женщин принесла листочки алоэ. Ее ладони были расцарапаны в кровь, потому что она голыми руками вырвала колючие листья из земли и ногтями содрала с них кожицу. Ана выдавливала из листьев сок и наносила на раны, пока не обработала всю обожженную поверхность, а потом подняла девочку и понесла по проходу между шеренгами рабов и поденщиков туда, где Северо держал под уздцы ее лошадь.

Ана двигалась словно в трансе, не отдавая себе отчета в своих действиях, но в то же время полностью контролируя каждый шаг, каждый вздох. «Еще одна смерть», — клацали и стучали машины. «Еще одна смерть», — сопели и топали быки. «Еще одна смерть», — звенели колокольчики у них на шее. «Еще одна смерть», — шаркали по земле босые ноги расступавшихся работников. Все звуки были узнаваемыми, но звучали как сквозь вату. Ана не различала фигур, только глаза следили за каждым ее шагом. «Еще одна смерть». Черные, коричневые, голубые, они впивались в нее острыми иглами. Она шагала по сухим тростниковым листьям и стеблям, ноша ее была слишком тяжелой и в то же время такой легкой. «Еще одна смерть». Ана передала девочку Северо, забралась на лошадь, потом взяла малышку и положила ее поперек седла. Молча, пребывая в состоянии какого-то оцепенения, она направилась к лазарету: Ана не знала других лекарств против беды, кроме мазей и отваров.

После стольких потерь она не могла позволить уйти этой девочке, которую почти не знала. Ана скакала по тропам, вдоль которых стеной стоял тростник, заслоняя горизонт, и не перекрестилась, проезжая мимо могилы Рамона. Чересчур много смертей. Она миновала кладбище невольников. «Я не спасла их, но эта кроха, она не умрет».

Ана прикладывала к ожогам Мэри сырой картофель, мед, пальмарозовое масло, мазь из гелихризума и сок из листьев алоэ. У девочки были серьезные повреждения на шее, левой руке, груди и левой ступне. Как бы ласковы ни были пальцы Аны, малышка все равно взвизгивала от каждого прикосновения, даже если дотрагивались до тех частей тела, куда не попал горячий жир. Даже охрипнув от крика, она продолжала стонать, и волосы Аны вставали дыбом от этих стонов.

Сидя возле койки Мэри, она вливала в рот малышке подслащенный отвар, когда вошел Северо:

— Вы три дня от нее не отходите. Пусть Консиенсия побудет с ней немного.

— Если я уйду, она умрет.

— А какая разница? Если она выживет, то останется калекой.

Ана поправила повязку над локтем девочки:

— Да, возможно.

Понаблюдав за действиями жены несколько секунд, Северо спросил:

— С чего вдруг вы проявляете такой интерес к бесполезному ребенку?

— Она не бесполезная! — Ана вскинула глаза и успела заметить, как Северо вздрогнул. — Ни одного из них нельзя назвать бесполезным. Вы, несомненно, обращали внимание на то, что мы ничего здесь не можем сделать без них.

Северо шагнул поближе:

— Не разговаривайте со мной так, Ана.

Тон его был ледяным, и она на мгновение испугалась. Но затем взяла себя в руки и встала. Северо пришлось отступить.

— Я повысила голос и прошу прощения, — сказала Ана.

Муж кивнул.

— Когда девочка выздоровеет, я пошлю ее на работу к швеям.

— Не следует вознаграждать ее за то, что она не умерла.

Мэри захныкала. Ана снова уселась на стул рядом с постелью больной и влила немного жидкости ей в рот. Вновь подняв глаза, она увидела, что муж пристально смотрит на нее, как ястреб на пчелоеда.