Ложь во имя любви - читать онлайн книгу. Автор: Розмари Роджерс cтр.№ 145

– Да, я стремился причинить тебе как можно больше страданий, прежде чем тебя вздернут. Но и смерть на виселице будет медленной и мучительной, помяни мое слово! Пора преподать таким, как ты, урок! Проклятые шпионы, флибустьеры! Но прежде тебе еще предстоит пожалеть, что ты не умер раньше.

Доминик не переставал сожалеть об этом, когда его ласкали раскаленным острием ножа, заставляя вдыхать аромат собственной поджариваемой плоти. Потом он стал свидетелем повешения юного Оливера Стюарта, оступившегося и сломавшего ногу: тот не мог больше идти… Впрочем, в Ирландии Доминик видел и кое-что похуже. В камере английской тюрьмы и на кораблях его величества он научился считать минуты жизни и выживать вопреки всему.

Щадя легкие, Доминик промолчал. У него кровоточили ноги, но он упорно ковылял по пыльной дороге. Когда у человека затухает рассудок, когда над ним берет верх желание выжить какой угодно ценой, иди, ползи – таков был приказ, посылаемый измученным мозгом. Насмешки Педро Ортеги, время от времени возвращавшие его к действительности, уже не могли на него повлиять.

– Сеньор полковник! Депеша из Сан-Антонио!

Движение приостановилось. Педро насупленно ознакомился с врученным ему посланием и громко чертыхнулся.

– Maldicion! [33] Губернатор изволил очнуться! Мы должны вернуть пленников в Сан-Антонио для суда, чтобы только потом отправиться в Сальтильо.

Они уже почти достигли Рио-Гранде и теперь были вынуждены повернуть назад. Дорога в Сан-Антонио тоже была как река – река пыли и песка, взбиваемого копытами коней и отбрасываемого рассохшимися колесами фургонов.

Самый могучий гарнизонный город-миссия, Сан-Антонио, уже успел состариться: его дома из саманного кирпича выгорели на солнце и едва выдерживали вечно дующие ветры.

Женщины припали к решеткам на окнах и высыпали на балконы, чтобы полюбоваться на пленных американос, которым вскоре предстояло опуститься на колени и молча выслушать смертный приговор. Предзакатное солнце окрасило все в цвет крови: и небо на западе, и дома, и саму пыльную улицу.

– Если мы не увидим их сегодня, то рассмотрим завтра, на площади…

Мариса жила в монастыре, зная, что монахини молятся за нее и уповают на ее преображение. Если бы они только знали!.. Солдаты не заблуждались на ее счет, но только шептались между собой. На самом деле она была не только женщиной капитана Игеры: в последнее время она также иногда исполняла роль любовницы самого губернатора Элгизабаля. Капитан был молодым сильным мужчиной, зато губернатор – стариком, обремененным пожилой, вечно на все жалующейся женой. Но кто вправе его осуждать? Хоть и старый, но мужчина!

Мариса нежилась в теплой ванне, скрутив волосы на макушке в тяжелый узел. Сейчас ее не интересовало ничего, кроме удобства. Она отказалась пялить глаза на несчастных пленников. Кого-то из них она могла бы узнать, кто-то мог бы узнать ее… Проще было размышлять о Педро Ортеге – полковнике Ортеге, встреча с которым состоится вечером в доме губернатора. Его не предупредят о готовящемся сюрпризе – в этом она могла доверять своим любовникам. Она тоже притворится, что знать ничего не знает. Фернандо наверняка рассердится, губернатор, старый, умудренный опытом человек, просто пожмет плечами. Она станет флиртовать с Педро, заигрывать с ним. А потом… При ней всегда был маленький кинжал с костяной рукояткой. Пылающий страстью негодяй потянется к ней для поцелуя, а получит удар в грудь. После этого она перережет себе вены.

Убийство! Вот о чем взывала ее южная кровь. Она была согласна стать испанкой, цыганкой, арабкой, даже африканской колдуньей, только бы совершить убийство! Если бы она была жрицей ацтеков, то хладнокровно наблюдала бы, как из него живьем вырывают сердце, а потом мстительно захохотала бы.

Она поднялась во весь рост и стала вытираться – безупречная золотая статуэтка, изваянная руками язычника. Ей не нужно было смотреться в зеркало, да монахини и не позволили бы ей его иметь. Она успела насмотреться на отражение своего обнаженного тела в глазах бесчисленных мужчин.

«Ты похожа на Диану, богиню-охотницу», – шептал ей Наполеон. Для Камила она была женщиной-мальчиком. Только Доминик, ненавистный и любимый, видел в ней ту, кем она была на самом деле: цыганкой ли, юнгой ли, она всегда оставалась для него женщиной. Для Фернандо она была сном, в реальность которого он страшился верить, даже сжимая ее в объятиях, для губернатора – напоминанием о бурной молодости, призрачной мечтой. Зато для Педро Ортеги, бывшего своего жениха, она станет смертью.

– Куда вы? Уже поздно! Уж не на улицу ли? – окликнула ее сестра Вера, не надеясь вразумить.

На Марисе было белое муслиновое платье с высокой талией и неприлично низким вырезом; она высоко заколола волосы, устроив на голове подобие короны с ниспадающими на лицо и на лоб соблазнительными локонами.

– Я приглашена на ужин к губернатору. Отказаться было бы невежливо.

– Но что это за платье, дитя мое? Что за вид?

– Хорошо, я накину шаль. Так приличнее?

– Как бы мне хотелось, чтобы приехал монсеньор! – Сестра Вера беспомощно заломила руки. Будь Мариса крестьянкой индейского происхождения, она приказала бы выпороть ее ради спасения души. Однако несчастная была благородной испанской дамой, к тому же племянницей архиепископа. Тут оставалось только возносить молитвы.

Педро Ортега хмурился, развалившись в кресле с бокалом в руке. Внезапно он вытянулся в струнку, как шомпол от ружья.

Святая Дева! Не может быть! Но то была не ошибка и не видение. Сам губернатор произнес в старомодной манере:

– Донья Мария Антония Каталина де Кастельянос-и-Гиллардо. Хотя мы, – внезапно смягчился он, – называем ее просто доньей Марисой.

Педро невольно приподнялся, подражая всем прочим мужчинам. Несмотря на простоту своего платья и манер, она держалась как принцесса.

Он заметил, что она холодно наклонила голову, приветствуя его, однако уселась рядом с придурковатым капитаном Игерой, которому адресовала уже не поклон, а улыбку. Каким образом она здесь оказалась?

Ужин протекал чопорно, словно они находились в Испании. Педро не сиделось на месте. Как, почему?..

К счастью, тонкогубая дама, его соседка, приходившаяся родственницей губернатору, взяла на себя труд его просветить.

– Вы знакомы с этой молодой дамой?

– Немного, – пробормотал он, с трудом отрывая от Марисы взгляд.

– В таком случае вас можно назвать счастливчиком – или заговоренным. Появившись здесь, она подняла вверх дном весь город. Поверите ли, ее выкупили у диких индейцев, команчей! Но по ее виду этого никак не скажешь. – Дама фыркнула. – Бедняга Игера сам не свой с тех пор, как она околдовала его своими чарами. А взять моего шурина, женатого человека! Но я, конечно, никого не хочу задеть.