Ночная колдунья [= Злодейка ] - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Орбенина cтр.№ 15

– Что такое приключилось? – удивился Прозоров, пытаясь разглядеть седока.

Сердце Маргариты бешено заколотилось. Приставив от солнца ладонь ко лбу, она напряженно смотрела вперед. Теперь уже было видно, что это Миша Колов, приятель Гривина по университету, приглашенный шафером на свадьбу. Подъехав к дому, он соскочил с коня и бросился к хозяину дома.

– Беда, Платон Петрович, господи ты боже мой, какая беда!

– Какая беда? – побелел Прозоров.

– Упала, Варвара Платоновна упала с лошади!

– Жива? Жива она? – враз осипшим голосом прохрипел Прозоров.

– Как будто, но совершенно без чувств!

– Литвиненко, пошлите за Литвиненко! – закричал он, и колокольчик в его руках заверещал как сумасшедший.

Доктор Литвиненко приходился давнишним приятелем семьи, поэтому тоже был приглашен как гость. Он пользовал семью Прозоровых, когда еще была жива жена Платона Петровича. Но после ее ранней кончины доктор приходил скорее как друг, а не по прямым своим обязанностям, так как и отец и дочь отличались прекрасным здоровьем. Правда, в последнее время у Прозорова стало пошаливать сердце, даже пришлось уступить доктору и согласиться принимать пилюли. С утра за доктором прибежали из рабочего поселка, и он уехал еще до завтрака.

Маргарита сидела ни жива ни мертва. Она не верила своим ушам.

Между тем Платон Петрович вскочил на еще не остывшую лошадь Колова и помчался на место трагедии. Колов присел на стул около Маргариты и возбужденно начал рассказывать:

– Варвара Платоновна и Дмитрий Иванович ехали впереди всех. Мы все любовались ими, какая чудесная пара! Как славно оба смотрелись верхом! Просто картина! И вдруг лошадь Варвары понесла. Поначалу никто не испугался, ведь нрав Майо всем известен. Но вскоре мы увидели, что даже такой опытной всаднице ее не одолеть. Черт знает что, прошу прощения, случилось с кобылой! Она стала неуправляемая и неслась, не разбирая пути, как слепая, не слушая ни поводьев, ни хлыста! Гривин первый почуял беду и пытался догнать и перехватить поводья, но безуспешно! Мы все бросились вслед, и прямо на наших глазах Майо прыгнула через овраг, сорвалась и упала вместе с всадницей. Да еще обе о камни ударились, об коряги, что на дне торчали. Гривин первым оказался рядом. Я слышал, как он ужасно закричал. А уж когда сам подъехал, то и меня оторопь взяла. Лошадь придавила собою несчастную Варю и издохла. Тело девушки было как-то неестественно вывернуто, оттого и Гривин вначале, да и я подумали сразу, что убилась насмерть. Но потом Дмитрий все же услышал, что сердце еще бьется. Тогда я и помчался за подмогой.

Маргарита застонала и начала съезжать со стула. Колов подхватил ее и стал брызгать в побледневшее лицо водой из графина. В это время прибыл Литвиненко. Доктор был среднего возраста блондином, невысокого роста и приятной полноты, присущей преуспевающему человеку. Колов наскоро объяснил, куда ехать, и доктор умчался, приказав приготовить жесткую постель для своей пациентки и послать повозку для ее транспортировки. С трудом взяв себя в руки, Маргарита пошла отдавать приказания прислуге, которая уже услышала ужасную новость о своей ненаглядной барышне.

Прошло часа три, прежде чем появилась повозка с покалеченной Варей. Рядом ехали верхом убитые горем отец и жених. С крайней осторожностью перенесли они девушку в ее комнату. Оцепеневшую Маргариту потрясли свисавшие безжизненные руки и прекрасные волосы, волочившиеся по полу. Посмотреть в лицо сопернице она не решилась. Даже сейчас, видя результат своего злодейства, она не верила, что это произошло по ее вине.

Теперь в доме распоряжался доктор. Вся прислуга бегала как угорелая по первому его приказу. Гости, потрясенные происшедшим, стали потихоньку разъезжаться. На другой день не осталось никого, только свои. Литвиненко послал человека отправить телеграмму нескольким коллегам. Случай был серьезнейший, потребовался консилиум врачей.

Прозоров был в шоке. Он не ел, не спал, сидел у постели дочери или метался по кабинету, как раненый медведь. Тут же неподалеку от больной находился и Гривин, который курил одну папиросу за другой.

Первоначальный осмотр дал неутешительные прогнозы. Варя продолжала пребывать в бессознательном состоянии, даже дыхание угадывалось с трудом. Литвиненко просидел около пострадавшей почти сутки, прежде чем прибыли три доктора, известные всей столице. И, опять же, пока ничего утешительного обезумевшему отцу они сказать не могли. Лечить такую тяжелую травму в домашних условиях было невозможно, однако же о перевозке больной в клинику в Петербурге не шло и речи. Вероятность ухудшения состояния была слишком велика. Врачи пришли к выводу, что, по-видимому, пострадал позвоночник девушки. Поэтому в любых случаях прогноз был неблагоприятный.

В мучительной неизвестности прошли еще сутки. Прозоров за эти дни постарел на несколько лет, он просто выходил из себя от мысли, что ничем не может помочь своей драгоценной девочке. Войдя в очередной раз к ней в комнату, он вдруг натолкнулся там на Маргариту, которая, скорчившись, сидела в углу и что-то исступленно шептала. Ее вид ужаснул Платона Петровича, он счел ее обезумевшей. Служанка сказала, что Маргарита сидит тут уже третьи сутки и наотрез отказывается уходить. Иногда плачет или почти воет, а то даже головой поначалу билась об пол, насилу успокоили. Прозоров наклонился над фигурой Марго и прислушался, то были страстные мольбы к Богу.

– Покарай, Господи, эти преступные руки, покарай!

Платон Петрович покачал головой, сгреб девушку в охапку и понес в ее комнату. Как бы он ни был удручен случившимся, он не мог допустить, чтобы бедняжка помешалась от расстройства. Когда Прозоров возвращался из комнаты воспитанницы, он услыхал шум и бросился по лестнице наверх. К Варе вернулось сознание.

Варя смотрела в потолок, когда вошел ее отец. Бледное лицо не выражало ничего.

– Варенька, деточка, – чуть не плача, пролепетал Прозоров. – Ты узнаешь меня? Ты понимаешь, где ты? Ты помнишь, что с тобой произошло?

Бесцветные губы что-то прошептали. Варя попыталась пошевелиться, но ей это не удалось. Прозоров просто физически ощутил ужас, который пронзил все ее существо. Девушка еще раз сделала попытку поднять руку или повернуть голову, но безуспешно. Прозоров с нарастающим страхом следил за этими отчаянными попытками. Литвиненко поспешно подхватил друга под руку и вывел в соседнюю комнату.

– Что ж, Валентин, есть ли надежда? – Прозоров с трудом сдерживался от слез.

– Надежда есть всегда, Платон Петрович!

– Господи, только бы она осталась жива!

Литвиненко помолчал, а потом, собравшись с духом, произнес:

– Простите меня за кощунственные слова, но после некоторых травм жизнь человека превращается в сплошную пытку. Боюсь, данный случай такой. Травма позвоночника сделала вашу дочь неподвижным инвалидом на всю жизнь.

Прозоров ухватился за край стола, чтобы не упасть.