13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Моэрс cтр.№ 116

— Итак, я погружался все глубже и глубже! — выкрикнул я в зал. — Как вдруг лапы мои коснулись чего-то мягкого, шерстяного. И не успел я опомниться, как уже сидел верхом на каком-то животном.

— Это песчаный крот, — сказал зыбучий песок. — Тебе повезло.

— Не думаю, — мысленно ответил ему я. — Я задыхаюсь.

— Это твой единственный шанс. Держись крепче. Я знаю, он направляется к вулкану. Опять началось. Уже чувствуются толчки.

Я понятия не имел, что началось «опять», но мне было все равно, только бы выбраться из песка, ведь я действительно задыхался.

Крот, словно дельфин, ловко скользил в толще песка, у меня только в ушах свистело. Я изо всех сил вцепился в него, твердо решив не разжимать пальцы до тех пор, пока мы не вынырнем на поверхность. Но мы летели не вверх, а вниз.

Мы не собирались выныривать на поверхность, а, наоборот, погружались.

Отлично! Чем безнадежнее ситуация, тем лучше. Зрители уже хватались за сердце.

— Мы продолжали стремительно погружаться, почти вертикально вниз. Пробил мой последний час! В легких осталась последняя молекула кислорода, за которую отчаянно бились обе их половинки.

— Вот вы и добрались, — заявил зыбучий песок в моей голове. — Повезло тебе! Хоть и глупый совсем, а родился в рубашке.

И действительно, мы вдруг ринулись в бездну. Воздух! Спасительный кислород!

Наконец-то! Зрители облегченно вздохнули.

— Что же произошло? — возбужденно выкрикнул кто-то из натифтофов.

Хм, хороший вопрос. Что же произошло?..

Этого я не знал.

— Что же произошло? — вопрошал я, театрально обводя глазами зал. — Что произошло?

Голова судорожно работала.

— Просто мы провалились в одну из подземных пещер. Вот что произошло! Огромный воздушный резервуар под толщей песков Убистрана. Мы свалились в нее, вокруг стояли другие кроты и кричали:

— То самое место! То самое время! То самое место! То самое время!

Немного оправившись, я продолжал врать дальше:

— Что за место? Что за время? Точно я знал только одно: мы находились в огромной, похожей на гигантский колодец шахте. Вокруг ровные песчаные стены и высоко-высоко наверху, наверное на расстоянии нескольких сотен метров, малюсенькое круглое отверстие, откуда на дно едва пробивался рассеянный слабый свет.

— То самое место! То самое время! — вопили кроты.

«Место-есто! Время-емя!» — вторили стены.

Я снова обвел взглядом притихший зал. Тишина стояла как в Большом лесу. Нусрам демонстративно разглядывал свои ногти. Смейк совещался с охранником. Гемлут подал мне знак, чиркнув большим пальцем по горлу: «Не тяни. Заканчивай». Еще ни разу выступление гладиатора не длилось так долго.

А я только начал входить во вкус:

— Я спросил одного из кротов: что происходит? Но не буду утомлять публику пересказом его долгого, излагаемого торжественным голосом, с бесконечными экскурсами в прошлое сообщества песчаных кротов, рассказа, поведаю лишь самое главное: вулкан Кроторот является действующим вулканом, он возобновляет свою деятельность каждые семь лет, седьмого числа седьмого месяца ровно в семь часов семь минут. Находятся даже знатоки, которые утверждают, будто извержение происходит с точностью до седьмой секунды, седьмой десятой доли секунды, седьмой сотой доли секунды, седьмой…

Публика нетерпеливо заерзала.

— Ну ладно, не важно. Главное, что каждый уважающий себя и достигший семилетнего возраста крот должен непременно лично присутствовать при этом событии.

Вулкан. Если и есть еще что-то, способное очаровать охочую до острых ощущений публику больше, чем упоминание о зыбучем песке, так это вулкан, особенно в сочетании с сообщением, что это действующий вулкан, готовый возобновить излюбленную свою деятельность — извержение. А упоминание точного времени, когда это извержение должно произойти, — приятнейшее из известий, какими может порадовать гладиатор своих верных поклонников. Волнение на скамьях стадиона становилось все заметнее. Даже Факир украдкой поднял одну бровь, но на него все равно никто не смотрел. Я продолжал, понизив голос:

— Зловещий рокот взорвал недра вулкана, словно боллог поперхнулся грозовой тучей. Дурное предчувствие захлестнуло меня, как… как лава из кратера! Я спросил одного из кротов, какое сегодня число.

— Седьмое число седьмого месяца, — ответил он.

И тут я совершил нечто совершенно неслыханное — я сделал паузу. Нет, не театральную паузу, а настоящую паузу, вроде перерыва на обед. Мне вспомнилось вдруг, что в кармане у меня лежит бутерброд, Гемлут сунул мне его в дверях, чтобы я подкрепился перед дуэлью. Из-за волнения я о нем совсем забыл. А вот теперь торжественно извлек из бумаги и начал жевать.

Публика выла и стонала. Смейк возбужденно переговаривался с приближенными. Гемлут демонстративно натянул шляпу на глаза. Делать паузы во время дуэли было не принято, но запрещающего пункта в правилах на этот счет тоже не было. Мне удалось открыть брешь в гладиаторском уставе.

Я преспокойненько лопал свой бутерброд, самым тщательным образом пережевывая каждый кусочек. Порой еще и останавливался, то есть делал паузы во время паузы. За всю историю существования замонианского шоу-бизнеса никто не осмеливался так цинично играть на нервах у публики.

Покончив с едой, я не спеша, аккуратно сложил бумагу и сунул ее обратно в карман. Потом удовлетворенно откинулся на спинку трона, сложил лапы на животе и тихонько замурлыкал себе под нос, словно забыл, где и зачем нахожусь. Зал был готов меня линчевать.

Но тут я так резко и неожиданно вскинул вверх лапу, что все зрители как один чуть дружно не попадали со своих стульев.

— ВУЛКАН ВЗОРВАЛСЯ! — заорал я. — И мы вместе с ним!

С одной натифтофкой в первом ряду случился обморок, но никто даже не подумал ей помочь.

— Я вместе с кротами стоял на застывшей поверхности лавы, которая в момент извержения вулкана взмыла вверх. Это было… это было… ну как описать это чувство, когда тебя выплевывает вулкан?

Я задумался.

— Это все равно что тобою выстрелит пушка, стоящая на спине у летящей ракеты. Давление от такого броска распластало нас по поверхности лавы. Мы расплющились, стали плоскими, как блины, а жерло кратера приближалось. И вот мы вылетели наружу и устремились вверх на многие и многие километры.

Театральная пауза, но недолгая.

— Потом настал удивительный миг, когда панцирь лавы достиг наивысшей точки: мы отделились от него и на одно мгновение зависли в воздухе. Нас забросило так высоко, что мы могли заглянуть в космическое пространство — удовольствие, до сих пор доступное только боллогам.