— Если я тебя выпущу, ты потом вернешься в клетку?
Паукообразный щенок задумался. Было похоже, что условное предложение превосходит его семантические возможности, так как вместо ответа он повторил:
— Хочу выйти.
Макс решился рискнуть. Мистер Чипс вскарабкался к нему на плечо и стал рыться в его карманах.
— Конфета, — потребовал он. — Конфета?
Макс погладил его.
— Извини, друг. Я же не знал.
— Конфета?
— Нет конфеты.
Мистер Чипс лично это проверил, а затем устроился на сгибе Максовой руки, собираясь, похоже, провести здесь не менее недели. Он не очень походил, решил Макс, на собаку и уж совсем не был похож на паука; только шести лап было многовато. У передних были крохотные ладошки, а средние могли служить как руками, так и ногами. Больше всего существо напоминало обезьянку, а на ощупь — кошку. От него исходил легкий пряноватый запах, и он, похоже, был очень чистым.
Макс попытался втянуть Мистера Чипса в разговор, но быстро обнаружил, что интеллектуальные его возможности крайне ограничены. Не подлежало сомнению, что он осмысленно использует человеческие слова, однако словарь его был не богаче, чем у не слишком сообразительного двухлетнего ребенка.
Попытка Макса водворить его обратно в клетку привела к двум десяткам минут активных физических упражнений, перемежавшихся патовыми ситуациями. Мистер Чипс метался над клетками, приводя кошек в истерику. Когда паукообразный щенок наконец великодушно позволил себя поймать, он все равно продолжал сопротивляться попыткам себя заточить; делал он это, цепляясь за Макса и всхлипывая. Кончилось все тем, что Макс укачал его, как ребенка, и положил в клетку сонного.
Это было ошибкой. Прецедент был создан, и с этого дня Максу не дозволялось покинуть помещение с клетками, не укачав дитятко.
Он не понимал «Мисс Кобурн», упомянутую на карточке в качестве владелицы. Все владельцы кошек и собак приходили к своим питомцам, однако у Мистера Чипса посетителей не было. «Мисс Кобурн» рисовалась Максу как желчная старая дева с длинным иссохшим лицом, получившая животное в подарок на отъезд и недовольная этим подарком. По мере роста дружбы с паукообразным щенком воображаемый образ «Мисс Э. Кобурн» становился, если это возможно, еще менее привлекательным.
«Асгард» был в космосе уже свыше недели, и оставалось всего несколько дней до первого пространственного скачка, когда Максу предоставилась возможность сравнить этот воображаемый образ с реальностью. Он чистил стойла, Мистер Чипс сидел на его плече и подавал советы, когда из помещения с клетками послышался резкий голос.
— Мистер Чи-ипс! Чипси! Ты где?
Паукообразный щенок резко сел и повернул голову. Почти в тот же момент в дверях появилось молодое существо женского пола. Мистер Чипс взвизгнул: «Элли!» — и прыгнул хозяйке на руки. Пока они облизывали друг друга, Макс присмотрелся. Шестнадцать, оценил он, может, семнадцать. А может, восемнадцать — кой черт, как можно в этом разобраться, когда бабы такое выделывают со своими физиономиями? Как бы там ни было, красавицей назвать ее было нельзя; выражение ее лица также мало помогало делу. Девица взглянула на Макса и зло спросила:
— Что ты делал с Чипси? Отвечай мне!
— Ничего, — еле сдержался Макс. — Если вы позволите, мэм, я продолжу свою работу. — Он отвернулся от нее и наклонился над своей шваброй.
Она схватила его за руку и развернула к себе.
— Отвечай мне! А то… а то… я капитану скажу, вот что я сделаю.
Макс досчитал до десяти, потом, для полной верности, вспомнил первый десяток чисел из семизначной таблицы натуральных логарифмов.
— Это ваше право, мэм, — сказал он со спокойствием, стоившим ему больших усилий, — но сперва скажите, как ваша фамилия и по какому делу вы здесь? Я заведую этими помещениями и отвечаю за этих животных — от имени капитана. — Он знал, что таков закон Космоса, хотя связь оного закона с данным случаем и была несколько натянутой.
На лице девицы появилось удивление.
— Как же, я же Элдрет Кобурн, — выпалила она таким голосом, словно это было всем известно.
— А по какому вы делу?
— Я пришла поглядеть на Мистера Чипса — разве не ясно?
— Очень хорошо, мэм. Вы можете навещать своего питомца в подходящее для этого время, — добавил Макс, дословно цитируя инструкцию. — После этого он должен вернуться в свою клетку. Вы не имеете права беспокоить прочих животных, а также кормить их. Такова инструкция.
Она хотела было что-то сказать, передумала и прикусила губу. Паукообразный щенок все это время переводил взгляд с одного лица на другое, вслушиваясь в разговор, далеко превосходящий возможности его понимания, хотя, возможно, он и ощущал кипевшие тут эмоции. Потом он протянул лапку и подергал Макса за рукав.
— Макс, — очень вовремя объявил Мистер Чипс. — Макс!
Лицо мисс Кобурн снова приобрело пораженный вид.
— Это твое имя?
— Да, мэм. Макс Джонс. Он, видимо, хочет меня вам представить. Это так, старик?
— Макс, — твердо повторил Мистер Чипс. — Элли.
Элдрет Кобурн посмотрела себе на ноги, потом с неловкой улыбкой подняла глаза на Макса.
— Вы тут, похоже, друзья. Я, кажется, наговорила чего не надо. Всегда я со своим языком…
— Я уверен, что вы не хотели меня оскорбить, мэм.
Макс продолжал говорить официальным голосом; она торопливо ответила:
— Но я же говорила грубости! Мне так жаль — мне всегда потом жаль. Но я так перепугалась, увидев, что клетка открыта и в ней никого нет. Я подумала, что лишилась Чипси.
Макс неохотно улыбнулся.
— Я понимаю. Ничуть вас не виню. Вы испугались.
— Вот именно, я страшно испугалась. — Она вскинула глаза. — Чипси зовет тебя Максом. Можно, я тоже буду звать тебя Макс?
— Почему же нельзя? Все так делают — это же мое имя.
— А ты зови меня Элдрет, Макс. Или просто Элли.
Пока Макс прибирал в стойлах, Элли оставалась там, играя со своим Чипси. Потом она вздохнула и сказала:
— Думаю, мне надо бы идти, а то они там начнут меня искать.
— Вы придете еще?
— Конечно.
— М-м-м… Мисс Элдрет…
— Элли.
— Можно я спрошу вас? — Он говорил торопливо. — Может, все это и не мое дело, но что вас не пускало? Этой мелкой твари было жутко одиноко. Он уже думал, что вы его бросили.
— Не «он» — «она».
— Чего?
— Мистер Чипс — девочка, — произнесла она извиняющимся голосом. — Это была ошибка, которую может сделать кто угодно. А потом было уже поздно, перемена имени только совсем смутила бы ее.