Багровые небеса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 81

Система Родины. Спустя две минуты после гиперпространственного перехода «Иглы»… 

Первые ракеты ответного залпа ударили в обшивку фрегата.

Вадим воспринимал лишь глухие толчки, он не ощущал агонии кибернетических систем, не видел мутных выбросов декомпрессии, его рассудок пребывал в ином измерении и лишь импланты автоматически включались на передачу, транслируя для Хьюго данные по распределению масс и энергий, окружающих «Иглу».

Бой разгорался жестокий и странный.

Внешне фрегат выглядел мертвым, статичным, движущимся лишь по инерции, казалось на борту нет живых людей и исправных кибернетических систем, но, опровергая это впечатление, каждые две секунды оживала одна из многочисленных орудийных установок, с необъяснимой точностью поражая атакующие штурмовики.

Истребители прикрытия устремлялись к ожившей огневой точке, но их атака, по сути, была бесполезна: плавился металл, летели осколки брони, но семисотметровый фрегат вновь оживал, в бой вступала новая орудийная башня, и малые суда, теряя драгоценные секунды, были вынуждены маневрировать, для захода на новую цель…

Пространство между «Иглой» и планетой начинало полниться обломками.

Хьюго сбивал штурмовики, спрашивая себя лишь об одном: как долго сможет продержаться Вадим?

Рощину действительно пришлось очень туго.

Он бился одновременно в двух параллельных измерениях, отражая атаки кибрайкеров и передавая для андроида данные по дислокации противника.

Не было яркой, очевидной схватки, на него давили медленно, но сильно, впервые он ощущал, что действующая сила лишена индивидуальности, она безлика, кибрайкеры объединили усилия, преследуя общую цель: во что бы то ни стало подавить его разум, заблокировать работу имплантов…

Вадим чувствовал, еще немного и им это удастся.

Сознание все ближе подходило к роковой черте, за которой будет только одна последняя вспышка ярости, - тьма обступала его со всех сторон, все труднее было пробиваться сквозь вязкий мрак, чтобы зафиксировать реальное распределение масс и передать данные Хьюго.

Корветы приближались. Они не обладали таким мощным бронированием как «Игла», но какое-то время могли выдерживать огонь орудийных установок.

Малые корабли отступали.

Штурмовики так и не прорвались к «Игле», их вернули, осознав тщетность атаки на фрегат, который не борется за живучесть, а позволяет расстреливать свой корпус, взимая по одному штурмовику или истребителю за каждый фрагмент вырванного керамлита, за каждый пораженный декомпрессией отсек.

Корветы включили маршевую тягу, начиная атакующий бросок.

Тьма, окружившая сознание Вадима, стала непробиваемой.

Уже не выкарабкаться из этой бездны…

Последняя надежда умирала, оборачивалась тщетой.

Неужели его путь - дорога поражений, ошибок, разочарований и потерь?

Вадим сопротивлялся изо всех сил, но душа, верно, почувствовала близкий финал драмы, и среди напряжения виртуальной схватки скользили мысли, не принадлежащие тяжелой ритмике боя:

Ему хотелось света, а вокруг лишь тьма.

Он не грезил славой, не жаждал власти, не алкал денег, - искал справедливого возмездия, хотел спасти древнюю сущность и дать шанс Элен…

Неужели в этом мире нет справедливости? Все решит власть денег, амбиций, наглой безнаказанности?

Он рванулся из последних сил, уже не защищая корабль и себя, желая лишь одного: в последний раз увидеть холодный льдистый свет звезд…

И он увидел ЕГО.

Тьма разлетелась рваными клочьями, неистовый порыв оказался столь силен и страшен, что не выдержала вязкая стена, выстроенная кибрайкерами вокруг его разума.

Они на миг ослепли, перестали воспринимать реальность, словно рассудок Рощина взорвался, в последней, неистовой вспышке сжигая себя, отпуская в чистый льдистый мрак космоса не высказанные мысли и не сбывшиеся мечты.…

Он увидел истерзанную «Иглу», скользящую к планете Эволгов в окружении хаотично парящих вокруг обломков, и…

Рощин уже не мог поручиться - его ли сознание создает миражи, или, пересекая курс атакующего броска корветов, из пучин гиперсферы на самом деле поднимаются иные корабли?

Сознание гасло.

Лишь где-то на донышке души теплился последний, робкий язычок пламени, освещающий образ надежды… 

– Он ударил!

– Экстренное всплытие!

– Боевым постам, огонь по выбору!

– Секции гипердрайва полная мощность!

Десять корветов и фрегат поднимались из пучин гиперсферы.

Момент обратного перехода, когда в течение нескольких секунд системы кораблей глухи, немы и слепы, превращает флот в легкую мишень, - если бы не удар Рощина, на мгновенье вырубивший кибрайкеров, работающих на «Инфосистемз», последние успели бы сориентировать боевые системы корветов на атаку поднимающегося из гиперсферы флота.

Это могло стать разгромом, ни чем не оправданным, самоубийственным риском, и никто на борту боевых судов Конфедерации не понимал, чего ждет полковник Фон Риттер, удерживая флот на границе метрик?

А он ждал именно этого момента, словно знал, знал наверняка, - Рощин просто так не сдастся…

Ждал и не ошибся в своем страшном провидении.

Корабли Конфедерации, появляясь в трехмерном континууме, тут же озарялись сполохами от работающих в режиме беглого огня ракетно-лазерных комплексов.

Пять корветов превратились в бесформенные, клубящиеся облака обломков, в пространстве мелькали росчерки жалящего когерентного излучения, ярились взрывы силовых установок, но этого не мог наблюдать даже Хьюго, лишь Эллен, в сознании которой притаился Эволг, смотрела в кажущуюся пустоту сумеречной рубки управления «Иглы», четко воспринимая буйство беснующихся вокруг энергий.

Родина Эволгов. Настоящее… 

Порывы ветра гнали над изменчивой поверхностью пустыни миллионы тонн песка.

В непрекращающейся буре, освещенной красноватым сиянием полудня, то и дело били разряды молний.

Энергии, древние как сам мир, сплетали здесь свое замысловатое кружево, и среди мрачного великолепия стихии безмятежно парил Эволг, вернувшийся на простор в третий раз обретенной Родины.

Вадим, бережно поддерживая Эллен, медленно шел к шлюзовому отсеку посадочного модуля.

Эволг кружил подле.

Он узнал, кто такие люди, сумел понять, что они бывают разные .

Не улетай… Мне будет одиноко.

Рощин остановился.

Я не улетаю. Мне некуда лететь. - Мысленно ответил он. В образах, переданных имплантами Вадима, чувствовалась смертельная усталость, печаль и надежда. - Мы поговорим с тобой позже, ладно? Мне нужно много сделать.