Лунный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Килворт cтр.№ 75

«Мораль сей притчи вряд ли будет для тебя откровением, мой юный друг, — заявил А-горк, окончив рассказ. — Никогда не доверяй людям, ибо память их коротка, а обещания лживы».

Лисица и охотник

Знойным летним днем, когда Ласкай обдавал своим горячим дыханием каменистые долины, молодая лисица подошла к ручью, дабы утолить жажду. Вслед за ней к ручью приблизился охотник и принялся пить, выше того места, где пила лисица. Лисица заметила охотника, но жажда так мучила ее, что она не могла оторваться от источника. Напившись, охотник вскочил и схватил ружье. «Как смеешь ты мутить мою воду?» — закричал он. «Как же я могу мутить твою воду? — удивилась лисица. — Я ведь пью ниже, чем ты». — «Правда твоя, — согласился охотник. — Но мне говорили, вот уже пять лет и пять зим, как ты за моей спиной поносишь меня последними словами». И он зарядил ружье. «Это клевета! — воскликнула лисица. — Я родилась лишь этой весной». — «Значит, меня поносила твоя мать!» — заявил охотник и пристрелил беднягу.

Мораль сей притчи: лисам не следует вступать в спор с людьми, ибо тем неведома справедливость.

Лис и фермер

Фермер с ружьем обнаружил лисью нору и стал ждать, пока рыжий хозяин выглянет наружу или вернется с промысла. Чтобы скоротать время, он затянул песню. Услышав пение, лис, притаившийся в норе, измыслил хитроумный план, как похитить у фермера ружье. Он высунулся из норы и принялся восхвалять голос фермера. «Тебе нравится мой голос? — воскликнул фермер, который наконец убедился, что добыча здесь и ожидания его не напрасны. — Никто раньше не говорил мне, что я хорошо пою. Возможно, лисы чувствуют музыку более тонко, чем все прочие живые твари». — «Без сомнения, так оно и есть, — отозвался лис. — Послушай, раз ты наделен голосом, столь же сладкозвучным, как голоса птиц, почему бы тебе, подобно пернатым, не устроиться на ветке дерева? Пусть песнь твоя, ко всеобщей радости, разнесется над вечерними холмами». Человек согласился и принялся карабкаться на дерево. Ружье он положил на землю. Когда фермер залез достаточно высоко, лис выскочил из норы, чтобы схватить ружье. В ту же секунду вокруг шеи его затянулась петля, приготовленная фермером.

Мораль сей притчи: люди на редкость изобретательны и лисам не стоит состязаться с ними в хитрости. Разумнее держаться от людей подальше, оставаясь для них невидимыми и неслышимыми.

Истории произвели на лисенка-альбиноса столь сильное впечатление, что он хотел немедленно пересказать их всем своим близким. Но А-горк запретил ему делать это и даже взял с А-сака обещание, что никто не услышит от него чудесных притч. Ведь для шалопута-сказителя они были единственным средством к существованию.

— А разве ты не можешь охотиться? — полюбопытствовал А-сак.

— О нет, охота вызывает у меня отвращение. Еще в юности я поклялся, что никогда не посягну на жизнь другого существа. Мне остается лишь зарабатывать себе пропитание рассказами или умереть с голоду.

Это известие потрясло А-сака не меньше, чем сами истории. Для него было истинным откровением узнать, что лис способен отказаться от охоты. До сих пор он полагал, что охотничий инстинкт, дающийся от природы, неодолим и не зависит от того, что творится в душе лиса. Возможно, он тоже найдет в себе силы отказаться от охоты, решил А-сак.

Но, поразмыслив над словами А-горка, он понял, что шалопута-сказителя нельзя считать более нравственным, чем прочие лисы. Ведь он, несмотря на свои клятвы, питался мясом, поедая добычу других. Сам он не проливал крови, но без зазрения совести позволял убивать для него.

Однако лисенок не сказал шалопуту о своих умозаключениях, но лишь спросил:

— Ты полагаешь, я действительно могу стать помощником и учеником О-толтол?

Шалопут кивнул:

— Вне всякого сомнения. Да будет тебе известно, она сама просила меня подыскать достойного молодого лиса, здорового и крепкого, чтобы он служил у нее на посылках. Лиса, который не побоится жить среди болот, в обществе старой вещуньи, к тому же в столь необычной норе. Думаю, никого лучше тебя мне не найти.

— А почему ей нужен в помощники именно молодой лис? — спросил А-сак.

Шалопут как-то странно взглянул на белого лисенка и торопливо ответил:

— Сам посуди, помощнику О-толтол предстоит немало испытаний: ему придется каждодневно переправляться через топи, а это под силу только молодому. К тому же там, на болотах, охота требует особой ловкости и сноровки. Так что старая развалина, которая еле таскает за собой лапы, О-толтол без надобности. Ей нужен сильный помощник.

— Да, ты прав, — согласился А-сак.

Оказавшись на болотах, молодой лис вскоре понял, что отыскать жилище О-толтол будет куда труднее, чем он предполагал.

А-сак рассчитывал, что курган, возвышающийся средь топких равнин, будет виден издалека. Но вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись лишь унылые пространства болот. А-сак не нашел ни одной звериной тропы. Он брел по вязкой земле не разбирая дороги. То и дело он проваливался в грязные лужи и вскоре окончательно заблудился. В довершение всех бед настало время прилива, в бухтах забурлила вода. Молодой лис не успел опомниться, как оказался на крошечном островке суши, величиной чуть больше корня старого дуба. Напрасно А-сак звал на помощь — в ответ раздавались лишь насмешливые крики морских птиц. А-саку ничего не оставалось, как свернуться клубком и провести на открытом воздухе ночь, полную тревог и опасений.

Лисенок, привыкший к городу, к родной свалке, чувствовал себя неуютно посреди бескрайних топей. С замиранием сердца он прислушивался к дуновению Запасая, свистевшего в камышах, и порой ему начинало казаться, что темное ночное небо обрело голос и говорит с ним, А-саком, и раскинувшимися вокруг пустошами, исчезнувшими под водой. Сотни запахов наполняли ноздри А-сака, но большинство из них были неизвестны молодому лису, и он не имел понятия, следует ли их бояться. Впрочем, знай он наверняка, что ему угрожает смертельная опасность, скрыться было некуда. Здесь, на крошечном островке, он был беззащитен и мог полагаться лишь на жалость судьбы. Молодой лис попал в настоящую ловушку, к тому же разыгравшееся воображение пошло ему не на пользу. Мать, рассказывая о лисьих духах, неизменно повторяла, что все они исполнены доброжелательности и никогда не причинят вреда. Да, холодея от ужаса, думал А-сак, но ведь существуют и другие духи. Не только лисьи, но и собачьи. А вдруг прямо сейчас из воды, стряхивая тину, поднимется окровавленный призрак? Вдруг кошмарный пес выплывет из бухты — глаза горят злобным огнем, пасть полна острых железных зубов. А-саку придется покориться своей страшной участи.

Лисенок лежал, дрожа от страха, а белая его шуба светилась в темноте. Он знал, что любой враг заметит его издалека. Откуда-то доносился нестройный рев. Это не ветер, догадался А-сак. Он вспомнил, что там, за солончаками, шумит океан, но не мог представить себе, как выглядит это необозримое водное пространство, такое буйное, неугомонное. Воображение рисовало ему пугающие картины, где океан представал чудовищем с пеной у пасти. Пасть эта угрожала заглотить всю землю без остатка, она всасывала сушу, с шумом втягивала грязь и камни.