Ночные бродяги - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Килворт cтр.№ 12

— Нас убьют, — пробормотал он сам себе. — Нас убьют во имя справедливости.

— Что ты говоришь? — переспросил его крыс. — Увы, мой слух уже не тот, что прежде. Я стал хуже слышать из-за постоянного грохота повозок над головой. Видишь ли, стук колес по мостовой все время раздается в подземных ходах и мы глохнем от этого шума.

— Я сказал «справедливость», — повторил Плакса.

— Ах, это. Да, все мы хотим справедливости, совершенно верно!

А наверху шайка леммингов окружила одного из самых известных в городе художников. Он, горностай по имени Карлису, рисовал гербы на каретах, принадлежащих богатым дворянам. Едва ли не все гербы были нарисованы его кистью. Рядом с Карлису стояла Свелтлана. Она тоже узнала, что на карете, которая в неизвестном направлении увезла принца, были нарисованы крокетные биты. И она хотела знать больше.

— Сперва отрежьте ему нос, — скомандовала она одному из своих подручных, когда горностай забился в их лапах. — А потом уши.

Тут же появился острый нож. Карлису заверещал:

— Пожалуйста… пожалуйста, не трогайте меня. Пойдемте… пойдемте в мою мастерскую, и я покажу вам книги с рисунками гербов. Только, пожалуйста, не отрезайте мне нос. Будьте милосердны, джисс!

Свелтлана прищурилась. В ее глазах не было видно никаких признаков милосердия. Эти глаза казались ледяными, и, очевидно, с тем же спокойствием, с каким она приказала отрезать нос и уши несчастному горностаю, она бы перерезала ему горло собственнолапно.

— Так у тебя есть книги с рисунками? И с именами тех, кому принадлежат эти гербы?

— Да-да, — испуганно закивал Карлису. — Даже с приложением — списком рыцарей, которые получили гербы совсем недавно. После того как зачитали почетный список, все они пришли ко мне в мастерскую. И я все записываю, особенно если клиенты просят меня придумать им герб. Пойдемте. Там много бит и теннисных ракеток. Даже футбольные мячи есть. Вы можете найти там все, что вам нужно…

— Полагаю, ты понимаешь, что, если солгал, я убью тебя и брошу в реку. А там крабы тебя сожрут и даже «спасибо» тебе не скажут!

Карлису посмотрел ей в глаза и убедился, что это правда. Он понимал, что, даже если он расскажет и покажет абсолютно все, никто не может поручиться за то, что его все-таки оставят в живых. Он решил пока подождать, а потом бежать при первой же возможности.

Плакса дрожал от страха — он боялся, что прямо сейчас его казнят, чтобы отомстить за смерть какого-то неведомого короля древности.

Грязнуля же был совершенно спокоен — ему не раз приходилось попадать в различные переделки и напутать его было трудно. И не только в одном этом он походил на своего предка Замухрыша. Манеры Грязнули тоже вряд ли кто-нибудь назвал бы чрезмерно изысканными. Он вполне мог приняться за чистку шерсти на улице и у всех на глазах выудить оттуда блоху. Он терпеть не мог мыться, и порой его шкурка больше напоминала коврик у двери. Его тоже никто не пригласил бы в «хорошее» общество, но у него тоже было храброе сердце, ясный разум, и он был верен своим друзьям. Если бы Плакса попросил Грязнулю пойти на виселицу вместо него, тот не задумываясь отправился бы на эшафот и, накинув петлю на шею, произнес бы что-нибудь вроде: «А это гораздо интереснее, чем я предполагал»!

Нюх тем временем беседовал с крысиным предводителем. Когда ласка увидел, что его друзья стоят в стороне, он подозвал их и объяснил:

— Я попросил Тоддлебека повнимательнее следить за тем, не появятся ли в здешнем мире какие-нибудь необычные приспособления.

— Да, мое имя Тоддлебек, — с изысканным поклоном представился крыс. — Так звали мою мать и мать моей матери…

Он продолжил свою родословную, но его слушали без особого внимания.

— Бомбы! — мрачно сказал Нюх. — Если мой кузен и вправду решил нас всех взорвать, то лучше места ему не найти. Размести взрывные устройства в канализации — и все улицы взлетят на воздух. Я объяснил… прошу прощения, как к вам лучше обращаться? — прервал он свою речь.

— Вы имеете в виду человеческое обращение «мистер» или «миссис» или «джер» или «джисс» у ласок? — переспросил крыс.

— Да-да, именно это я и имел в виду.

— Сир. Правильная форма обращения к крысам — сир. Так что можете меня называть сир Тоддлебек. Моего товарища зовут сир Спенглбрайт, а ту крысу — сир Джелливарбл. У нас нет различий в обращении к мужским и женским особям. Здесь, в канализационных трубах, все равны.

Три ласки в изумлении уставились на него, и, видя их удивление, крыс счел нужным объясниться:

— С. И. Р. — Серьезно Интересная Крыса. Некоторые считают, что правильнее было бы расшифровывать это как Серьезно Интеллектуальная Крыса, но интеллект — это ведь неотъемлемая часть любого, вы согласны? А вот интересным умеют быть далеко не все, верно?

— О… Да, несомненно, вы правы, сир Тоддлебек.

Крыс вздохнул и сцепил передние лапы за спиной.

— Я рад, что вы решили спуститься и поговорить с нами, — сказал он. — О нас все забыли, и мы живем как будто в прошлом. Все это происходит потому, что мы изолированы от внешнего мира. Мы отстали от прогресса, мы говорим на старинном языке, и этому есть несколько причин. Нами пренебрегают те, кто ходит над нашими головами по улицам. Мы слышим лишь их шаги — шаги тысяч животных, спешащих по своим делам. Мы слышим грохот экипажей и тележек, запряженных мышами. Но о нас все забыли. И это печально. Весьма печально. — Крыс понурил голову, а некоторые крысы, стоящие неподалеку, даже принялись вытирать выступившие на глазах слезы.

— Но вы — крысы, — выпалил Плакса, долго не думая. — Вы всегда были нашими врагами. Нельзя же ожидать, что мы станем дружить с крысами из канализации!

Нюх наградил его тяжелым взглядом — вряд ли такие слова могли прийтись кому-либо по вкусу. Сир Тоддлебек обиженно уставился на Плаксу, усы у него поникли, плечи опустились, а хвост, который до этого выписывал замысловатые вензеля, печально опустился на мокрые камни.

— Крысы из канализации, — с горечью повторил Тоддлебек. — Крысы из канализации — вот как, стало быть, нас называют! Они даже забыли наше настоящее имя. Ваши исконные враги — не мы, а крысы с болот, что расположены на севере острова. Нас зовут «обычные крысы», а их — «корабельные». Разумеется, слово «обычные» вовсе не значит «обыкновенные». Еще нас называют «домовые крысы», а они — крысы черные. У нас красивый язык, настоящий язык, хоть вам, возможно, он и кажется несколько устаревшим. Разумеется, язык черных крыс стал немного понятнее с тех средневековых времен, о которых вы говорите, но они до сих пор не в состоянии использовать такие красивые слова, как мы. Для них речь — всего-навсего инструмент войны. Поэтому в их языке гораздо чаще встретишь слова, которые относятся к военным действиям и оружию. А вот наш язык предназначен для поэзии, прекрасной прозы, сказаний. Это язык куртуазности, учтивости и любезности… Мы соревнуемся лишь на поприще красоты и изысканности слога, а не на поле брани. Так что, мои дорогие ласки, никогда не путайте нас с крысами северных болот — варварами и драчунами.