Братство Волка - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Фарланд cтр.№ 89

Ха-Пим придвинулся ближе, сжимая рукоять кинжала. Выражение лица здоровяка-охранника ничего хорошего не сулило.

— Достойна ли я того, чтобы передать вашу просьбу о перемирии? — спросила Саффира.

— Достойны, — кое-как сумел выдавить Боринсон. — Еще бы нет.

Ее голос прозвучал для него музыкой, а собственный показался хриплым карканьем.

— Скажите, — продолжала Саффира, — у вас есть жена?

Боринсон сообразил не сразу. Беспокойно сморгнул.

— Жена?.. Да, миледи.

— Она красива?

Что он мог ответить? Раньше Миррима казалась ему красивой, но по сравнению с Саффирой она была… просто корова.

— Нет, миледи.

— И давно вы женаты? Он попытался вспомнить.

— Недавно, дня два. А может, три.

«Кажется, я выгляжу полным дураком», — подумал он.

— Но вы уже немолоды. А раньше у вас не было жены?

— Что? — спросил он. — Четыре… да, так.

— Четыре жены? — переспросила Саффира, подняв бровь. — Для человека из Рофехавана это много. Я думала, у вас принято иметь только одну.

— Четыре дня, как я женился, — пробормотал Боринсон. — Именно так. Четыре дня.

Он постарался произнести это как можно внушительнее.

— А раньше сколько у вас было жен?

— Ни одной, миледи, — отвечал Боринсон. — Я… служил телохранителем принца. Времени на жену не оставалось.

— Печально, — сказала Саффира. — Сколько же лет вашей жене?

— Двадцать… лет, — уточнил Боринсон.

Саффира оперлась о камень, откинулась назад. При этом она задела руку Боринсона, и он уставился на свои пальцы, не в силах отвести взгляда.

Ему хотелось протянуть руку, дотронуться до Саффиры еще раз, но знал, что это невозможно. Она не создана для таких ничтожеств, как он. Она коснулась его случайно, и больше этого не повторится. Он вдохнул аромат ее духов.

— Двадцать — это много, — сказала Саффира. — Я слышала, что в вашей стране обычно ждут, когда женщина достигнет брачного возраста.

Он не знал, что ответить. Самой Саффире на вид было лет шестнадцать, замужем она не первый год и родила Радж Ахтену четверых детей. «Должно быть, она все же старше, чем выглядит, — подумал он. — Но больше семнадцати ей быть никак не может — если только она не брала дары обаяния у детей».

— Я вышла замуж, когда мне исполнилось двенадцать, — сказала Саффира с гордостью. — Я была самой молодой из его жен, а он был самый красивый мужчина на свете. Он сразу полюбил меня. Другие наложницы нравятся ему за то, как они танцуют или поют. Но меня он любит больше всех. Он очень добр ко мне. И всегда дарит подарки. В прошлом году прислал двух белых слонов для прогулок, с наголовниками и паланкинами, расшитыми бриллиантами и жемчугом.

Боринсон однажды видел Радж Ахтена. Тот обладал тысячами даров обаяния. И сейчас, глядя на Саффиру, Боринсон понял, как он может быть дорог для женского сердца.

— Первого ребенка я родила, когда мне еще не исполнилось и тринадцати, — продолжала Саффира. — Я родила четверых.

Боринсону послышалась печаль в ее голосе. Он испугался, что разговор подошел к тяжелой для нее теме — к гибели сына.

Во рту у него пересохло.

— Э-э… и вы ходите родить еще? — спросил он, молясь про себя, чтобы это было не так.

— Нет, — она опустила голову. — Больше я не могу иметь детей.

Боринсон хотел было спросить, почему, но она покосилась на него и заговорила о другом.

— Я и не думала, что у мужчин бывают рыжие волосы. Ведь это некрасиво.

— Я… ради вас я их сбрею, миледи.

— Не нужно. Тогда станет видна эта ваша белая кожа и крапинки.

— Тогда я их перекрашу, миледи. Я слышал, что из листьев индиго и хны делают черную краску для волос.

Он не стал говорить, что такой краской пользовались во время вылазок в Индопал разведчики и наемные убийцы северян.

На губах Саффиры появилась улыбка, самая прекрасная из всех, какие он только видел.

— Да, старики в Индопале, когда начинают седеть, иногда красят волосы, — сказала она. — Я пошлю за краской. Она немного помолчала. И неожиданно похвасталась:

— Мой муж — величайший человек в мире.

Боринсон вздрогнул. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Но услышав это от Саффиры, он понял, что так оно и есть,

— Да, о Звезда Пустыни, — сказал он, подумав внезапно, что «миледи» слишком расхожее обращение и подходит разве только для пожилых матрон с иссохшими лицами.

— Он надежда мира, — сказала Саффира с полной убежденностью. — Он объединит человечество и перебьет опустошителей.

«Разумеется, — понял Боринсон, — это замысел великого человека. Кто может быть могущественнее, чем Радж Ахтен?»

— Так и будет, — согласился он.

— И я помогу ему, — продолжала Саффира. — Я принесу мир в Рофехаван, попрошу всех сложить оружие и остановить бесчинства Рыцарей Справедливости. Мой любимый долго сражался за мир, и теперь Великий Свет Индопала озарит все земли. Варвары Рофехавана падут перед ним на колени или будут уничтожены.

Она говорила все это отчасти самой себе, вслушиваясь в чистое звучание своего голоса. Даров у нее прибавлялось с каждой минутой.

— У Вэхани было сорок даров голоса. Теперь они мои, — сказала Саффира. — Мне будет не хватать ее песен, хотя сама я смогу петь гораздо лучше.

И она пропела несколько фраз столь звучно, что мелодию, казалось, можно было различить глазом, как кружащийся на ветру хлопковый пух. У Боринсона даже мурашки забегали по телу.

Неожиданно Саффира бросила на него недовольный взгляд.

— Не смотрите на меня, раскрыв рот, — сказала она. — У вас такой вид, словно вы собираетесь меня съесть. И вообще не смотрите. Я хочу искупаться, а меня никто не должен видеть обнаженной, понятно?

— Я закрою глаза, — пообещал Боринсон. Ха-Пим пнул его ногой в бок, он встал и отошел на несколько ярдов. Там снова сел, прислонясь спиной к нагретому солнцем валуну.

Она стала снимать одежду, пропитанную сладким ароматом ее тела, до Боринсона донесся шорох шелков, сильнее пахнуло жасминовыми духами.

Затем он услышал тихий удивленный вскрик — она ступила в озеро и с изумлением обнаружила, как холодна вода в горах. И принялась плескаться, что-то приговаривая, но Боринсон не смотрел в ее сторону.

Он крепко закрыл глаза, повинуясь ее приказу и готовый исполнить следующий, чего бы это ни стоило.

Но когда он попытался хоть на чем-нибудь сосредоточиться, только чтобы не слушать доносившиеся от озера звуки, он поневоле стал думать.