Властители Рун - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Фарланд cтр.№ 33

— Несколько лет назад, — честно ответил Габорн, — у меня вышел спор с отцом. Он проговорился, что хочет приобрести для меня грацию одною молодого рыбака. Я возражал. Уж вам-то известно, что лишиться грации — почти все равно, что расстаться с жизнью. Все члены деревенеют: даже желудок твердеет так, что становится трудно переваривать пищу. Человек, расставшийся с грацией, с трудом может ходить… да что там ходить. Попытка заговорить или закрыть глаза причиняет ему боль. Я видел, как многие Посвященные чахли на глазах и умирали примерно через год после обряда. По мне, так изо всех человеческих черт лишиться грации тяжелее всего.

Короче говоря, я отказался от дара и отец рассердился. Но я назвал постыдной политику, позволяющую принимать дары от людей, настолько обделенных разумом и земными благами, что они почитают за удачу отдавать нам лучшее, что имеют.

Тогда отец рассмеялся: — Ты говоришь совсем как Иом Сильварреста, — сказал он. — Когда я последний раз обедал за ее столом, эта девчушка назвала меня обжорой. Не в том смысле, что я жаден до еды, а в том, что питаюсь несчастьем других. Это ж надо, а! Каково!

Пересказывая слова отца, Габорн вновь воспользовался Голосом и говорил точь-в-точь как сам король Ордин.

Иом хорошо помнила это замечание, по той простой причине, что оно обернулось для нее неприятностями. Отец мало того, что хорошенько отшлепал ее за дерзость в присутствии гостя, так еще и запер на целый день в спальне без еды и воды.

Лицо девушки зарделось от смущения. По правде сказать, к королю Ордину она питала смешанные чувства: презрение соседствовало с восхищением. В некоторых отношениях Менделлас Дракен Ордин представлял собой героическую фигуру. Могущественный, упорный в достижении цели, от слыл отважным бойцом. Его могучая воля на протяжении двух десятилетий связывала воедино северные королевства. Нахмуренный взгляд Ордина мог устрашить любого тирана, одно резкое слово могло лишить принца благосклонности собственного отца.

Некоторые называли его Делателем Королей, иные — Изготовителем Марионеток. Ордин обрел сверхчеловеческие качества за счет других, но, по большому счету, следовало признать, что сделал он это не из простого властолюбия или тщеславия. Подобно Властителям Рун древности, он должен был стать чем-то большим, чем человеком, ибо враги его отнюдь не были обычными людьми.

— Прошу прощения за опрометчивые слова, — уже в который раз извинилась Иом. — Ваш отец не заслужил подобного порицания, да еще от кого — от самоуверенной девятилетней девчонки.

— Простить? — отозвался Габорн. — Что тут прощать. Я согласен с вами. Может быть тысячу лет назад у наших предков и были основания калечить людей форсиблями. Но с тех пор многое изменилось. Тех, с кем приходилось сражаться героям древности нет и в помине, но мы — и я и вы — остаемся Властителями Рун. Лишь потому, что эта «постыдная политика» освящена обычаем!

Так вот, эта история заинтриговала меня настолько, что я попросил отца рассказать мне обо всем, что он когда-либо от вас слышал. Так он и сделал — припомнил все, что вы говорили в его присутствии с трехлетнего возраста. Во всяком случае то, что счел уместным.

Принц почти не оставил Иом времени сообразить, что за этим кроется. Как и всякий, кто был щедро наделен дарами ума, король Ордин помнил каждое когда-либо слышанное им слово, каждую, даже самую пустяшную фразу. А обладая дарами слуха, он мог разобрать, о чем шепчутся в трех комнатах от него, за толстыми каменными стенами. Будучи ребенком Иом плохо представляла себе возможности взрослого Властителя Рун и, наверняка, частенько говорила то, что не предназначалось для ушей Ордина. Который, оказывается, все слышал и мотал на ус.

— Понятно… — пробормотала девушка.

— Не стоит обижаться, — сказал Габорн. — И стыдиться вам тоже нечего. Да, отец находил забавными всякие шуточки на его счет, которые вы отпускали, беседуя с леди Шемуаз.

Принц кивнул в сторону Девы Чести: Иом скорее почувствовала, чем увидела этот кивок.

— Но при этом, даже когда вы были ребенком, он ценил ваше великодушие. Я давно хотел встретиться с вами, но все никак не мог выбраться. Наконец, в прошлом году мне удалось приехать на Хостенфест в свите моего отца, и я, наконец, вас увидел. Осмелюсь сказать, что за обедом, в Пиршественном Зале я глазел на вас так, что впору было бояться, как бы мой взгляд не пробуравил дырку. Вы пленили мое сердце, принцесса Иом. Я следил за всеми, кто окружал вас — прислугой, стражниками и Девами Чести и видел, как все они старались заслужить вашу улыбку. На следующее утро, когда мы уезжали и вы вышли нас проводить, вас тут же окружила стайка ребятишек. Помню, вы удерживали малышей близ себя, чтобы они, ненароком, не угодили под копыта коней. Вы любите свой народ, и он отвечает вам тем же. Равных вам нет во всех королевствах Рофехавана. Вот почему я приехал сюда. Приехал, влекомый той же надеждой, что вдохновляет ваших приближенных. Надеждой заслужить вашу благосклонность.

Слушая учтивые слова принца, Иом торопливо перебирала в памяти лица тех, кого видела на прошлогоднем празднике. Король Ордин всегда приводил в Пиршественный Зал одну, а то и две дюжины людей из своей свиты. Это соответствовало обычаю, ибо отличившимся на охоте подобало разделить стол с коронованными особами.

Пришедшие с Ордином в большинстве своем имели следы форсиблей: то были рыцари и мелкие лорды. Габорн явился на пир под видом одного из них.

Но он молод, тогда как спутники короля были зрелыми мужчинами. Ордин прекрасно знал, что лучшие, самые надежные воины это не задиристые юнцы, рвущиеся помахать мечом или топором, но многоопытные мужи, не склонные к суете и разящие только наверняка. Именно такие люди сопровождали короля на охоту.

Кроме… кроме разве что одного паренька, сидевшего в самом дальнем конце стола. Иом припомнила его привлекательное лицо, прямые волосы и проницательные голубые глаза, в которых светился ум, хотя держался этот малый скромно, и лишь с любопытством глазел по сторонам, словно простолюдин, впервые оказавшийся в столь изысканном обществе. Принцесса сочла его приближенным слугой или же оруженосцем, только-только начавшим службу.

Но не мог же этот парнишка, самый обыкновенный с виду, оказаться принцем! Властителем Рун! Сердце Иом екнуло. Опасаясь, что се подозрения подтвердятся, девушка обернулась, посмотрела на собеседника, и рассмеялась.

Разумеется, это был он. Обычный молодой человек с прямой спиной, темными волосами и теми самыми, ясными голубыми глазами. Симпатичный, но не более того. Едва ли у него имелось больше двух даров обаяния Габорн улыбнулся, радуясь тому, что принцесса развеселилась.

— Теперь, когда вы знаете причины моего приезда и увидели, наконец, меня самого, я позволю себе задать вам вопрос: если я осмелюсь предложить вам руку и сердце, примете ли вы это предложение?

— Нет! — искренне ответила Иом. Габорн отшатнулся как от удара. Казалось, он никак не ожидал отказа.

— Но почему?

— Вы чужой. Что я о вас знаю? Как можно любить человека, которого не знаешь?