Анжелика. Мученик Нотр-Дама - читать онлайн книгу. Автор: Анн Голон cтр.№ 85

Ночь была холодной; но на груди Николя ей было тепло и безопасно.

Грязный Поэт, примостившийся между копыт бронзовой лошади, видел, как великан-бандит легко, словно куклу, несет женщину с распущенными светлыми волосами.

Когда Весельчак вошел в просторный зал у подножия Нельской башни, там грелась у огня компания нищих и нищенок. Одна из женщин с воплем вскочила и бросилась на него:

— Подонок! Ты взял другую… Наши все мне рассказали. А я в это время убивалась с бандой извращенцев-мушкетеров… Я тебе за это пущу кровь, как свинье, и ей тоже!

Николя спокойно поставил Анжелику на ноги, прислонив к стене.

Затем махнул кулачищем, и девушка, набросившаяся на него, упала.

— Теперь слушайте все, — произнес Николя Весельчак, — вот эта девчонка (он показал на Анжелику) — она МОЯ, и больше ничья. Тот, кто посмеет тронуть хотя бы волос на ее голове, кто посмеет затеять с ней ссору, будет иметь дело со мной. Вам известно, что это значит!.. Что до маркизы Польки… — тут он схватил девушку за кофту и пренебрежительно подтолкнул ее к группе картежников, — …делайте с ней, что хотите!

После этого торжествующий Николя Мерло, бывший пастух из Пуату, превратившийся в волка, повернулся к той, которую всегда любил и которую ему сегодня возвращала судьба.

ОН снова взял ее на руки и начал подниматься в башню. Он шел медленно, чтобы не споткнуться, потому что винные пары затуманили его мозг. И эта медлительность делала восхождение едва ли не торжественным.

Анжелика полностью расслабилась в его сильных руках. Ее голова немного кружилась, словно в такт поворотам винтовой лестницы.

Пройдя последний лестничный марш, Николя Весельчак ударом ноги распахнул дверь, ведущую в свою сокровищницу. Он подошел к убогому ложу из кучи плащей, бросил на него Анжелику, точно мешок, и воскликнул:

— Наконец-то мы вдвоем!

Эта грубость и торжествующий мужской смех словно пробудили Анжелику от того оцепенения, в которое она впала после посещения последней таверны. Ее вырвало, после чего она вскочила, бросилась к окну и, сама не зная почему, вцепилась в решетку.

— Ну и что ты имеешь в виду, болван, — вне себя от злости крикнула она, — когда говоришь: «Наконец-то мы вдвоем»?

— Я… ну… я имею в виду, — бормотал окончательно сбитый с толку Николя.

Она обидно расхохоталась.

— Неужели ты вообразил, что станешь моим любовником, ты, Николя Мерло?

Двумя бесшумными шагами он приблизился к ней, его лоб пересекла угрюмая складка.

— Нет, не вообразил, — жестко сказал он, — я в этом уверен.

— Посмотрим.

— Уже видим.

Она не удостоила его даже взглядом. Их лица едва освещал красный огонек костра, разведенного лодочником на берегу у подножия башни. Николя глубоко вздохнул.

— Слушай, — сказал он тихо, но с угрозой, — я объясню тебе еще раз, только потому, что это ты, и постарайся меня понять. Ты не имеешь права отказывать мне. Я дрался за тебя. Я убил того, кого ты просила прикончить. Нас соединил Великий Кесарь. Все воровские законы соблюдены. Ты моя.

— А если я не хочу соблюдать воровские законы?

— Тогда ты умрешь, — и в глубине его глаз вспыхнуло пламя, — от голода или от чего еще. Я тебя уничтожу, ты сделаешь серьезную ошибку, если думаешь, что я на это не способен. Вообще-то, у тебя и выбора больше нет. Ты еще не поняла? — настойчиво повторил он, приложив огромный кулак к виску молодой женщины. — До твоей дурной башки, графинечка, еще не дошло, что сгорело вместе с твоим колдуном-мужем на Гревской площади? Все, что раньше отделяло тебя от меня. Нет больше ни лакея, ни графини! Я — Весельчак, а ты… ты теперь никто. Семья от тебя отказалась. А те, что вон там…

Он протянул руку и показал пальцем на другой берег Сены, на громаду Тюильри и галерей Лувра, где мерцали огоньки.

— …для них тебя больше нет. Вот почему ты принадлежишь миру нищих… Это дом отверженных… Здесь для тебя всегда найдется еда… Мы защитим тебя. Мы отомстим за тебя. Мы поможем тебе. Но никогда не предавай…

Он замолчал, слегка задохнувшись. Анжелика чувствовала его горячее дыхание. Он дотронулся до нее, и жар его страсти вызвал в ней смутную дрожь. Она видела, как он раскрыл объятия, потом снова уронил руки, словно в нерешительности…

И тогда он умоляюще зашептал ей на диалекте Пуату:

— Моя цыпочка, не будь такой злюкой. Чего ты на меня дуешься? Это же совсем просто, разве не так? Мы здесь вдвоем… одни… как в тот раз. Мы хорошо поели, выпили. Чего же еще и делать, как не любить друг друга? Ты же не думаешь, что я поверю, будто ты меня боишься?

Анжелика издала короткий смешок и пожала плечами.

Он продолжал:

— Ну, давай, иди ко мне!.. Вспомни. Эх, если бы ты только осталась в Монтелу, как мы были бы там счастливы! Нам было так хорошо вместе. Мы были созданы друг для друга. С этим ничего не поделаешь… Я знал, что ты будешь моей. Я надеялся. И сейчас это свершилось!

— Нет! — Она упрямо тряхнула головой, откинув назад длинные волосы.

Выйдя из себя, он закричал:

— Берегись. Ведь я могу взять тебя силой, если захочу.

— Только попробуй, я тебе все глаза выцарапаю.

— Я прикажу своим людям держать тебя! — завопил он.

— Трус!

Николя в отчаянии разразился страшными ругательствами.

Но Анжелика почти не слышала его. Прижав лоб к ледяной оконной решетке, словно заключенный, лишенный последней надежды, Анжелика чувствовала, как на нее наваливается страшная усталость. «От тебя все отказались», — сказал он. Как эхо только что произнесенной Николя фразы, звучали другие резкие и холодные как сталь слова: «Я не желаю больше ничего слышать о вас… Вы должны ИСЧЕЗНУТЬ. Ни титула, ни имени — ничего».

Перед глазами возникла Ортанс, гарпией накинувшаяся на нее из темноты со свечой в руке: «Убирайся! Убирайся!»

Он прав, Николя Весельчак, Геркулес с диким, необузданным нравом, который сейчас стоял за ней и сотрясал воздух проклятиями так громко, что дрожали старые камни Нельской башни. Его лохмотья отвратительно пахли городом, но, быть может, если она прижмется к его телу, сольется с ним, она сможет хоть на мгновение ощутить незабываемый аромат Монтелу.

Она вдруг сдалась. Обошла Николя, встала у ложа из плащей и принялась расстегивать корсаж из коричневой саржи. Юбка соскользнула на пол. Оставшись только в нижней рубашке, Анжелика на секунду заколебалась. Ей было очень холодно, но голова пылала. Она быстро скинула рубашку и, обнаженная, растянулась на краденых плащах.

— Иди ко мне, — сказала она спокойно.