Жажда - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Браун cтр.№ 74

Джеред приподнял одеяло, и ее обдало холодом, но он быстро улегся, и опять стало тепло.

– Доброй ночи, Лорен, – сказал он.

Она лежала очень тихо и не отвечала. Он рассмеялся и отвернулся от нее, стараясь поуютнее устроиться в теплом коконе постели. Прошло несколько минут, и она услышала его ровное, спокойное дыхание.

Лорен долго не могла уснуть. Но наконец усталость взяла свое.

Лорен проснулась внезапно и сразу не могла сообразить, почему ее голова покоится на груди Джереда, а его рука лежит у нее на спине. Может быть, во сне она прижалась к нему, спасаясь от холода? Их тела были тесно прижаты друг к другу, и Лорен боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Джереда.

От его дыхания шевелились волосы у нее на макушке. Глухие удары его сердца отдавались у нее в ушах.

Лорен тихо лежала, восхищенно разглядывая мускулы на его плечах и груди. Огонь в камине почти погас, догорало только одно маленькое полешко, время от времени взрываясь снопами искр, ненадолго освещавших комнату. Упершись подбородком в обнаженную грудь Джереда, Лорен чуть приподняла голову и провела пальцем по шелковистым волосам, веером расходящимся от ключиц и узким клином спускающимся к животу. Рука ее опускалась все ниже, пока не достигла определенной точки, где и замерла. И только тогда Лорен заметила, что дыхание над ее головой утратило свою спокойную ритмичность так же, как и удары сердца. Она мгновенно подняла голову и встретила взгляд янтарных глаз, ярко блестевших в свете угасающего камина.

– Ах, Лорен, Лорен, – не то проговорил, не то простонал Джеред. И тотчас же их губы слились, и они растаяли в этом поцелуе. Он целовал ее жадно, яростно, а руки его уже стягивали с нее тонкую ночную рубашку, устраняя последнее препятствие.

Глядя в сияющие серые глаза, Джеред взял ее руку и поцеловал в ладонь, потом, не отводя от нее глаз, потянул руку под одеяло и положил на свою восставшую плоть. Джеред не мог предвидеть ее реакции и боялся, что она оттолкнет его. Лорен напряглась и нервно провела кончиком языка по пересохшим губам.

Не бойся любить этого человека, сказала ей Мария. Не бойся. Ее тонкие пальцы сомкнулись вокруг его затвердевшей плоти и осторожно, изучающе пробежали по гладкой коже, делая потрясающие открытия.

Джеред рефлекторно выгнул спину и восторженно застонал. Легкие пальчики остановились, и он приподнял голову, стараясь разглядеть выражение ее лица.

– Прикасайся ко мне, Лорен, прикасайся, трогай меня, пока я не умру от наслаждения. Ты должна знать меня всего, – прерывистым шепотом сказал Джеред.

Ободренная этой полной страсти мольбой, она гладила и ласкала его, пока не почувствовала, что наконечник его копья увлажнился драгоценнейшим нектаром желания.

– Боже, – застонал Джеред и склонился над ней, припав к ее губам. Его руки сжали ее груди и начали ласкать их в том же ритме, в каком она ласкала его. Он нежно провел пальцами по ее затвердевшим соскам, проверяя ее реакцию.

Лорен освобождалась от одного запрета за другим по мере того, как узнавала тайны тела своего мужа. Она трепетала от восторга. Инстинкт безошибочно подсказывал ей, как наилучшим образом доставить ему удовольствие, и она была вознаграждена восторженным шепотом Джереда. Ее руки скользили по твердым мускулам его ягодиц, вниз по бедрам, вверх по крепкой и жилистой спине. Теперь она без страха прикасалась к его телу, исследуя и изучая его, ее поцелуи были полны истинной страсти любящей женщины.

Его рот и пальцы подстегивали ее желание, мучая и даря наслаждение. Они без устали скользили по ее шее, груди, животу, пока она не начала слабо постанывать.

– Обними меня за шею, – скомандовал Джеред, приподнимая ее над собой. Его пальцы нашли порог ее женственности – там, во влажной глубине, все трепетало. Нежные, теплые лепестки сомкнулись, пропустив его пальцы, и первое же их прикосновение вызвало такую реакцию, словно через нее пропустили электрический ток.

Глаза Лорен широко раскрылись от изумления, а тело начало содрогаться помимо ее воли.

– Джеред, – прошептала она, задыхаясь.

И он ввел в эту влажную пещеру свою затвердевшую плоть, которая соприкоснулась с ее плотью, с тем волшебным местом. Стараясь не терять контакта с ним, Лорен чувствовала, что в глубине ее женского естества что-то разбухает, раскрывается и сжимается, умирает на краткое мгновение и вновь воскресает.

Джеред, которому и раньше случалось блеснуть своими мужскими достоинствами, только теперь, с этой женщиной, двигавшейся в удивительном согласии с ним, познал истинный смысл любви.

Только увидев светящееся счастьем лицо Лорен, когда она достигла пика наслаждения, к которому он привел еe, Джеред испытал радость и удовлетворение дающего. И он заполнил собой ее всю, не оставляя места для сомнения и страха, которые раньше стояли между ними.

Она не выпускала его из объятий, ее страсть не уступала его страсти, и в один восхитительный миг их наслаждение слилось в одно, отодвинув в сторону все лишнее. Печаль уступила место радости, неуверенность сменилась доверием, их единение не оставляло места для одиночества и нерешительности, навеки связав их обязательствами, в основе которых была любовь.

После огненного взрыва, продолжавшего сотрясать их тела, они еще какое-то время не разжимали объятий. Джеред заглянул в лицо Лорен и нежно провел рукой по разметавшимся прядям ее черных волос. Соскользнув с нее, он положил голову ей на грудь и провел языком по розовым соскам, еще возбужденным после недавней любви.

– Прекрасная, прекрасная женщина.

Джеред уже почти засыпал, вдыхая аромат ее влажной кожи, когда услышал нежный шепот, похожий на шелест листьев под легким ветерком:

– Джеред, я люблю тебя.

Снег шел до середины следующего дня. Снежный покров достигал шести дюймов, что было необычно для этой части Техаса. Перед обитателями «Кипойнта» лежал мир, окутанный широким белым покрывалом, ослепительно-чистым и мягким.

Спальня Лорен и Джереда стала запретной зоной для других обитателей дома. Когда они не вышли к завтраку и Глория заметила плащ Джереда, висящий у двери, что могло означать только одно – он не ушел ночевать в барак, ее охватило радостное возбуждение. Она запретила Руди и детям даже подходить к двери их комнаты. Руди все это чрезвычайно забавляло, но в глубине души он радовался, что его брат, по-видимому, наладил отношения со своей красавицей женой. Позже, когда Глории не будет рядом, он еще не откажет себе в удовольствии поддразнить его.

Эти двое, находящиеся в запертой спальне, по всей вероятности, совершенно не интересовались мнением всех остальных обитателей дома. Собственно говоря, они просто забыли об их существовании, настолько были поглощены друг другом. После короткого сна они долго разговаривали, и Лорен рассказала Джереду о своем одиноком детстве, о сдержанном, нелюдимом отце. Джеред говорил о Бене и своем друге Алексе, убитом на войне.

За все месяцы знакомства они ни разу не заговаривали о личном, если не считать краткого разговора в библиотеке в Коронадо. Теперь же они делились своими вкусами, говорили о любимых и нелюбимых вещах, о своих опасениях и страхах, о днях рождения, открывая друг другу те грани своей личности, которые и делали каждого из них неповторимым.