Нарушенная клятва - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Куксон cтр.№ 14

Тилли начала укладывать дрова в корзину, но вдруг застыла с очередным поленом в руке, прислушиваясь, забыв распрямиться. В ту же секунду она почувствовала, как вся кровь отхлынула от ее лица и из ее вмиг похолодевшего тела, — из-за двери до нее донеслось, с упоением выкрикиваемое детскими голосами, слово «ведьма».

О Господи, неужели снова! Тилли зажмурилась, потом рванулась было к дому, но решила обойти его сзади. Поэтому сначала они не заметили ее, стоящую между углом домика и живой изгородью из кустов шиповника — границей соседнего участка. Зато она отлично видела их — тех самых троих мальчишек. Они стояли на дорожке, ведущей к дому, и распевали во все горло:

Ведьма, ведьма, ведьма, эй!

Выходи-ка поскорей!

На костре тебя поджарим,

Станешь ты угля черней!

Ведьма, ведьма, ведьма, эй!..

Глаза всех троих были устремлены на дверь домика, и двое младших бросали в нее снежками. А старший, найдя в снегу большой камень, швырнул его в окно.

Услышав звон разбитого стекла, Тилли сорвалась с места. Сорванцы ожидали, что откроется дверь, поэтому на мгновение окаменели, увидев несущуюся к ним высокую женскую фигуру в черном развевающемся плаще с капюшоном.

Старший, опомнившись первым, бросился бежать. Остальные двое, придя в себя, собирались последовать его примеру, но, слишком резко повернувшись друг к другу, столкнулись и чуть не упали. В этот момент подоспевшая Тилли и схватила обоих. Мальчишки были так напуганы, что готовы были умереть на месте от ужаса.

Руки у Тилли были худые, но очень сильные — не зря она столько времени пилила и колола дрова, а до этого работала в шахте, — так что, схватив мальчишек, она здорово встряхнула их, жестко глядя каждому в лицо.

Первым обрел дар речи тот, кто повыше.

— Это… это не я, миссис. Это н…не я разбил вам окно. Это Билли.

— Как тебя зовут?

— Т… Тейлор, миссис.

— Откуда ты? — Можно было и не спрашивать — Тилли заранее знала, что он пробормочет в ответ:

— Из…из д…деревни.

— А ты? — И она так потрясла второго мальчика за шиворот, что его голова замоталась из стороны в сторону. — Тебя как зовут?

— Пир…Пирсон, миссис. Томми Пирсон.

Пирсон. В деревне был только один Пирсон, по крайней мере, двенадцать лет назад там был только один Пирсон, и звали его Том. И он хорошо относился к ней.

— Твоего отца зовут Том?

— Да, миссис.

— Ладно. — Наклонившись, Тилли проговорила прямо в лицо мальчика: — Сейчас ты пойдешь домой и расскажешь отцу, чем ты здесь занимался. Ты слышишь, что я говорю?

— Д…да, миссис.

— Я узнаю, рассказал ты или нет. Понятно?

— Да, миссис.

— И скажи ему, чтобы выпорол тебя как следует.

На сей раз «да, миссис» прозвучало не сразу. Мальчишка всхлипнул, засопел и только потом еле слышно пробурчал:

— Ага… То есть да, миссис.

— Теперь ты. — Тилли встряхнула второго пацана. — Говори, кто послал тебя? Кто велел тебе прийти сюда?

— Билли Макграт. Вот он. — Сорванец мотнул головой и рукой в сторону дороги, где, неподалеку стоял старший мальчишка.

Тилли впилась в него взглядом. Макграт… Снова один из Макгратов, сын кого-то из братьев, оставшихся в живых. Он не мог быть сыном Стива, потому то, во-первых, Стив давно уже уехал из этих краев, а во-вторых, Стив тоже был ей другом. Правда, он, Стив, хотел быть ей больше, чем просто другом — так же, как и Хэл. Вот из-за этого Стив и убил Хэла. Хотя не только: в детстве ему пришлось всякого натерпеться от старшего брата. Значит сейчас перед ней стоял еще один Макграт — уже из другого поколения. Неужели все начнется снова? О нет, только не это!

Как бы в ответ на ее безмолвный вопрос, юный Макграт завопил, приплясывая на дороге:

— Ведьма! Ведьма! Ты старая ведьма и убийца. Ты убила моего дядю Хэла, убила, убила! Но моя бабушка доберется до тебя. Она говорит, что разделается с тобой, и она разделается! Ведьма! Ведьма!

При этом последнем слове, которое он выкрикнул во всю силу своих легких, из-за сугроба на краю дороги появился всадник и, натянув поводья, резко остановил коня как раз за спиной у мальчишки. От неожиданности тот шарахнулся, оступился, едва не свалившись в прикрытую снегом канаву, и, кое-как устояв на ногах, вытаращился на возвышающегося над ним человека на лошади.

— Что это у тебя тут за игра, парень?

— Я дразню ведьму, мистер Бентвуд.

Подняв голову, всадник взглянул туда, где стояла Тилли, все еще держа за шиворот младших мальчишек. Оценив ситуацию, он наклонился к юному Макграту и щелкнул хлыстом у него над головой:

— А ну-ка, гаденыш, проваливай, откуда пришел. И если я еще раз увижу, что ты идешь по этой дороге, я спущу с тебя всю шкуру. Слышишь? И передай это своим Отцу и бабке, понял?

Мальчишка, ничего не ответив, трусливо оглядываясь, начал бочком-бочком отступать по канаве, а Симон Бентвуд направил коня к Тилли.

Она не посмотрела на него, только еще раз взглянув поочередно в лицо обоим мальчишкам, проговорила:

— Так помните, что я вам сказала! — После чего стукнула их лбами — правда, не слишком сильно, но этого она и не хотела, — а потом оттолкнула их.

Ребята припустились по дороге, держась за ушибленные лбы. Некоторое время Тилли смотрела им вслед. Затем, подняв голову, наконец устремила взгляд на человека на лошади.

— Я пока в состоянии сама разбираться со своими делами, мистер Бентвуд. И буду благодарна вам, если вы не станете вмешиваться в них.

— О Тилли! — Переложив хлыст в руку, державшую поводья, он на мгновение прикрыл глаза свободной ладонью. Потом несколько секунд молча смотрел на нее сверху вниз. — Что было, то прошло, Тилли. Разве не так? В конце концов, на поверку, ни кто из нас не святой.

Это была правда. У него была связь с замужней женщиной, у нее — с женатым мужчиной. И, пожалуй, ее, Тилли, вина являлась более тяжкой — ее связь длилась целых двенадцать лет, а вот его история закончилась довольно быстро. Охочая до мужчин леди Митон пресытилась Симоном Бентвудом, и это произошло почти что сразу после того дня, когда Тилли застала их голыми в сенном сарае.

Она часто задавала себе вопрос, почему это так больно задело ее. Возможно, то была гибель некого идеала, мечты, ее первой любви. А он, Симон Бентвуд, и правда был ее первой любовью — с той самой минуты, когда она, пятилетняя девчушка, впервые увидела его. В тот день он сообщил, что собирается жениться, и пригласил ее прийти поплясать у него на свадьбе, Тилли сказала себе: «Мое сердце разбито». Однако в самый вечер свадьбы она получила доказательство того, что кое-что значит для Симона: покинув новобрачную, он примчался на выручку Тилли и не дал Хэлу Макграту изнасиловать ее. Когда Макграты сожгли домик ее бабушки и Симон приютил обеих у себя, любовь Тилли разгорелась еще сильнее, если только это было возможно, что не укрылось от глаз его жены.