Околдованные любовью - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Куксон cтр.№ 83

— Извини, Троттер, извини, — губы его дрожали.

Тилли тоже готова была расплакаться. Неукротимый буян, мистер Мэтью просил прощения! В это верится с трудом. Он в самом деле сильно изменился. Тилли обняла его за плечи, и как-то само собой получилось, что она прижала его к себе.

— Ну, успокойтесь, ну вот, хорошо, — приговаривала она, гладя его по голове.

Когда он поднял на нее глаза, она заметила поблескивающие на ресницах слезы.

— Троттер, я не хочу уезжать с бабушкой, — деревянным голосом сообщил он. — Никто из нас не хочет.

— Но вам придется уехать.

— Но почему нам нельзя остаться здесь? Ты могла бы за нами присматривать и Дрю тоже. Если бы мы остались, я бы и в школу отсюда согласился ездить. Ты… ты не попробуешь уговорить отца оставить нас?

— Мэтью, но это… мне кажется, не все зависит от вашего отца. Прежде всего надо уговаривать вашу маму. Понимаешь?

— Да, конечно, — он медленно опустил глаза, но неожиданно вскинул голову и, слегка запинаясь, затараторил. — Я… говорю серьезно. Я… не дам Люку жениться на тебе. Когда вырасту… я сам на тебе женюсь. Я знаю, что джентльмен не должен жениться на прислуге, но ты — другое дело. Ты умеешь читать и писать. Троттер, ты позволишь мне на тебе жениться?

— Мистер Мэтью, но я же старше вас почти вдвое.

— Знаю, но это ничего. Это даже хорошо, потому что ты будешь лучше за мной ухаживать. И ты старше меня всего на шесть лет. И если я буду знать, что ты выйдешь за меня замуж, у меня появится какой-то интерес и будет чего ждать, а так каникулы у бабушки такие скучные.

— Ну тогда, как скажете, мистер Мэтью.

— Спасибо, Троттер, спасибо. Знаешь, что я тебе расскажу, — он понизил голос до шепота, — один мальчик в школе сказал мне, что поцеловал девочку в губы, но я ему не поверил, потому что я знаю, что в губы можно целоваться только после свадьбы. А ты ему веришь, Троттер?

— Нет, — не сразу смогла ответить Тилли. — Вы правильно говорите, мистер Мэтью, — он улыбнулся, а она снова проглотила комок в горле и сказала: — А сейчас идите обедать… и… извинитесь перед Дрю.

— Хорошо, Троттер, хорошо, — он отступил на два шага и, развернувшись, побежал обратно в классную комнату.

Тилли осталась стоять у лестницы, не зная, плакать ей или смеяться. Нельзя целоваться в губы до свадьбы. Кто бы мог подумать, что это скажет такой сорвиголова, как Мэтью, или, нет, каким он был раньше. Взрослея, люди сильно меняются. Она чувствовала это по себе. Возраст приносит новые желания и потребности, и если в этом одиннадцатилетнем мальчике они только пробуждались, то в ней они уже властно заявляли о себе.

Она заторопилась вниз, где ее ждали дела.

Прошла неделя со дня отъезда детей. Накануне уехал и мастер Гарри, но не в университет, а во Францию. Из разговора между ним и его отцом, часть которого она слышала, Тилли узнала, что у друга мистера Гарри, наполовину француза, был сестра, проводившая с родителями каникулы в их замке во Франции, который они называли шато. Хозяин объяснил ей все это прошлым вечером. Говоря с ней, он постоянно возвращался к сыну.

— Знаешь, Троттер, Гарри так повеселел, он в детстве был очень серьезным, а юношей стал еще серьезнее. Я рад, что у него во Франции есть друзья. Мне открылась теперь новая сторона его характера. Я вполне светский человек, как ты считаешь, Троттер?

— Да, сэр, мастер Гарри очень приятный молодой джентльмен, очень привлекательный.

— Верно, очень привлекательный. Интересно, женится ли он на этой француженке? Зовут ее Иветта. Неплохое имя для невестки, Иветта… Троттер, ты скучаешь о детях?

— Очень, сэр. В доме без них так тихо.

— Все покинули нас, как будто сговорились, даже Бургесс.

— Он сильно простудился, сэр. Мне кажется, он правильно поступил, что решил несколько дней полежать в постели. Простуда такая заразная.

— Он живет совсем один?

— Да, сэр.

— Как это тяжело. Я бы не смог жить один.

— Мне кажется, сэр… его не очень тяготит одиночество. Он весь в своих книгах, — она улыбнулась. — У него в доме только самое необходимое, а остальное книги.

— Ты была у него?

— Да, сэр. Я несколько раз заходила к нему, но только в выходной, в воскресенье.

— А кто же ему готовит?

— Он довольствуется малым. Мистер Бургесс живет в основном на каше и молоке, иногда позволяет себе немного баранины.

— Ну и ну? Но когда он здесь, его кормят?

— Иногда, сэр, он перекусывает немного в кухне.

— Троттер, учти на будущее. Проследи, чтобы его как следует кормили, когда он приходит сюда. И еще, было бы неплохо, если бы ты сходила к нему и отнесла что-либо горячее, или пошли кого-нибудь.

— Я с радостью схожу к нему, сэр… Много времени это не займет, мне вполне хватит часа.

— Вот и хорошо. Можешь не торопиться обратно, тебе редко удается прогуляться, — он помолчал. — Ты почти постоянно со мной, в этой комнате. Наверное, это так утомительно для тебя.

— Утомительно? — удивленно протянула она, не улыбаясь, качая головой. — Нет, сэр, ничего другого мне не нужно. Для меня это, как… — она отвела взгляд и опустила голову.

— Что же это для тебя? — заинтересовался он.

— Как новая жизнь. Когда мистер Бургесс рассказывает о чем-нибудь, он как будто заставляет человека проснуться.

— Ты то же самое чувствуешь, ухаживая за мной?

— Да, сэр.

— Ты не много просишь от жизни, а, Троттер? — спросил он после небольшого раздумья.

— Я только хочу покоя, сэр.

— Покоя! — воскликнул он и еще громче повторил со смехом: — Покоя! В твоем-то возрасте думать о повое! Тебе, наоборот, нужно волноваться, радоваться жизни.

Она смотрела на него не отводя глаз, думала, что хозяин забыл, что она — прислуга, а также он не вспоминал о детях, которые когда-то работали на него. Тех, кто в поте лица зарабатывал на хлеб, неважно где: над или под землей, много ли радости было в их жизни, о чем хорошем могли они мечтать? Говоря о покое, она имела в виду возможность спокойно работать, чтобы страх не отравлял ей жизнь и враждебность людей не накатывала на нее тяжелыми волнами.

— Почему у тебя такое каменное лицо? Я сказал что-то неприятное?

И снова Тилли задержалась с ответом, как правило, хозяева и хозяйки мало задумывались о тех, кого они задевают своими словами. Слугам обижаться не полагалось. И хозяева вымещали на них свое раздражение. Он же ставил ее в неловкое положение. Она никак не могла определить, какое место он ей отводит, кто она для него: служанка, сиделка или доверенное лицо. Особенно неуверенно она чувствовала себя, когда он заводил с ней разговор о своем сыне Гарри и детях, даже о теще, однако он никогда и словом не обмолвился о жене.