Повелители времени. Спасти Кремль - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ленковская cтр.№ 10

— Кричать изволят. Недовольны.

— Слышь-ка, не француз он никакой.

— Может, шпиён?

— Да ты погляди на него — мальчонка совсем.

— А по-ненашенски ловко лопочет. И в мундире в ихнем… Шпиён, не иначе.

— Будет тебе шпиён во французском мундире-то ходить!

— А можа он переодеться не успел.

— Но-но. Мели, Емеля…

— А вот, сказывают мужики, ввечеру-то адова громадина у Косого брода взорвалась. Вроде как с неба свалилась! Супостаты небось запустили…

— А ты что молчал? — тем временем напустился на Русю отставной полковник. — А?!

— Да я говорил… Дядьке тому, который меня скрутил. А он мне тряпку в рот сунул.

— Говорил… Ты говорил, да он тебя не услышал.

— Да я орал, вообще-то.

— Орал… Вот он тебе кляп и вставил… И нечего было так рот разевать. — Его превосходительство с досадой махнул рукой. — Глухонемой он.

Видно было, что его превосходительство немного смягчился.

— Развяжи-ка его, Григорий, — и барин выразительно помахал руками в сторону пленника. Кудлатый чёрнобородый Григорий кивнул, развязал Руське руки и вопросительно поглядел на барина.

— Иди, голубчик, иди, — махнул тот немому. Потом присел на стул и с интересом уставился на мальчика.

— Ну, рассказывай теперь по порядку — кто таков, куда путь держишь.

Руслан медленно повращал затёкшими запястьями. Потом, осторожно подбирая слова, чтобы не ляпнуть лишнего, начал свой рассказ.

Он вкратце рассказал про Воронцово и огромный дирижабль, про мышей и кота, из-за которого он улетел в небо, про сестру, оставшуюся внизу, про полёт и приземление, а точнее приводнение, и про мальчишку-француза, у которого отобрал мундир и башмаки.

Чем дольше Руся говорил, тем больше смущался. На словах всё получалось как-то уж совсем по-суперменски. Однако распространяться о том, как у него тряслись поджилки, Русе тоже не хотелось. Эти подробности он почёл за благо опустить. Наконец, мальчик с облегчением замолчал.

— Так вот значит, что за диковина у Косого брода свалилась. Мне уж разведка донесла, что с неба в реку черти попадали. Я думал — брешут, народ-то у нас суеверный… А ты, брат, оказывается, ловок, — одобрительно заметил барин, глядя на покрасневшего Русю с удивлением. — А с виду и не скажешь… Ну, оставайся пока у нас. Теперь всякий человек на счету. Ты, к тому же, не с пустыми руками пришёл — ружьё принёс. Идёт?

Руся не отвечал, как будто решался на что-то.

— А?! Что молчишь? Как тебя, то бишь… Руслан? Так идёт или нет?

Тут Руся, кроме кляпа, со вчерашнего дня маковой росинки во рту не державший, выпалил:

— А поесть дадите?

Русю ждала дымящаяся тарелка суточных щей. Он мигом схватил ложку и принялся заглатывать щи, обжигаясь и швыркая. Оголодавшему Русе казалось, что вкуснее он ничего в жизни не едал. И горячее, кстати, тоже.

Уписав тарелку щей, Руся взялся за пирог с кашей.

— Кушай, милый, кушай, — приговаривала старушка-ключница, подсовывая ему то солёных рыжиков, то мочёных яблок. Руся только тряс головой в знак благодарности, и уплетал за обе щёки.

Сытого и слегка осоловевшего Русю Курятников вызвал в гостиную. Здесь, глядя на разложенную на столе карту-схему, собственноручно нарисованную, Кузьма Ильич стал подробно расспрашивать незадачливого аэронавта, что тот видел сверху, пока летел.

Руся понял, что разведка была бы более успешной, если бы разведчик по-меньше спал и вообще был слегка повнимательней. Впрочем, Курятников выглядел довольным. Новость о полёте аэростата вызвала в нём небывалый прилив энтузиазма.

— Та-ак, значит французские войска видел? А потом тебя унесло… Солнце-то где было? А?! По левому борту? Ну-ну. Высоко стояло? Ну, точно, на запад летел. А потом вправо понесло? На север, выходит… А потом вроде снова на запад. Та-ак. А фуражиров ты видел прямо у Косого брода. Ну, это я уже отметил. — Ну вот, смотри. — Полковник нагнулся над картой и ткнул в неё пальцем. — Смоленск взяли. — Звучный голос его превосходительства дрогнул. — Думал я, что теперь у Гжати они. А судя по твоему рассказу — к Можайску подходят.

Руся, слушая, вяло взмахнул воображаемой саблей. Он глядел на карту, стараясь сосредоточиться на булавках с головками из красного и чёрного сургуча, наколотых на неё полковником. Булавки обозначали предполагаемое расположение русских и французских войск. Сосредоточиться не удавалось. В голове всё громче стрекотали кузнечики. Слова его превосходительства звучали, напротив, всё глуше, как из-под тёплого пледа.

— Думаю, даст им Михайло Илларионович генеральное сражение. Давно пора. «Приехал Кутузов — бить французов»! Так ведь в народе говорят. — А?! — сердито гаркнул он и нахмурился.

Задремавший было Руся очнулся. Он оттолкнулся животом от впившегося в него края массивной столешницы, тряхнул головой и испуганно посмотрел на полковника.

— Не подпускать же Наполеона к первопрестольной! А?!!

— К первопрестольной — это к Москве, что ли? — не сразу сообразил мальчик, но вслух уточнять не стал. Он протёр глаза и уставился на карту. — Ой-ой. Там же Луша, — произнёс он вполголоса, а потом додумал про себя: — Надо попасть в Москву до… до французов.

— Мне обратно в Москву надо, — грустно сообщил он Курятникову. — У меня ведь сестра там осталась. Одна.

— А?! В Москву! До Москвы полтораста вёрст почти. Пешком идти долго. Стопчешь башмаки свои французские. Это для аэростата — сто вёрст — не крюк. Лошадь нужна. А? Лошадь не дам. Мало у меня лошадей… — Кузьма Ильич задумчиво почесал лохматую седую бровь.

— Как лучше до Москвы добраться, я тебе, конечно, объясню. На карте покажу. А ты, Руслан, вот что. «A la guerre comme a la guerre» — «на войне как на войне», как говорят французы. Сведи у них коня, как за фуражом да за провиантом сюда явятся, и езжай. А?! Эти ждать себя не заставят…

Ближе к вечеру выспавшийся Руся спустился с крыльца во двор, и присел на ступеньку. Рядом вертелись явившиеся с докладом мальчишки.

— Эй, вожжитёр, стрелять-то умеешь? — пацаны смотрели оценивающе.

Руся с сожалением покачал головой.

— Фью, — присвистнул разочарованно один из них, и насмешливо прибавил, — а ещё вожжитёр.

Руся помолчал. Стряхнул с рукава мундира соринку.

— Вольтижёр, вообще-то, — примирительно произнёс он.

— Да ладно! — и пацан снова свистнул.

Руся было вспыхнул и сжал кулаки. Но тут за него вступился другой мальчишка, повыше ростом:

— Ты, Сёма, сначала сам француза раздень, а потом свисти, — рассудительно сказал он вредному. — Верно, Афоня?