Венец творения - читать онлайн книгу. Автор: Александр Лоскутов cтр.№ 4

Ветров довольно осклабился.

— Отличный образчик, правда?.. С первого взгляда тошнить начинает.

Я вообще-то не понимал, чему тут радоваться… Но тем не менее Валерка был прав. От одного только взгляда на грубо выстроганные узоры становилось кисло во рту. Смотрелись они действительно более чем отвратно. Это ж каким умельцем надо быть, чтобы тремя-четырьмя небрежно процарапанными простым ножом линиями превратить кусок дерева в такую мерзость, что ее и в руках-то держать противно.

А может быть, все дело в том, что от этой деревяшки буквально несло тьмой. Той же самой тьмой, какую щедро изливал из себя мой надежно спрятанный под наглухо застегнутой курткой кинжал. Такой же, но… другой.

— Священникам показывали? — перебрасывая разрисованную головню обратно в руки Ветрова, поинтересовался я.

— Да, Алексей. — Шеф неопределенно покрутил головой, словно пытаясь втянуть ее поглубже в плечи. — Показывали.

— И что?

— Да ничего, — вновь влез в разговор Ветров. Шеф метнул в его сторону хмурый недовольный взгляд, но без особого успеха. Валерка его даже не заметил. — Верещали только: «А-а! Инструмент зла, орудие Дьявола! Немедленно уничтожить»… Ну да ты понимаешь.

Я кивнул. Действительно, чего тут не понять. В свое время примерно то же самое наши святые отцы говорили относительно моего кинжала… Хотя масштабы все-таки не сравнимы. Кинжал — источник силы, тогда как эта недогоревшая деревяшка — всего лишь точка ее приложения. Кто-то просто наложил Слово на это полено, позаимствовав силы у тьмы. Но для чего? С какой целью? И чем этот кто-то заплатил за возможность одолжить ничтожный клочок могущества у владыки нижнего мира?.. Впрочем, последний вопрос снимается. Ответ на него очевиден: нижний мир давно уже установил соответствующую цену за подобные услуги — душу. И никакая иная валюта Князя Лжи не заинтересовала бы.

— И что же это такое? — Пользуясь затянувшейся паузой, я обежал взглядом всех присутствующих в этом зале, перебегая глазами с одного хмурого лица на другое.

Шеф и его заместитель высказаться не пожелали. Ветров на этот раз тоже решил промолчать. Отозвался лишь Ринат Хабибуллин — начальник аналитического отдела и лабораторных корпусов.

— Кто бы знал, — нервно ерзая в кресле, тихо пробормотал он. — Кто бы только знал… В нашем отделе нет никого, кто смог бы разобрать характер наложенных на эту деревяшку чар. У церковников есть, но их спецы с нами работать отказываются… Никакого духа сотрудничества. Как я должен работать в таких условиях?.. Говорил же Дмитрию Анатольевичу — надо было все-таки того колдунишку нанять…

— Церковь бы не утвердила. — Шеф устало вздохнул с таким видом, будто повторял эти слова уже самое меньшее в тридцатый раз. — Святые отцы такой вольности не потерпят и будут правы. Бездушный в рядах организации, борющейся с нашествием Тьмы, — это нонсенс.

— Ну Суханова-то ведь они терпят. Так почему же… — Под моим пристальным взглядом Хабибуллин смущенно замолчал и постарался как можно глубже вжаться в кресло.

— И все-таки, может быть, есть какие-нибудь предположения? Догадки?

— Догадки есть. — Шеф согласно кивнул. — Но ведь это всего лишь догадки. А вот факты предстоит добыть тебе, Алексей. Узнай: что, как, зачем и, самое главное, кто.

— И заодно, — мрачно добавил Пащенко, — попробуй разобраться, что надо в тех краях зилотам. Ведь не так просто они там толкутся… Ох, чует моя задница — где-то там у них есть алтарь.

Я сумел сдержать прямо-таки рвущийся с языка комментарий. И вместо этого предельно кротко спросил:

— Кто еще идет?

— Никто… — Под моим пристальным взглядом без пяти минут новый глава Управления извиняюще развел руками. — Ну нет у меня сейчас свободных людей. Нет. Все руки нарасхват. Время сам знаешь какое, каждый боец на вес золота.

Я не стал напоминать о тех стратегических запасах драгоценного металла, что сейчас бестолково бродят по коридорам конторы, смолят на крылечке и со скуки тренируются в стрельбе по воробьям. Только хмыкнул. Не хотят давать напарника — ладно. Мне, собственно, и не надо, спросил я все равно только для проформы.

— Если хочешь, можешь пару лоботрясов у меня взять… — Скосив глаза на шефа, Ветров вздохнул. — Только они же тебе без надобности.

Я кивнул. Лоботрясы Ветрова мне действительно были без надобности. Тащить в пригороды новичков, постоянно оглядываться, следить, чтобы они (и я вместе с ними) не попали кому-нибудь на зубок… Лучше уж я один схожу. Всяко спокойнее будет.

— Еще что-нибудь?

Шеф вяло махнул рукой.

— Нет. Все свободны… А ты, Алексей, задержись на минутку.

Пожав плечами, я снова опустился на стул.

Один за другим они прошли мимо меня: недовольно прищурившийся Пащенко, откровенно ухмыляющийся Ветров, устало сгорбившийся Хабибуллин. Последними вышли так и не проронившие сегодня ни слова Данильченко и Ломакин. Негромко скрипнула закрывающаяся дверь.

Мы с шефом остались одни. Как в старые добрые времена, когда нас связывали не только холодные цепи отношений начальник — подчиненный, но еще и крепкая надежная дружба. Сейчас ее уже не было. О какой дружбе можно говорить после того, как год назад мы едва не убили друг друга? Такое не забывается.

Хорошо еще, что между нами нет ненависти. Во всяком случае, я ее не чувствовал. А шеф… Шеф — не знаю. Ему с этим труднее, чем мне. Гораздо труднее. Незаживающая рана в боку ни на минуту не дает ему забыть о том, кто и при каких обстоятельствах ее нанес.

И мое счастье, что он не держит на меня зла… Или, по крайней мере, этого не показывает.

Шеф неторопливо выбрался из своего кресла. Тяжело выпрямился, опираясь на стол. Подошел к окну. Постоял, глядя на то, как вяло копошатся на стройке рабочие.

Я молча ждал.

— Времена меняются, — после долгой паузы сказал Дмитрий Анатольевич. — Раньше все было совсем по-другому. Проще. Четче. Понятнее. Были люди, и была нечисть. Были мы, и были наши враги, наша бесконечная война, наше проклятие… Теперь все иначе. Ты заметил, Алексей?

Я промычал что-то невнятное, не имея ни малейшего понятия, к чему он клонит.

— Еще год назад добро и зло легко можно было разграничить. Можно было провести линию, сказав: по одну сторону от меня адская тьма, которая по сути своей есть чистое зло, а по другую — божественный свет, воплощение вселенского добра. Сегодня это уже не так. Мир опять изменился, Алексей. Всего лишь за год он изменился так, что я его уже не узнаю.

Я пожал плечами.

— А может быть, это мы изменились, а мир как был, так и остался прежним? Просто сменилась точка зрения, и теперь все кажется совсем другим, новым и непонятным. Страшным.

— Может быть. — Вопреки моему ожиданию шеф не стал спорить. — Может быть, и так. Но только это ведь еще хуже. Мир может измениться и помимо нашей воли. Его плоть и кровь во власти Господа. Но если изменились мы… Значит, мы этого и хотели.