Туманность Ориона - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 58

Поэтому они и смотрели друг на друга именно так: настороженно, изучающе, пытаясь понять, куда заведет их многочасовая беседа и обозначившийся в ее ходе расклад странных и страшных сил?

* * *

Видимо, Покровский понял, о чем думает Вадим. Он не стал кривить душой, а просто сказал, откладывая в сторону бумаги:

— Знаешь, я, конечно, не космополит, но и к дуракам себя не причисляю. А этих отморозков с Ганио люблю поменьше остального человечества. — Он вздохнул. — Раз уж копнули мы с тобой это осиное гнездо, будем и дальше ворошить его… пока не наступит полная ясность или пока нам с тобой не свернут головы…

Генерал был прав. Головы им могли свернуть запросто.

— У нас в руках сейчас три зацепки… — Покровский машинально перекладывал бумаги на столе, видно, нервничал, обдумывая каждое слово. — Украденная станция ГЧ, затем нить, указывающая на кланы Ганио, а также внешний контур пяти старых крейсеров, которые скорее всего числятся утилизированными компанией «Аллорские Космоверфи», — заключил он.

— В сферу деятельности Колониальной Администрации без убойных доказательств не сунешься, — произнес Вадим, подумав над его словами.

Покровский кивнул

— Мне не дает покоя украденная станция ГЧ, — сознался он. — Я не вижу смысла в такой шумной и сложной акции, как ее изъятие и перемещение через гиперсферу. Для связи можно использовать разовые источники сигнала, это и дешевле, и надежнее в смысле маскировки. У меня есть только одно предположение, зачем им понадобился стационарный генератор гиперсферной частоты… Не догадываешься?

— Нет.

— Интерстар. Межзвездная компьютерная сеть. Любая станция ГЧ является носителем серверов и спецоборудования для поддержания онлайновых каналов. Только вот пока не возьму в толк, зачем? Нужна очень веская причина, чтобы светиться подобным образом. Хотя, Сеть безлика, а продажных спецов, способных замаскировать функционирующий узел так, что и я не найду, хоть лопатой загребай…

— Нет, Андрей Георгиевич… Это не по мне, — подумав, отверг такой вариант Вадим. — Информационная война, Интерстар — не мое, — признался он. — Я полагаю, что ганианцы — самое слабое звено, если, конечно, поставки идут через них.

Покровский продолжат внимательно смотреть на Полуэктова.

«Можно ли ему доверять в той же мере, как раньше?» — вот о чем думал Покровский в эти секунды.

— Думаешь — отпущу? — вдруг, усмехнувшись, тихо спросил он.

— Отпустите, Андрей Георгиевич, — спокойно выдержав его взгляд, ответил Вадим. — Я слишком заинтересован в правде… — добавил он.

Планета Ганио, обращавшаяся вокруг звезды со звучным названием Халиф, являла собой странный, причудливый мир.

Безводные ландшафты пустынь, жаркий климат, скудные ресурсы полезных ископаемых делали планету абсолютно бесперспективной в плане колонизации, но в эпоху Великой Экспансии, когда гиперсфера разбрасывала земные корабли по всему пространству Галактики, этот мир не избежал вынужденной посадки очередного невозвращенца.

Вторично планету открыли уже спустя несколько сот лет после Первой Галактической, когда картографические суда молодой Конфедерации Солнц исследовали все планетные системы в поисках потерянных колоний.

Корабль, посетивший орбиты Ганио, обнаружил автоматический маяк с борта колониального транспорта «Мириам», зафрахтованного в 2370 году некоей группой арабских шейхов, мечтавших увести своих подданных подальше от пристальной опеки международных антитеррористических организаций. Бывшие нефтяные магнаты, короли «черного золота», к тому времени сильно пообнищали из-за тотального оскудения ресурсов, на которых веками жировали их предки. Всемирное Правительство не противилось такому «исходу». По договоренности сторон из тюрем в криогенные камеры колониального транспорта были интернированы десятки тысяч последователей идеологии Шииста, и «Мириам» благополучно отбыл в неизвестность.

Спустя пять веков экипаж картографического крейсера обнаружил на поверхности жаркой планеты анклав полудиких кочевых племен, совершенно утративших память о Земле.

Первые попытки контакта с ганианцами окончились трагедией: миссия, высланная с борта картографического судна, бесследно исчезла.

Современный космопорт, города, дороги — все появилось на Ганио значительно позже, когда Конфедерация Солнц на гребне своего экономического могущества щедро проводила политику планетарного равенства, стержнем которой являлась идея гуманитарной общности планет.

Под термином «гуманитарная общность» в данном случае подразумевались некие моральные и материальные ценности, которые неоспоримо должны были напоминать людям, что они все еще остаются Человечеством.

Спустя пятьсот лет после Галактической войны, в период бурного расцвета Конфедерации, такую политику было не просто возможно, а даже выгодно претворять в жизнь, зарабатывая на этом солидный политический багаж.

Мир Ганио, хотя и не подписал большинства межпланетных договоров, но все же получил свой кусок гуманитарного «пирога».

Старые Колонии возвели тут стандартный космический порт, разместили на удаленной орбите станцию Гиперсферной Частоты и презентовали полудиким, кочующим племенам ганианцев цокольный этаж исполинского города-мегаполиса.

С той поры минуло еще четыре сотни лет, на протяжении которых дурная слава ганианских наемников успела расползтись по всей обитаемой Галактике, а сам мир после взрывообразного расцвета каперства был подвергнут запрету на экспорт туда целого ряда современных технологий.

Конфедерация Солнц опомнилась, осознав, что сама заботливо выпестовала себе проблему, но было уже слишком поздно рушить построенное.

Теперь, когда не стало и самой Конфедерации, для Ганио медленно, но верно наступали золотые времена.

* * *

Паперть, расположенная неподалеку от входа в космопорт, представляла собой старую лестницу, ведущую в давно бездействующий комплекс административных зданий. Некогда она была отделана мрамором, который потом куда-то исчез, и теперь ободранные, загаженные ступени стали местом, где обретались нищие и калеки, выпрашивавшие милостыню у немногочисленных пассажиров орбитальных челноков.

Перед папертью раскинулась площадь, которая в прошлом также знавала лучшие времена. На сером стеклобетоне ее покрытия все еще сохранилась разметка просторных парковочных площадок, но бесшумные, шелестящие широкими покрышками и сияющие мутным глянцем стекол респектабельные машины уже очень давно не рассекали эту площадь — их место заняли аппараты попроще, и сейчас кучка ганианиев, промышлявших частным извозом, как обычно, шумно толпилась неподалеку от замызганных ступеней, изредка отвлекаясь от похожей на нескончаемую брань беседы, когда в раскаленных небесах раздавался тонкий свист или же утробный гул идущего на посадку орбитального челнока.