Туманность Ориона - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 20

Движение манипуляторов вдоль косяка дверного проема вытягивало нервы в напряженную, готовую лопнуть струну. И человек, и машина прекрасно видели, ощущали друг друга.

Состояние Вадима трудно описать в двух словах. Ирреальность происходящего давила, усугубляя все ощущения, доводя их до степени абсурда. В какой-то миг он осознал, что, по сути, сейчас идет поединок психики. Механическая тварь ждала его ошибки, истеричного рывка… Она явно уже имела опыт подобной охоты и действовала, сообразуясь с ним…

«Не дождешься, сука…» — Вадима вдруг захлестнула холодная, обреченная злоба. — «Мне терять нечего…» — подумал он, наблюдая, как медленно ползет вверх гибкий манипулятор.

Первый этап противостояния робот проиграл. Его терпение истощилось первым.

Два клешнеобразных захвата медленно сжались, намертво впившись в раму дверей. Теперь механизм получил желаемую опору и вдруг рывком подал свой корпус внутрь отсека.

Несколько мгновений они разглядывали друг друга, прежде чем манипуляторы механической твари изогнулись, выбрасывая увитый шлангами корпус по направлению жертвы.

Это походило на бросок змеи.

Вадим встретил его ударом приклада. Он бил наотмашь, вложив в удар все силы.

Инерция отбросила его назад, но он тут же пришел в себя и снова ударил до остервенелой боли в отшибленных ладонях. Удерживаясь ногами за трубы, он в исступлении бил прикладом, ощущая, как под ним что-то поддается, ломается…

«Умри, гаденыш!..»

Опомнился он только в тот момент, когда увидел парящие в невесомости брызги.

Страшный механизм висел, загораживая собой выход из отсека. Его гибкие конечности намертво вцепились в края проема, удерживая на весу покореженную массу деталей, центр которой занимал расколотый бешеными ударами шар.

Из трещин беззвучно, толчками сочилось какое-то вещество, тут же собираясь в невесомости шариками-брызгами.

Вадим похолодел, когда в призрачном мерцании своего энергетического скафандра он понял, что по цвету парящая вокруг жидкость разительно напоминает кровь.

Он наконец разжал сведенные судорогой пальцы, и винтовка со сломанным прикладом поплыла прочь, канув во мрак, у дальней стены отсека.

«Ну подкинул Андрей Георгиевич работенку…» — метнулась в его голове одинокая, шальная мысль.

В эти секунды он вдруг остро ощутил облепивший его со всех сторон мистический ужас происходящего. Мерцающая энергетическая оболочка, предохраняющая тело от смертельного прикосновения вакуума, парящие в невесомости брызги крови, выбитые ударами приклада из робота, — все это, вместе взятое, низводило рассудок до состояния полной прострации, когда ледяная дрожь крадется вдоль позвоночника и ничего не можешь с этим поделать…

Никогда раньше он не испытывал подобного чувства, не знал, что это такое — попасть в обстоятельства, абсолютно непостижимые для рассудка, несовместимые с реальностью…

Одного пробуждения в пропахшем трупными флюидами отсеке хватило бы с избытком для серьезного нарушения психики, а тут еще плазмоид, потом этот робот…

Мысль работала лихорадочно, нервно…

Откуда внутри сервоприводного механизма может взяться кровь? Догадки относительно ее природы казались одна другой хуже — легче было взять и проверить…

Все еще тяжело и неровно дыша, Вадим протянул облитую мерцанием руку, взялся за край расколотого на несколько неравных кусков шара, резко потянул…

Оболочка отломилась с ощутимым сопротивлением. Скорлупа у механизма оказалась тонкой — миллиметра три-четыре, не более, и состояла из темного, зернистого на сломе, похожего на чугун металла, а внутри…

Темно, хоть глаз выколи. Он видел лишь смутный контур своего поверженного преследователя да прибывающую откуда-то снизу каплеобразную, алую взвесь.

Ему пришлось снова приблизить руку к разбитому механизму, почти что засунуть ее в проделанное отверстие, чтобы увидеть начинку расколотого шара.

Мельчайшие капли жидкости вспыхивали, соприкасаясь с облитыми голубым мерцанием пальцами.

Вадим наклонил голову, присмотрелся, стараясь не обращать внимания на парящую вокруг взвесь, а разглядев, что именно скрывается под расколотой оболочкой, опять напрягся, похолодел…

Нужно было иметь железные нервы, чтобы поверить в увиденное…

Он все же отшатнулся, на секунду закрыл глаза, пытаясь унять бешеную пульсацию крови в висках… понимая, что зрительный образ уже не вытравишь, и он останется в памяти навечно как одно из самых страшных потрясений в жизни.

Побелевшие губы Вадима дрогнули, когда он заставил себя открыть глаза и еще раз заглянуть внутрь расколотого шара, чтобы не мучиться потом сомнениями насчет здравости собственного рассудка.

Нет, он не ошибся…

Тончайшие металлические иглы тянулись от сферической «черепной коробки», глубоко вонзаясь в серое, покрытое глубокими морщинами извилин скопление нейронов… Между ними протянулись тонко серебрящиеся нити, образующие плотную сетку контактов.

Это был мозг…

Внешне он очень напоминал человеческий. На бугристой поверхности смятых складками полушарий блестели капельки раствора, в который мозг был погружен до момента, когда Вадим своими бешеными ударами расколол шар искусственной черепной коробки…

Жидкость показалась ему бесцветной.

Стараясь понять, откуда берется парящая вокруг алая взвесь, он опустил руку, освещая хаос размозженных ударами соединений.

Вадим не ошибся: кровь, или очень похожая на нее субстанция, продолжала толчками вырываться из размочаленных прикладом трубок.

Он смотрел на это противоестественное сочетание живого с неживым, а перед глазами по-прежнему стояло видение усеянного вживленными контактами серого вещества… биологического процессора, мозга, воля которого минуту назад заставляла сервоприводы механической оболочки в бешеном порыве бросаться на человека в непонятной, исступленной попытке убить его.

Вадим медленно убрал руку, и окровавленное месиво шлангов отдалилось, погрузившись во мрак.

* * *

Через несколько минут покореженная реальность «Альфы» уже полностью захватила его разум.

Вадим остро ощущал, что вся спланированная, осмысленная операция полетела к дьяволам Элио… и он ничего не может понять, оказавшись один, без каких-либо средств к выживанию, внутри искалеченной временем конструкции.

Лишенный гравитации коридор уводил его все дальше, в мрачные недра древнего корабля.

Какие чувства он должен был испытывать, продвигаясь во мраке, среди парящего в невесомости хаоса предметов?

Никто не утверждал, что задание окажется легким, но Вадима угнетала явная алогичность, противоестественность стремительных, необъяснимых событий.