Безумная практика - читать онлайн книгу. Автор: Александр Попов cтр.№ 26

Соберем позитив. Я жив, а это уже немало после тех передряг, в которые я успел попасть за два выходных дня. Достаточно вспомнить... Нет, ничего такого я вспоминать не буду. Начнем сначала. Я жив — это раз. Дома тихо и на удивление спокойно — два. Сквозь неплотно прикрытые шторы можно разглядеть пейзаж еще одного прекрасного дня — три. До окончания практики осталось всего девятнадцать дней — четыре. А если не быть занудой, то такого количества чудес не видел никто из моих знакомых, а может, и знакомых моих знакомых. Ну может, представителя нечисти тяжелой коммуникативности видело несколько человек, живших во времена Гоголя, может, даже он сам видел, но сейчас я точно являюсь одним из немногих, можно сказать, избранных, увидевших его в трезвом рассудке.

Так, заряжая себя доброй долей здорового оптимизма, я выполнил необходимые водные процедуры и двинулся на кухню готовить завтрак. Открывая дверь, я почувствовал легкое волнение, но причин для этого не обнаружилось. Просто мне на секунду померещилось, что девочки так и не убрали разгром, воцарившийся после баталий с упрямой чертяшкой, а чтобы долго не мучиться, навели на меня какой-нибудь морок. Устыдившись своих мыслей, я поставил чайник, наделал в микроволновке бутербродов с сыром и отправился сообщить девочкам инструкции на ближайшие несколько часов. Будить их мне не пришлось. Открыв дверь, я стал свидетелем сцены, в которой проголодавшаяся за несколько часов сна нечисть учуяла доносящийся аромат и теперь прыгала по сестрам, намекая на то, что ее растущему организму необходима новая порция белков, жиров и, главное, углеводов. Уставшие за вчерашний день близняшки нехотя разлепляли глаза и пытались стряхнуть назойливую обжору, стараясь урвать еще несколько минут сна. Но Тимошка не сдавалась.

Когда я пожелал девочкам доброго утра, чертяшка меня заметила, и я глазом не успел моргнуть, как она оказалась у меня на шее. В течение пары минут я боролся с ней, пытаясь сохранить в целости мои многострадальные уши, в которые мохнатая нечисть вцепилась своими ручонками. Но при этом меня порадовало то, что я, видимо, уже нахожу с чертяшкой общий язык, так как без труда сумел отстоять суверенитет моих ушных раковин и спустить оживленно гугукающую ношу на пол. Ухватив чертяшку за руку, я вывел ее из комнаты, велев девочкам быстренько приводить себя в порядок. Проходя мимо санузла, чертяшка вырвала у меня руку и скользнула за дверь. После того как зашуршали смывные потоки воды, я облегченно вздохнул: одной проблемой меньше. Кому-то может показаться, что число один — это мало, но если вдуматься, что повлечет за собой выгуливание чертяшки во дворе моего дома на глазах у соседей, то можно представить степень моей радости.

Когда Тимошка вышла в коридор, я решил, что немного гигиены не помешает даже созданию, которому самим народом придумано определение «нечисть». Загнав чертяшку в ванную, я намылил ее отчаянно плюющуюся мордаху, смыл пену и потянулся за полотенцем, отвернувшись всего лишь на мгновение. Но кто мне скажет, зачем мыловаренная промышленность иногда выпускает свою продукцию в виде половинок клубники, а главное, зачем я, взрослый человек, склонный к использованию предметов классического вида, принес это домой? В момент, когда я, как заботливый папаша, повернулся, чтобы вытереть мокрый пятачок, под ним исчезла уже половина куска мыла. Глядя в мои ошарашенные глаза, Тимошка решила, что причина потрясенного вида умывающего ее человека кроется в его природной жадности, и стала торопливо доедать вкусно пахнущую ягоду (производители не пожалели ароматизатора). Возможно, именно из-за спешки она не заметила странного вкуса «дара природы» и укоризненно посмотрела на меня, явно сожалея по поводу того, что я вдруг решил что-то зажать от нее, хотя она со мной почти подружилась. Когда я бросился к Тимошке, чтобы отобрать последние кусочки, она метнулась мимо меня в коридор, успев захлопнуть за собой дверь, твердая поверхность которой впечаталась в мой лоб и совершенно ясно дала понять, что новый день ничем не лучше прошедших.

Обнаружил я обиженную пожирательницу мыла на ее любимом месте — многострадальном кухонном шкафу. Не знаю, какая физиология у искусственно выведенных организмов, но, похоже, натуральные и искусственные жиры, являющиеся основой в производстве мыла, для них не только абсолютно безвредны, но еще и занятны. Тимошка, сохраняя место своей дислокации, изменила полярность своей глотки на противоположную, и теперь вместо поглощения пищи, негромко, но выразительно икая, выдувала огромные разноцветные пузыри. Уморительно скосив глаза к пятачку, она их внимательно рассматривала, боясь шевельнуться, мотала головой и отчаянно жмурилась, когда пузыри лопались. Когда мыло с обильными слезами уходило из глаз, она, вытянув шею и рискуя свалиться со шкафа, высматривала по сторонам исчезнувший разноцветный шарик. Затем снова икала, и процесс созерцания мыльного пузыря повторялся, а я, успокоившись, наблюдал за ней, думая, как сманить ее вниз. Любая попытка вырвать изо рта чертяшки хоть что-нибудь, даже совершенно не предназначенное для поедания, неминуемо ведет к снижению дружелюбия Тимошки по отношению к посягнувшему на ее «провиант». Сегодня в роли посягнувшего оказался я, и не было никакой вероятности того, что чертяшка спрыгнет ко мне на руки.

За этими размышлениями и застали меня девочки. Тимошка, легкомысленно позабыв вчерашние бесчеловечные методы снятия ее близняшками со шкафа, зыркнула на меня и осторожно спустилась вниз, свалив по пути салфетницу, но я уже давно перестал обращать внимание на неприятные мелочи, не влияющие на состояние моего здоровья. Неторопливо проковыляв к столу, чертяшка взгромоздилась на него, выикнула небольшой мыльный пузырик, схватила мой бутерброд и запустила в него зубы.

Девочки за моей спиной восхищенно вздохнули. Я обернулся: интересно, что явилось причиной такого чувства — великолепное качество изготовленного мною бутерброда, храбрость чертяшки, схватившей мой завтрак без спроса, или ее очаровательная по своей неуклюжести походка? Близняшки же, не спуская глаз со своей любимицы, вдруг снова вздохнули, и я резко повернулся к столу, успев увидеть еще один лопнувший пузырь, размерами и палитрой намного превосходящий предыдущий. Брызги, а следом и перемолотые кусочки бутерброда, рассыпались по клеенке.

— Дашка, ты представляешь, нам же награды могут дать, — выдохнула Варя.

— Это хорошо, а за что? — не уловила сути столь оптимистических заявлений ее сестра.

— Ну как же, никто, кроме нас, не знает, что черти еще волшебством владеют. Мы с практики вернемся, всем расскажем, и нас героями сделают.

— Это каким еще волшебством? — громко напомнил я о себе.

Но ответа не получил. Варя, всецело поглощенная ожиданием еще одного фокуса, вообще никак не среагировала, а Даша слабо махнула рукой, что должно было означать: «Уйди, директор, не до тебя сейчас». Дальше терпеть было невозможно, и я сильнее повысил голос:

— Слушать меня, когда я к вам обращаюсь! — Утро понедельника все же настраивает на деловой лад, или, может; мое подсознание вывело это в ожидании разговора с начальством о моем отпуске. — Никакое это не чудо, просто эта зараза сожрала кусок мыла. Клубничного, — немного подумав, зачем-то уточнил я.