Зов крови - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шухраев

Или ты или я, уж такая игра

Или свет или звук, или звук или яд

Поднимите им веки пусть видят они

Как бывает, когда слишком много в крови

Серебра!!!

Группа «Пикник»

Санкт-Петербург,

конец декабря 2010 г.

До чего же приятно — снова оказаться в своем городе после долгой поездки!

Завтра — Новый год. А сегодня можно побродить по укрытому снегом городу.

Ольга поежилась, вспомнив, каким был прошлый Новый год — с огромными сугробами, которые никто не убирал. Приходилось скакать по ним, словно бы ты оказался не в «каменных джунглях», а в лесу. Тогда не удалось бы вот так спокойно пройтись по здешним переулкам куда глаза глядят…

А куда, кстати?

Сестру она уже навестила.

— Да ладно, я все равно пить на Новый год не буду! — Верка только отмахнулась от бутылки шампанского, купленного в Лондоне. — Одна-единственная подруга — и та будет отмечать отдельно, уже сказала…

— Это та, которую прозывают Ксеной? — спросила Оля.

— Она самая. Странная какая-то стала.

«Ты — тоже, — подумала Ольга. — Пить не будешь, подумать только! Пару лет назад не шампанское, а водку со своими мальчиками глушила. А сейчас — выпускной, ЕГЭ, тесты, поступление… Чудо!»

В чем тут было дело, Ольга понимала очень хорошо.

— А ты где будешь?

— У нас этот… корпоратив, — нашлась Ольга.

«Поговорить бы со своими, Верку оставлять не очень хочется, — подумала Ольга. — Ничего, еще успеется. А ведь года два назад все бы отдала, чтобы ее не видеть!»

Но сейчас Ольге хотелось просто погулять по зимнему суетливому городу. Еще бы не суетливому — казалось, что половина жителей отказывала себе во всем целый год, зато теперь ринулась по магазинам: успеть купить подарки, запастись сырьем к салату оливье. В прошлом году и гигантские сугробы их не остановили.

Девушка миновала тяжелое серое здание универмага и вышла к Обводному каналу.

Вот что значило идти куда глаза глядят! Неспроста она тут оказалась!

Поддавшись мгновенному порыву, Ольга почти бегом прошла через мост к переходу, терпеливо дождалась зеленого и оказалась около станции метро. Но прошла не ко входу, а к цветочному киоску.

— Вот эти розы, — проговорила она.

— Сколько? — спросила продавщица.

— Три. — Лицо Оли было настолько сосредоточенным, что неудивительным оказалось бы «две» или «четыре».

«Именно — три, — думала она. — Как живому…»

Обратный путь к мосту занял всего минут пять.

— Это тебе, — проговорила Ольга, стоя на мосту. — Мы тебя не забыли! Хотя у нас тут много чего сотворилось — за полтора-то года!

Она не плакала, просто спокойно прошептала эти слова, а потом выпустила из рук букет.

Розы упали в канал, который в этом месте не замерзал — в сгущающихся сумерках вода казалась иссиня-черной.

Ответа Ольга не ждала.

На набережной и на проспекте медленно разгорались фонари. Снежинки медленно танцевали в их свете. Прохожие торопились — кто в магазин, кто — домой. И на девушку, полминуты простоявшую на набережной около моста, никто не обратил внимания.

…За стеной глухо бубнил телевизор. Был самый обыкновенный вечер. Да нет, какой там вечер — уже ночь.

Ян подошел к окну, слегка коснулся рукой прохладного стекла. Неожиданно ему захотелось распахнуть массивные створки, встать на широкий подоконник — и шагнуть вниз. Но не сразу шагнуть, а подождать, пока в комнату не войдет кто-нибудь. Только вот в таком случае ждать придется долго. До утра. Родители думают, что он уже спит…

Ян резко отшатнулся от окна, понимая, что он задумывал — всерьез. Ему стало страшно. Но к страху примешивалось еще что-то, чему Ян не мог пока подобрать названия.

На миг замерло сердце, свет резанул по глазам, словно в сети скакнуло напряжение. Юноша резко обернулся — ему показалось, что скрипнула дверь. Но никого за спиной, конечно же, не было, да и быть не могло.

Ян никогда в жизни не испытывал клаустрофобии, но сейчас он понял, что если еще хотя бы на минуту он задержится в этой квартире, то ему не жить. Он просто умрет в замкнутом пространстве.

Страх накатил жаркой волной. Ян быстро вытащил из-под шкафа спортивную сумку. Кинул в нее старый свитер, пару книг, початую пачку сигарет он сунул в карман. Потом он натянул потрепанные серые кроссовки и, стараясь почти не дышать, вышел из комнаты.

Непонятно откуда взявшийся ужас все же не лишил его некоторой рассудительности. У холодильника парень задержался, взяв нарезку ветчины и кусок сыра. Все это Ян проделывал машинально, прислушиваясь к каждому шороху и скрипу рассохшихся половиц. Больше всего он боялся, что его сейчас кто-нибудь увидит. И тогда…

Тогда в любом случае придется бежать сломя голову.

Он подошел к входной двери, осторожно открыл ее и только тогда оглянулся. Телевизор продолжал глухо вещать обо всех крупных гадостях, которые случились в мире за последние сутки. Из комнаты в коридор протянулся тонкий золотистый луч света.

Он поспешно шагнул за порог, опасаясь услышать: «А куда это ты в такое время да еще без куртки?»

Замок тихонько щелкнул, и Ян перевел дух. Он шагнул к ступенькам.

Пока радоваться было рано. Его окружала темнота, она надвигалась со всех сторон, и пространство по-прежнему было замкнутым, но теперь до улицы ему рукой подать.

Голос телекомментатора, доносившийся из запертой квартиры, стал чуть громче — видимо, кто-то вышел в коридор.

И, поняв это, Ян рванул вниз по лестнице изо всех сил, зажав уши руками и боясь оглянуться. Но нет — дверь не открылась, его опасения оказались совершенно напрасными.

Улица встретила его прохладой, необычной для лета — даже для летних ночей. Лето в Петербурге всегда было понятием относительным, а погода в любое время года здесь переменчива.

Ян поправил ремень сумки на плече и побежал через дорогу — там был проходной двор, ведущий к вокзалу.

Пробежав мимо низких и мрачноватых строений из красного кирпича и нырнув в узкий проход, рассчитанный как раз на то, чтобы через него смог кое-как пройти один человек, Ян остановился, прислонившись спиной к холодной и покрытой трещинами стене. Сердце гулко билось в груди.