Перед самым открытием четвертого ключа Рейли был уже под плотной опекой, его ни на минуту не упускали из виду. Уйти помогло сотворенное уходящими по звездным дорогам байкерами. Однако местные спецслужбы быстро вычислили инженера снова, несмотря на все принятые им меры предосторожности. Рейли было даже пришел в отчаяние, понимая, что если выведет их на Фатиха, то эти сволочи сразу ликвидируют обоих.
Но вскоре он вдруг осознал, что в небольшом объеме способен пользоваться возможностями уже открывших свои замки пар. И не только. Рейли сам не понимал, как сумел отвести топтунам глаза, переодевшись в небольшой лавочке, обнаруженной в крохотном поселке, последнем населенном пункте перед бесконечной пустыней. К счастью, он был черноволос, и местные жители, при его отличном арабском, принимали инженера за своего соплеменника. Немного изменив себе лицо при помощи способностей Томаса и Брэда, Рейли все же сумел обмануть следящих за ним оперативников и незамеченным уйти в пустыню.
Как ни странно, новозеландец слышал последний мысленный разговор муллы с детьми, и с болью сжимал кулаки, понимая, что ничем помочь не в состоянии – просто не успеет. Фатих тоже не успел, и дети погибли. И если раньше Рейли хоть немного сочувствовал тем, чья жизнь вскоре бесповоротно изменится, то теперь, после убийства ясноглазых, сочувствия не стало. Остались только брезгливость и омерзение. Они за все заплатят!
Ураган нес инженера дальше. По дороге он то там, то там ощущал ужас и отчаяние засыпанных песком солдат и офицеров, искавших их с Фатихом. Рейли не составило бы малейшего труда спасти их, он откуда-то знал это, но спасать убийц он не собирался. Все по заслугам! Каждый отвечает за свой выбор сам и только сам! И сильно повезет, если придется ответить только здесь, а не перед Творцом. Впрочем, перед Ним убийцам тоже придется отвечать, поскольку многие вещи смертью, даже самой жуткой, не искупаются. За них нужно платить куда страшнее. И это правильно.
Ветер последний раз толкнул Рейли в спину и внезапно стих. Но стих только вокруг него, немного дальше он продолжал бушевать, вздымая в воздух тучи песка. Инженер поднял глаза и встретился взглядом с изможденным человеком в изодранной и грязной арабской одежде. Дошел! Это его ключ! Он несмело улыбнулся и двинулся навстречу мулле.
– Здравствуй, замок! – едва слышно произнес тот. – Они убили детей!
– Я знаю, ключ, – стиснул кулаки Рейли. – Они заплатят. А отдавший приказ об этом да будет проклят и сгниет заживо!
– И сгниет заживо! – повторил Фатих, его глаза загорелись безумием. – И сгниет заживо!!!
Рев урагана изменился, стал вообще нестерпим, словно кто-то всесильный и невидимый услышал это страшное проклятие, пообещав исполнить его. Где-то вдали, в Эр-Рияде, принц Фейсал вдруг взвыл дурным голосом от нестерпимой боли. Он с ужасом смотрел на свои руки, с которых сама собой начала слезать кожа, обнажая глубокие, кровоточащие язвы, которые постепенно распространялись по всему телу. Спешно вызванные охраной лучшие врачи не смогли ничего сделать – они опознали проказу, но никогда не слышали, чтобы эта давно забытая болезнь протекала с такой скоростью. Принц пытался молиться, но в ответ перед глазами возникали падающие от пуль солдат ясноглазые дети. Фейсал понял, за что наказан, и решил застрелиться, но руки ему не повиновались. Он попытался попросить о помощи охранника, но мгновенно сгнивший черный язык сам собой отвалился. И с ним осталась только боль. Надолго.
Рейли протянул навстречу Фатиху руки ладонями вверх, и тот накрыл их своими. И мир в тот же момент снова изменился, и изменился навсегда. Небо над всей планетой стало таким же багровым, как над пустыней, ураганный ветер пронесся по всем материкам, сметая, как мусор, автомобили и ломая, как спички, телевизионные башни. Люди Земли увидели что-то страшное – причем, каждый свое, предназначенное только ему. И каждый осознал, что время Суда почти пришло. Того самого Суда, который многие религии именуют Страшным. И каждому придется ответить за все, что он сделал – и за хорошее, и за плохое. Люди ощутили, что вина за загубленную планету лежит на них. Вина за то, что не захотели прислушаться к словам пророков, вина за то, что в мире царили подлость и жестокость, конкуренция и эгоизм. Вина за то, что из Земли сделали в духовном смысле помойку.
В городах и поселках воцарилась паника, люди в отчаянии кидались в храмы молиться, но не могли найти там успокоения – святость напрочь ушла из этих храмов. Бог отвернулся от землян, поскольку они сами отвернулись от Бога. Но не все реагировали со страхом, кое-кто встречал случившееся с радостной и светлой улыбкой, ощущая, как раскрываются навстречу небу их души и вырастают невидимые крылья. Правда, это большей частью оказались те, кто вскоре должен был уйти, кому в этом умирающем мире было тесно и плохо. Неформалы, художники, барды и прочий творческий люд, не считавший, что ради денег и успеха можно сотворить любую мерзость или предать самого себя. Такие с грустью смотрели, как в панике носятся обычные люди, живущие для себя и ради себя, не способные помочь и ничего не попросить взамен. Человечество окончательно разделилось на две неравные части, которым никогда не понять и не принять ценностей друг друга. Причем, меньшая себя к человечеству уже не относила. Да и правильно, ее ждала бесконечная вселенная, где каждый найдет себя.
– Гой-йа!!! – неожиданно взревел мотор, и из облака песка вырвался байк Баффы. – Привет, ребята! Я уж заждался вас! Держите!
Он протянул на ладони два кристалла. Рейл с Фатихом взяли по одному, затем молча подождали, пока кристаллы погрузятся в их плоть.
– Знаете, что дальше делать? – поинтересовался байкер.
– Знаем, – кивнул мулла. – Нам нужно на побережье. Что дальше, поймем только после открытия шестого замка. Что у вас с Михаилом?
– Уводим отсюда тех, кто этого достоин. Не хочу оставлять среди этих убогих хоть одного из наших! Или того, кто способен стать нашим.
– Ты прав, никому из нас среди этих детоубийц оставаться нельзя. Пусть их судит Аллах!
– У них отбирают надежду на будущее, – усмехнулся Баффа. – А это самое страшное, поверь мне.
– Возможно, – дернул щекой Фатих. – Но убийства детей я им никогда не прощу!
– Такое действительно не прощают, – помрачнел байкер. – Ладно, ребята, мне пора. Дел немерено. Бывайте! Вы у нас теперь Повелители Стихий, так что поймать вас будет проблематично. Да, держите воду.
– Спасибо, – улыбнулся Рейли, беря из его рук пятилитровую пластиковую канистру. – Пить хочется страшно.
– Пустыня, однако, – хмыкнул Баффа.
Затем он махнул на прощание рукой, отжал газ и исчез. А Рейли с Фатихом по очереди напились вдоволь и, едва касаясь ногами песка, двинулись в долгий путь к побережью. Ураган, не стихая, дул им в спину и что-то жутковатым голосом напевал.
* * *
Хранимы древними проклятьями
Громады банков и церквей.
И сувенирными распятьями
Торгует сгорбленный еврей.