Агент Тартара - читать онлайн книгу. Автор: Борис Иванов cтр.№ 100

— Скажите на милость... Сейчас, пожалуй, вы скажете, что вами двигала совесть... А вы уверены, что не принимаете за голос совести голос заложенной в вас программы? Чужой программы...

Ким тряхнул головой, сбрасывая надвинувшееся на него одурение. Смог наконец моргнуть:

— Вот что, Гильде... У меня пока что еще не поехала крыша... И я твердо знаю, на каком свете живу. И еще я знаю, что не подвергался никаким таинственным воздействиям. Никакие Демоны не владели моей душой. И я ни в кого не превращался...

Клаус снова перехватил его взгляд. Не обернувшись, снова опустился на ржавый металл.

— Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайтесь, агент... И от странных превращений — тоже... Впрочем, как видите, вы и так хорошо поработали на Тартар, без всяких особенных воздействий...

Ким мучительно поморщился. Поправил циркониевый браслет. Червь сомнения, грызший его душу, получил теперь основательную поддержку извне.

— Поймите, агент... Вам уже нет дороги назад. Вы сорвали выполнение операции, которая стоит на контроле высшего руководства Федерации. У Высшего Директората. И не только сорвали, но и фактически рассекретили. Это отправит в отставку по крайней мере одного из Директоров... Практически вы — конченый человек, агент.

Он сделал паузу, давая Киму время на размышление.

— Я вовсе не требую от вас, чтобы вы подписывали новый контракт кровью... У вас есть время подумать. Но очень не советую вам возвращаться к вашим... работодателям. Ваше спасение — потеряться здесь, на Чуре... Это не так сложно. Здесь нет полиции и сыска. Только люди Чура и Нелюдь. И Сумеречные Стаи... Потеряться легко. Сложнее будет выжить. Но у вас, считайте, есть теперь здесь друзья...

— Я привык отвечать за свои действия, Клаус, — напряженным голосом оборвал его Ким.

Получилось это у него искусственно и натужно. Как у артиста, играющего не свою роль. Они оба заметили это.

— Похвально, — усмехнулся Гильде. — Если вы мне расскажете еще, что ваш лучший друг — налоговый инспектор, а на закрытых процессах выносят только справедливые приговоры, то я просто расплачусь. Скажите мне человеческим языком, вам сильно хочется встретиться со следователем военной прокуратуры? А ведь такая встреча неизбежна. Понимаю, вам сложно перестроиться на марше. Требуется тайм-аут на размышления... Так я посоветую вам предаться этим размышлениям на борту «Саратоги». Я не буду вмешиваться... Более того, пусть считается, что я взял вас заложником. Это упростит задачу...

— Чего я не люблю, — уже своим настоящим, хотя и неровным голосом произнес Ким, — так это когда меня шантажируют. Так что спасибо за заботу, но свои проблемы я буду решать сам. Задержать вас у меня, скорее всего, не получится. У вас есть оружие, у меня его нет. Но я попытаюсь...

— Не стоит...

Пистолет возник в руках Гильде словно по мановению волшебной палочки.

— Вопрос в другом, Клаус... Уберите, пожалуйста, пушку — она как-то не способствует... — Ким подождал, пока Клаус вернет «ствол» в кобуру на поясе. — Допустим, вам удастся посадить корабль на том полушарии... Вы думаете, что вас там встретят с распростертыми объятиями? Вас сдадут властям Федерации. И сдадут немедленно. Людям Чура ни к чему ссориться с Федерацией. Тем более тем из них, кто ведет совместную работу с нашими физиками.

— Так бы и было, агент, если бы я на них свалился с неба в буквальном смысле этого слова... Но вы не учитываете одного — того, что я успел подготовить почву для такого своего, несколько экстравагантного прибытия. Я связался кое с кем из проекта. Кинул им кое-какую затравку. Не думаю, что даже «наши», как вы говорите, физики так запросто выдадут меня властям. А Чур не то место, куда так легко прислать полицейский наряд... У вас есть еще вопросы, агент? Вы не передумали оставаться здесь?

— Не передумал, — помотал головой Ким. — А вопросы... Их слишком много, чтобы задавать их здесь и сейчас... Разве что вот... Перальта — Джанни Перальта — единственный из «ужаленных», кроме вас, кто остался в живых... Он ушел в эзотерику. Это ошибка Послания? Или у этой «ракеты» какая-то своя цель?

— Не знаете, как быть с ним? — усмехнулся Гильде.

— Просто хочется понять...

— Если вы хотите понять, то у вас только один путь — тот, которым пошел я... Если же вы хотите просто знать, чего ждать от Джанни, то имейте в виду — Послание не ошибается! Просто наше знание не совпадает со знанием Предтечей. Ни по содержанию, ни по структуре, ни по способам его получения... Что-то, чего наш мозг, наша система понятий и установок не могут воспринять, предстает в искаженном, изуродованном виде. Для нас это пока что — магия, эзотерика... Но, видно, что-то важное связано с той миссией, которая досталась Джанни, если Послание первым осуществило именно это — его — превращение... Может быть, она на очень дальний прицел рассчитана, эта миссия. И я боюсь, что небезопасное дело — мешать ей. Магия будущего может оказаться похлеще тех темных тайн, с которыми мудрят ученые мужи современности. — Клаус присмотрелся к лицу Кима. — Но ведь вы хотите именно понять, агент... Я не верю, что вас удалось отправить за мной следом, купив вас деньгами или воздействовав на вашу «сознательность». Вас затянуло в этот Мальстрем именно оно — желание понять Тайну...

«Он прав, — сказал себе Ким, — любопытство. Дурацкое любопытство...»

— Я угадал, агент? Тогда зачем вам изменять собственной природе? Подумайте в последний раз — с кем вы...

Ким молчал. Потом покачал головой:

— Вы тогда верно угадали, Клаус, когда говорили, что Демоном, который будет искушать меня, будете вы... Нет, Клаус... Нет. Пожалуй, мой роман с Тайной закончился... У вас своя дорога, у меня — своя.

Они оба замолкли.

— Вот, собственно, и все.

Клаус поднялся и зябко поежился, окидывая взглядом безрадостный пейзаж занесенной снегом равнины. Поднялся на ноги и Ким.

— Мы могли бы до бесконечности говорить обо всем этом, — устало сказал Гильде. — Но времени уже почти нет — я должен продолжать свою игру. Вы ведь не станете мешать мне, агент?

Ким молчал, рассматривая лицо Клауса так, словно видел его впервые.

— Я не должен был рассказывать...

Голос Гильде был теперь глух и невыразителен. Весь заряд страсти, если и был он у него, ушел на тот монолог, что он обрушил на собеседника минуту назад.

— Но иначе... Ты не оставил мне никакого выбора, агент...

То, что Клаус перешел на «ты», насторожило Кима. Нет, дело было не в фамильярности такого обращения — ни тени фамильярности не было ни в интонации Клауса, ни в том, как он держал себя... Это «ты» было пронзительно грустной — на грани отчаяния — нотой.

Темой прощания.

Клаус прощался с человеком, с которым успел как-то сродниться в такой недолгой дружбе-вражде, что соединила их. И, прощаясь с Кимом, он, похоже, прощался с людьми вообще...