Бедный маленький мир - читать онлайн книгу. Автор: Марина Козлова cтр.№ 17

– Юра, – подала голос женщина, – они заболеют.

– Хрена они заболеют! – отозвался лысый Юра, после чего принес откуда-то две больших махровых простыни и, разогнав их в разные углы – Иванну в другую комнату, а Петьку в ванную, – велел им все с себя снять и укутаться с ног до головы.

Переодеваясь, Иванна слышала, как женщина сказала:

– Юра, их вещи надо в сушилку повесить – как раз до утра высохнут.

– Ну да, – оторвался Юра, – до утра уж точно высохнут.

– Ну вот, – удовлетворенно покивал он, увидев в дверях два сиреневых кокона, – уже веселее. Теперь идите пить алкоголь.

– Юра! – укоризненно покачала головой женщина. Она доела виноград и принялась за яблоко.

– Дура! – убежденно произнес Юра. – По пятьдесят грамм «Хеннесси» им надо тяпнуть. А то и по сто. Меня Юрием Ивановичем зовут. А тетя, которая жалеет для вас коньяк, Станислава Николаевна, моя жена. Для вас – тетя Стася.

– Юра! – снова произнесла с упреком женщина. И извиняющимся тоном добавила: – Мы бы вас в другой комнате уложили, но там обычно спит моя сестра. Только она придет очень поздно.

– Если вообще придет, – хмыкнул Юра.

Наутро все казалось каким-то полуреальным. Но дядя Юра стоял в проеме балконной двери и улыбался.

– Завтрак принесли. Вставайте завтракать, – сказал он и положил на стул их одежду – мятую, но сухую.

Стол был накрыт для четверых. Тетя Стася села за стол в длинном синем халате и белой шелковой косынке. Для того чтобы рассмотреть салат, она надела очки.

– А ваша сестра? – спросила Иванна.

– Что? – Станислава Николаевна рассеянно оторвалась от созерцания салата. – А-а, сестра… Она проснется к обеду.

– Если вообще проснется, – пробормотал Юрий Иванович.

– Юра! – дежурно воскликнула тетя Стася. – Дети могут подумать бог знает что.

На столе были загадочный разноцветный салат, жареное мясо, кофе, молоко и гора маленьких булочек.

Дядя Юра извлек из холодильника банку черной икры и соорудил им по безразмерному бутерброду. Иванна разрезала свой на четыре части, а единственный наследник барона Эккерта бессовестно разевал пасть и заглатывал сразу по большому куску.

Дядя Юра внимательно посмотрел на них, подумал и сказал:

– Я вас сам через проходную проведу. Скажу, что ко мне приезжали… ну, скажем, племянники. Племянники – это нормально? Стася! Нормально это – племянники? Поверят мне?

– Что характерно, – вздохнула тетя Стася и подняла очки на лоб, – мой муж боится не только дежурных на проходной. Продавщиц он тоже боится. И телефонисток… И…

– Врет, – твердо заявил дядя Юра.

Впрочем, ближе к проходной он стал шумно вздыхать и тереть переносицу. И напрасно. Дежурный в камуфляже, едва завидев его, вскочил из-за своего столика и, издалека отдав честь, прокричал радостно:

– Доброе утро, товарищ генерал-майор!

– Доброе утро, – пробормотал дядя Юра. – Вот, племянники гостили у меня. Ну, ведите себя хорошо, дети, – сказал он, передавая им предельно конспиративно запакованные пакеты со злосчастными розами. – Маму не огорчайте.

Иванна с Петькой, обалдев, вывалились за проходную и со скоростью света преодолели набережную и горбатый мостик через бурную после дождя горную речку.

– Да… Генерал-майор! – восхищенно произнес Петька. Затем поднял указательный палец и стал махать им перед носом у Иванны. – Что доказывает: и в армии есть нормальные люди.

– Ага, уши тебе не надрал. Может, кстати, и зря, – пробормотала Иванна.

– И тебе не надрал! – Петька обиделся. – Легко быть принципиальной post factum. Каждый может…

В Школу ее привезла бабушка Надя. Иванне было тогда восемь лет.

Ее родители-вирусологи однажды, в две тысячи первый раз, спустились в свой до боли родной вонючий виварий, чтобы покормить подопытных крыс. Виварий в свое время был вынесен за пределы лабораторного корпуса и оборудован в парке, в старом винном погребе. А тот закладывался аж в восемнадцатом веке. Деревянный свод погреба прогнил и рухнул именно в то утро, когда родители Иванны спустились вниз. Они погибли под тяжестью балок и двухметрового слоя земли. Поскольку лабораторные крысы в виварии были заражены штаммом тяжелого легочного вируса, а стеклянные боксы, в которых животные содержались, разбились, руководство института, справедливо боясь эпидемии, запретило извлечение тел сотрудников. На место провала самосвалами возили известь, и известковый курган, на котором ничего не растет, стал им чем-то вроде памятника. Впрочем, панихиду отслужили и даже установили небольшую мраморную плиту с именами погибших. Иванна не запомнила этого, ей было тогда три с половиной года.

Стюардесса принесла сок.

– А водку можно? – спросила Иванна.

Стюардесса принесла сто граммов водки и плед. Рюмку она дала Иванне, а пледом укрыла ее по грудь, постояла немножко рядом и ушла.

Пятнадцать лет назад, пятого декабря, в свой день рождения, Дед должен был прилететь где-то к полудню, и Петька с Иванной с вечера запланировали, что возьмут машину и приедут в аэропорт – сделают ему сюрприз. Дед, вообще говоря, был решительным противником встречаний-провожаний, часто появлялся без предупреждения, но сегодня ему исполнялось шестьдесят лет, а из родных людей в этом мире у него был только шестнадцатилетний внук Петька и, по сопричастности, «хорошая девочка Ивон». Петька с Иванной целый месяц готовили ему подарок – в углу парка по всем правилам сделали для него Сад Камней, скрытый от внешних взглядов ягодным тисом и кустами самшита (там, внутри, был какой-то особый микроклимат). В общем, то место должно было стать собственным, приватным Садом Камней барона Эккерта.

С утра пятого декабря у Иванны заболело горло и резко поднялась температура. У них с Петькой на этой почве произошел маленький, но интенсивный конфликт. Он орал: «Все, ты не едешь ни в какой аэропорт больная, я тебя не беру, дура!» – а Иванна, поскольку орать в ответ не могла (но очень хотела), просипела злым шепотом: «Ладно, ради бога. Я тебя ненавижу, езжай куда хочешь…» На что он заявил: «Я же о тебе беспокоюсь! Ненормальная, с температурой тридцать восемь… Да иди ты!»

Машину Петька поймал на трассе и отправился встречать Деда в гордом одиночестве. Начало декабря в том году было сырым и холодным. Накануне ночью на Перевале прошел дождь, к утру похолодало, и трассу затянула тонкая пленка льда, способная мгновенно растаять, в том случае, если среди серых туч над Перевалом хотя бы на минуту появилось солнце… Но солнце не появилось.

«Рено», на котором ехал Петька, и встречный «Опель» сплющились друг от друга и были отброшены к каменной стене. От удара о стену «Рено», водитель которого десять минут назад залил полный бак, взорвался, и силой взрыва со стены была стерта надпись «Высота над уровнем моря 654 метра»…