Поединок отражений - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Федотов cтр.№ 61

— Неплохое местечко.

— Не жалуюсь… — Тояна явно начала терять терпение. — У вас еще есть вопросы?

— Нет. Но есть очень важная для вас информация, — я посмотрел на часы: до начала операции Бийчанинова оставалось минут двадцать, если только он не приехал раньше и не обнаружил своих наружников в интересном положении. Я специально сделал паузу, наблюдая за реакцией Тудегешевой, но девушка вела себя так, будто ни о чем не догадывалась, или же очень умело скрывала это. — Вас подозревают в организации или, как минимум, в сознательном попустительстве двух убийств!

— Что?! Меня?! Почему?.. За что?.. — Тояна совершенно растерялась, и я невольно подумал, что она действительно не знает ни о каких убийствах.

— Несколько дней назад в Сибирске были убиты два человека, оба — ваши хорошие знакомые и даже, наверное, близкие знакомые.

— Кто?

— Ильхан Амиев и Витковский…

— Кирилл?!..

— Кирилл Константинович, управляющий того самого банка, откуда, по вашим словам, вас вышвырнули. — Я в упор посмотрел на Тудегешеву. — А Ильхан, по свидетельству некоторых, вас публично оскорбил когда-то. Вот и выходит, что мотив для убийства налицо — месть. Серьезный, между прочим, мотив.

— Я никого не убивала! — Тояна вскочила, швырнув недокуренную сигарету в пепельницу. — И я вас очень прошу, господин капитан, уходите!

— Хорошо, я уйду, — я тоже встал, — но имейте в виду, через пятнадцать… нет, десять минут сюда нагрянет опергруппа с приказом взять вас под стражу по подозрению в двойном убийстве. И тогда разговор пойдет уже в другом месте и в другом качестве.

— Я никого не убивала! — девушка в отчаянии сжала кулачки, на глазах выступили слезы, и я почти поверил, что она говорит правду. Почти.

— Допускаю, что не вы сами. Это может быть ваш сообщник, друг-приятель, которому вы рассказали в приступе оскорбленного самолюбия о своих злоключениях, и парень решил отомстить за вас.

— У меня нет никакого парня. И не было с самого возвращения, — глухим голосом произнесла Тояна, в бессилии опустив руки. — Делайте, что хотите. Больше мне сказать нечего.

— Жаль, что разговора у нас не получилось, Татьяна Михайловна, — сказал я и вышел в прихожую.

Тудегешева так и осталась стоять возле стола, невидяще глядя мне вслед.

Я прикрыл за собой входную дверь, посмотрел на часы — без пяти минут семь — и решительно шагнул в номер гостиницы. Едва отдышавшись от перехода, услышал стук в дверь — лейтенант снова оказался точен и вдобавок хорошо воспитан.

— Денис Анатольевич, — начал он с порога, — у вас в Сибирске опять труп!

— Чей? Когда? — Возникло ощущение, что меня только что профессионально обвели вокруг пальца.

— Ваш друг майор Ракитин передал, — с готовностью докладывал Акай, — что сегодня рано утром найдено тело некоего Есаулова Игоря Федоровича, генерального директора объединения «Сибирьгеология».

— Где?

«Как кутенка несмышленого провели! Доктор Ватсон отдыхает, блин!»

— В каком-то доме отдыха. «Синий утес», кажется…

— Как он умер?

— Подробности мне не сообщили, — Кыдыев виновато развел руками.

— Быстро! — решился я. — Едем к Тудегешевой! Надеюсь, ваш решительный майор еще не наломал там дров.

Акай — умница! — не сказал больше ни слова до самого дома на улице Советской. Люблю понятливых и шустрых. Но мы все-таки опоздали. Когда въехали во двор, из знакомого подъезда уже выходили оперативники с совершенно растерянными физиономиями, в том числе и мои крестники из наружки. Последним в полном камуфле и бронике вывалился наружу здоровенный мужик, увидел нас с Кыдыевым и рявкнул:

— Какого дьявола, лейтенант?! Это что, розыгрыш? Вы за это ответите!

— В чем дело, господин майор? — Акай был искренне удивлен наездом.

— В том, что это не та квартира! Вы дали неверный адрес местонахождения объекта, в результате чего группа захвата в полном составе напрасно потеряла тридцать минут драгоценного времени! Я уже не говорю о моральных убытках… — продолжал бесноваться Бийчанинов.

Я не стал слушать их перепалку, а прямиком направился к подъезду, предъявил хмурому спецназовцу служебное удостоверение и прошел внутрь.

Знакомая темно-желтая дверь была приоткрыта, и возле нее топтался еще один опер в штатском. Ему я тоже показал корочки и поинтересовался:

— Что тут все же произошло?

— Наоборот, капитан, — хмыкнул оперативник, — здесь ничего не произошло.

— Это как?

— А ты зайди, посмотри, — кивнул он на дверь и начал спускаться вниз по лестнице.

Я с усилием открыл явно приржавевшую в петлях дверь и шагнул в полутемную прихожую. Под ногами захрустела осыпавшаяся с потолка штукатурка. В гостиной, еще недавно такой уютной и обжитой, не было и следа мебели. Лишь по углам валялись какие-то обломки да щепки, а со стен свисали бесцветные лохмотья, бывшие буквально полчаса назад нарядными веселыми обоями. Та же картина запустения и гнили встретила меня в спальне и на кухне. Это помещение пустовало как минимум лет тридцать! Но ведь не приснилась же мне Тудегешева?! В отчаянии я просканировал квартиру вторым зрением, но и оно не изменило восприятия. Но если это не морок, тогда значит мороком были встреча и разговор с Тояной! Мощный, тщательно продуманный, многофункциональный и многослойный морок. Произведение магического искусства. М-да, Дмитрий Алексеевич, паранорм ты наш, защитник светлых сил, и как оно теперь в дерьме сидится, ничего?

Я еще раз чисто механически обошел «нехорошую квартиру» и вдруг в спальне на подоконнике наткнулся взглядом на какой-то черный комок. Но лишь взяв его в руки, понял, что это камень, похожий на обломок черного базальта. Я повертел находку в пальцах и уже собирался выбросить, но тут неожиданно услужливая память выдала ассоциативный ряд: черный обломок — черная скала — черная стела. Капище Двуликого! Вот на что был похож камень: на кусочек Колодца Тьмы!

Не сознавая до конца, зачем мне это нужно, я сунул камешек в карман куртки и вышел из квартиры.

Обратный перелет до Сибирска я проспал как убитый. Не подействовали ни яркий свет, ни шумные нефтяники, праздновавшие окончание двухнедельного запоя и начало очередной вахты, ни даже навязчивый российский авиасервис, независимо от времени суток предлагавший осоловевшим пассажирам то прохладительные напитки, то еду, то бесполезную информацию о полете и эвакуации «в случае чего». Я заснул еще до того, как самолет вырулил на полосу, и мне приснился золотой восход над синими горами. Первый приятный сон за последнюю неделю.

Проснулся я опять же сам, едва шасси коснулись бетонки родного Богашевского аэропорта. И хотя весь перелет длился от силы два часа, я почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Не понадобились никакие дополнительные ухищрения, вроде самоконцентрации, вдыхания праны или «мышечной волны». Похоже, мой организм становился все более независимым от сознания, и я не знал, радоваться этому или нет. Невидимая внутренняя перестройка продолжалась на всех пяти доступных мне теперь энергетических уровнях. Я даже начинал немного побаиваться себя. А вдруг в критической или просто сложной ситуации невольно отчебучу такое, что потом буду горько жалеть? Хотя нет, вот жалеть-то как раз и не буду — я заметил, что в последние двадцать четыре часа совершаю любые действия без оглядки на совесть и прочую этику, первые места в сознании занимали теперь совершенно другие категории. И не скажу, что со всеми я был согласен безоговорочно.