Некоторое время кончик ветки едва заметно трепетал, а затем трепет сменился поразительными метаморфозами. На ветке стала набухать почка. Когда почка достигла размера теннисного мячика, по ней пробежала трещинка. Раздался тихий щелчок – и на свет появился крошечный, сморщенный серый листок, который тут же начал увеличиваться в размерах и распрямляться, как бабочка, выбравшаяся из кокона.
Достигнув сантиметров двадцати в диаметре, листок перестал увеличиваться, но стал стремительно менять цвет и форму – на нем появились вмятины и бугорки, которые стали складываться в подобие человеческого лица, а сам он из серого превратился в зеленый.
– Господи… – прошептал пораженный Ник.
На листке появилось рельефное изображение его собственного лица.
– Похоже, вы ему понравились, – пробормотал позади Денис.
Бойцов не ответил. Он смотрел на лист, а тот, между тем, снова пришел в движение. На месте «глаз» лоснящаяся кожица листа набухла веками, а затем веки открылись, и на Ника уставились два слепых зеленых глаза.
И тут деревья ожили! Все сразу, словно и впрямь получили приказ! На ветках стали набухать почки, тихая канонада щелчков наполнила воздух, из почек выбрались листья и стали быстро увеличиваться в размерах.
Не прошло и минуты, как вся роща зазеленела листьями, и с каждого листа на Ника глядело его собственное лицо.
Не в силах больше хранить неподвижность, Бойцов поднял руку и вытер со лба пот. Деревья никак на это не отреагировали.
– Это даже забавно, – сказал Ник, глядя на то, как сотни его собственных зеленых отражений трепещут на ветру.
Бойцов протянул руку к ближайшему трепещущему листку и машинально сорвал его с ветки. В ту же секунду тонкий, отчаянный крик резанул его по сердцу. Из ножки листка хлынула красная кровь, а зеленое, слепое лицо на листке исказила гримаса невыносимой боли. Ник вздрогнул от неожиданности и ужаса и выпустил кричащий листок из пальцев.
И в этот миг тысячеголосый крик ударил Ника и Дениса по барабанным перепонкам. Живые листья-лица прозрели и теперь смотрели на непрошеных гостей полными ужаса глазами, рты их были раскрыты в безумном крике.
– Да что же это?.. – простонал Ник, закрывая уши.
Продолжая кричать, листья стали вянуть и скручиваться, а спустя еще несколько секунд сотни ртов захлебнулись своим криком, хор безумных голосов оборвался, и листья осыпались на землю серой трухой.
– Боже… – прошептал Ник. – Если это игра, то она слишком жестока.
На его побелевшем лице выступили капли пота. Он еще немного постоял, а потом двинулся вперед, осторожно наступая на сухую пыль, оставшуюся от опавших листьев. Настроение у него было подавленное. Следовало признать, Клоака была мастером зримых метафор, но метафоры эти имели тоскливую и зловещую окраску.
Наконец, Ник и Денис миновали зону осыпавшейся листвы и вздохнули с облегченьем.
– Сколько нам еще идти? – спросил Бойцов.
– По Клоаке? – Денис посмотрел на экранчик наручного навигатора, прикинул что-то в уме и сказал: – Не больше километра.
– Если хочешь, можем вернуться назад, – внезапно предложил детектив.
Денис покачал головой:
– Слишком поздно. Возвращение в земных Клоаках всегда страшнее пути вперед.
3
Ник шагал по выщербленному тротуару, погрузившись в раздумья. Подумать было о чем. Хотя… размышления вряд ли чем-то могли ему помочь. Жизнь рушилась, вернее – она уже рухнула. А еще вернее: то, что Ник считал своей жизнью, никогда таковой не являлось.
Внезапно он посмотрел по сторонам, потом себе под ноги и хрипло окликнул:
– Денис!
– Что? – вскинул голову парень.
– Происходит что-то страшное. Или – забавное.
– О чем вы?
– О чем? – Ник напряженно усмехнулся. – Парень, мы с тобой идем в обратную сторону!
– Что значит в…
Стажер осекся. Только сейчас до него дошел смысл слов «в обратную». Они с Бойцовым действительно вышагивали спинами вперед, глядя вслед удалявшимся домам и деревьям.
Ник остановился и схватил Дениса за руку:
– Стой!
Стажер остановился.
– Сверься с навигатором. Как давно мы так шагаем?
Денис посмотрел на экранчик навигатора.
– Кажется, целый квартал, – дрогнувшим голосом ответил он.
Ник наморщил лоб.
– Что ж, самое время исправить ситуацию.
– Как именно?
Ник занес ногу, чтобы шагнуть вперед, но вдруг качнулся назад и сделал шаг в обратную сторону.
– Что за черт?.. – процедил он сквозь зубы.
Бойцов попробовал снова, но с тем же результатом. Сам того не желая, он шагал спиной вперед, с каждым шагом удаляясь от намеченной цели.
– Бред какой-то, – со злостью в голосе проговорил Бойцов. – Это что – ловушка?
– Это страшней, чем ловушка, – сказал Денис, повернувшись к Нику, но не решаясь двинуться с места. – Мы будем пятиться, пока не вернемся к границе Клоаки. А потом начнем все сначала.
– И сколько это будет продолжаться?
– Не знаю. Быть может… вечность.
Ник снова задумался.
– Мы можем попробовать повернуться к нашей цели спиной, – предложил он после паузы. – Но это чревато другой опасностью – мы не будем видеть, что нас ждет впереди, и легко можем угодить в новую ловушку.
– Более бредовую ситуацию и представить невозможно, – обливаясь потом, сказал Денис. – Но попробовать можно.
Оба – Ник и Денис – повернулись спинами к цели своего маршрута и снова сдвинулись с места.
– Чувствую себя ребенком, – сказал Денис. – Мы с братом в детстве любили ходить задом наперед. И даже ходили так наперегонки – до тех пор, пока брат не споткнулся о бордюр и не разбил себе голову.
– Веселое у тебя было детство, – сказал Ник, невольно пытаясь обернуться и оценить путь, которым они следовали. – Смотри! – Он вдруг ткнул пальцем в небо.
Денис задрал голову.
– Птицы? – удивленно проговорил он. – Откуда здесь птицы?
– Это не самое странное! Посмотри, как эти птицы летят!
Денис вгляделся внимательнее.
– О боже! Они летят задом наперед?
– Верно! Так же, как мы с тобой!
Стажер невесело усмехнулся:
– Что ж, у Клоаки определенно есть чувство юмора. Только юмор этот какой-то черный.
Оба опустили взгляды и вдруг обнаружили, что идут так, как положено идти, и больше не пятятся по тротуару. Денис вытер рукавом куртки потный лоб.