Варяг - читать онлайн книгу. Автор: Марина Александрова cтр.№ 39

– Кого же? – изумленно переспросила Хельга.

– Племянницу свою...

– Красавица, наверное, – с завистью в голосе предположила Хельга.

– Знать не знаю! – вспылил Эрик. – Не видел я ее ни разу и видеть не хочу!

– Так не женись, – робко шепнула сестра.

– Не могу! Это ты сама себе хозяйка, а мной великий князь распоряжается. Ослушаюсь и себя погублю. Да ладно, если б только себя, ведь сколько людей за собой потащу!

– Да, брат, не свезло тебе, – печально заметила девушка. – А Лаура-то об этом ведает?

– Сказал я ей...

– И что же?

– Да ничего. Она ж не знает, как госпожой быть, ей этого не нужно. Это мне за нее обидно и за дите наше, а ей все равно – лишь бы из дому не гнали!

– Не уживутся они, – задумчиво оглаживая край кубка заметила Хельга.

– Я на то и не надеюсь, – признался Эрик. – Поселю Лауру в новом тереме, что в деревне строится. Пусть там живет, на вольном воздухе, вдали от глаз любопытных. Да и дитяти там лучше будет.

– Значит, решил уже все... А кого с Лаурой отправишь?

– Вот это вопрос! – вздохнул Эрик. – Я мыслю, что без Преславы пропадет она там. Я же только наездами бывать с ней смогу. А коли Преславу туда отправлять, то и Плишку с семейством.

– А как же я? – жалостливо глядя на брата, спросила Хельга.

– А что ты? Ты ж замуж скоро выйдешь, с мужем жить станешь.

Хельга ничего не ответила, лишь посмотрела брату в глаза так, будто в душу заглянула.

Через два дня, вечером, славный гридень Василий провожал Хельгу до ворот. Тут-то его и приметил Эрик, приказал звать в терем.

Это был высокий, статный молодец, лет двадцати от роду.

Нюта, мельком видевшая Василия, потом рассказывала дворне, что в такого красавца нельзя не влюбиться и даже Плишка ему в красоте уступает.

Эрик провел Василия в палату и устроил ему самый настоящий допрос с пристрастием. Оказалось, что Василий сам не киевский, приехал он служить князю вслед за старшим братом. Брат вскоре погиб в одной из стычек с печенегами, и Василий остался один. Родители его умерли во время мора, пронесшегося по Руси год назад, потому возвращаться ему было не к кому.

Василий был беден, но горд и честолюбив, что, по мнению Эрика, могло сослужить ему добрую службу. Ведь когда-то и он сам был простым гриднем в дружине князя Владимира.

Василий Эрику понравился. Конечно, при своей красоте и богатстве могла бы Хельга найти себе мужа и познатнее, и побогаче – да зачем богатство, коли нет счастья? Так решил Эрик. Если ему самому удачи нет ни в чем – пусть хоть сестрица будет счастлива. Потому был любезен с Василием, угощал его на славу, а после доброй чары хмельного меда, выспросил о его намерениях. Жених смутился, как девка на выданье, и ответил, что коль был бы богат – пал в ноги Эрику, просил бы Хельгу в жены. Но пока об этом и помыслить не смеет, зная свое ничтожество.

Эрик не стал разубеждать гридня. Он решил некоторое время понаблюдать за ним, дабы побольше о нем узнать. В душе же он и теперь был согласен на свадьбу. Однако говорить об этом Василию Эрик не стал, лишь сказал, что бедность – это еще не повод для того, чтобы отказываться от своих намерений.

Василий, кажется, понял, что к нему отнеслись благосклонно, и ушел из дома Эрика в весьма приподнятом настроении. У двери его поджидала взволнованная Хельга, которой не терпелось узнать, о чем говорил Эрик с ее возлюбленным.

Эрик видел из окна, как Хельга вышла проводить Василия до ворот, как они говорят о чем-то, как Василий вдруг наклонился и жадно поцеловал девушку в губы. Эрик вздохнул и отправился в опочивальню, где отдыхала Лаура.

... Наставленный митрополитом херсонским в тайнах христианства, решил Владимир озарить свой народ благостным светом крещения. Через некоторое время по приезде, приказал он рубить и жечь идолов по капищам, дабы приуготовить это торжество. Рано поутру собрался народ по приказу княжескому на Перуновом капище. В первых рядах стояли бояре и верные гридни Владимира, за ними – простой народ. Гул носился по площади, удивленный ропот. Наконец вышел сам князь, и воцарилась тишина. Празднично облачился в этот день Владимир – в платно, тканное золотом и серебром, а на крыже меча сверкали драгоценные самоцветы.

– Люди земли Русской! – обратился он к притихшей толпе. – Знаете вы, что давно уж мыслил я дать вам нового Бога. И вот порешил я, что новым Богом станет Христос – Бог греческий. Все вы знаете, что только о благе земли русской я мыслю. Священники – жрецы нового бога дадут вам наставление в новой вере. Но новый бог и старые не уживутся на одной земле. Старые боги – деревянные боги, они не могут помочь людям. В воду старика Перуна! В огонь Волоса! Пусть погорит гнилая старина, и сквозь огонь пожирающий, сквозь очищающую воду я поведу вас к новой радости!

Ропот вновь пронесся над притихшей было толпой.

– Что ж молчите, гридни мои верные? Крушите идолов! За это Христос впустит вас в царствие небесное, в светлый и теплый рай, где не печали и воздыхания, а жизнь вечная, – и князь замутившимся от подступающего гнева взором окинул капище.

Словно кто подтолкнул Эрика в спину – он шагнул вперед и с размаху ударил мечом по Перунову идолу. В толпе охнули, кто-то заголосил, заплакала баба. Как огнем обожгло Эрику сердце, но тут же сбоку подоспел гридень Свенельд, за ним, обнажая мечи, бежали другие воины. Перун закачался и рухнул под их могучим натиском.

– Вяжите к конскому хвосту! – вскричал Владимир, страшно блистая очами. – Вяжите и волоките по взвозу аж до Днепра!

С хохотом вязали разгоряченные гридни несчастного идола к хвосту небольшого степняцкого коника. Тот всхрапывал, косился, но стоял смирно. Эрик словно опьянел от небывалой, злой радости – иначе бы не вскочил коньку на спину и не погнал б его вниз по Боричеву взвозу. В спину дышала толпа, поверженного идола колотили палками и плетьми. Кто-то причитал, выли женщины, кое-где слышались негодующие крики. Но вступаться за опального бога охотников не нашлось. Перун-то деревянный, а вот князь Владимир живой и горячий, на расправу скорый.

Между тем процессия прибыла на берег Днепра. Перуна столкнули в воду, и светлые волны великой реки приняли его, понесли, покачивая, неведомо куда. Эрик спешился, прислонился к ветле. В глазах мутилось, плыл кровавый туман, дыхание рвалось со свистом. Как сквозь хмель услышал он слова князя.

– Ну, хвалю, молодец! Помог своему князю – того не забуду. Мыслю я, чтоб зря народ не кликать, крестить народ прямо здесь. Раз уж при воде стоим.

Утирая ледяной пот со лба, Эрик нашел в себе силы молвить:

– Твоя воля, великий князь. Я хоть сейчас готов...

– Ну и добро, – отвечал Владимир.

В тот день крещены были горожане Киева – рабы и вельможи, бедные и богатые, стар и млад – все вступили в реку. Взрослые вошли в воду по грудь, детей держали на руках. Не обращая внимания на то, что вода ледяная, совсем немного оставалось до того дня, как Днепр покроется льдом. Сладкоголосо пели иереи, читались молитвы во славу вседержителя и, наконец, священный собор нарек всех граждан киевских христианами.