Когда боги смеются - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 55

Все рассуждения на эту тему Женя выслушивала почти три часа, стараясь держать себя в руках, не выскочить из комнаты, хлопнув дверью, и не разрыдаться. Ночь она провела почти без сна, думая то об отце, то об Игоре, то о своей нескладной жизни. К утру она приняла решение: ей жить с отцом, поэтому надо искать пути примирения.

- Папа, мне к десяти часам надо на Петровку, - осторожно сказала она, подавая отцу завтрак.

- Хорошо, - холодно ответил тот. - Сейчас поедем на работу, потом Григорий тебя отвезет. И привезет обратно.

- Но я не знаю, сколько пробуду там. Зачем же держать машину...

- Ничего, подождет. Одна ты не поедешь.

Женя тихонько вздохнула и стала пересыпать кофе из кофемолки в кофеварку. Значит, придется появиться перед Игорем в опостылевшем детском виде. Хорошо, что она вчера объяснила ему ситуацию, и хорошо, что ей предоставили возможность показать ему свое настоящее лицо, взрослое и красивое. Пусть ценой скандала и испорченных отношений с отцом, но за внимание Игоря она готова заплатить любую цену. Правда, сам Игорь сказал, что, может быть, его не будет с утра на работе, но она все же надеется.

На Петровке Женю ждало разочарование, Лесникова не оказалось, с ней разговаривала какая-то женщина по фамилии Каменская, потом ее долго истязали в лаборатории, составляя портрет преступника, но судьба в конце концов улыбнулась ей. Во-первых, ей удалось увидеть Игоря, пусть всего на минуту, но она даже сумела перекинуться с ним парой слов. Он был каким-то расстроенным и усталым, и у Жени мелькнула странная, неведомая ей раньше мысль о том, что она готова убить любого, кто его огорчит или обидит. Но главная удача ждала ее впереди: оказалось, что вечернее выступление группы "Би-Би-Си" будут снимать на видеокамеру, и завтра с самого утра ей нужно будет снова приехать на Петровку и попытаться найти среди присутствующих того парня. И делать это ей придется вместе с Игорем.

На работу она возвращалась окрыленная. Скорей бы завтра! Завтра они сядут рядом, голова к голове, в темном кинозале, и будут долго смотреть на экран и разговаривать полушепотом. Они будут совсем одни, и Женя сделает все возможное и невозможное, чтобы в этой интимной обстановке привлечь к себе его внимание. Конечно, отец снова не отпустит ее одну, заставит ехать с Гришей, но пропуск-то выписан только на нее, Гришу в здание не пропустят, а в любом здании есть туалеты, которые можно посетить как на пути к кабинету Игоря, так и на пути к выходу. Жаль, что сегодня она до этого не додумалась, но если бы и додумалась, все равно не смогла бы эту идею использовать: она была на Петровке впервые в жизни, и сегодня за ней в бюро пропусков спускался какой-то дядька, который и проводил ее к Каменской. Было бы нелепо у него на глазах зайти в туалет и выйти в совершенно другом виде. А завтра она пойдет одна, она уже знает дорогу.

Весь остаток рабочего дня Женя пребывала в приподнятом настроении и на радостях переделала кучу работы, в том числе и той, которую давно надо было сделать, но которую она все время откладывала. Отец то уезжал, то возвращался, к нему приходили посетители, и Женя с милой улыбкой исправно подавала чай, кофе и напитки, ничего не уронив и не разлив. Воодушевление ее достигло апогея как раз в тот момент, когда позвонили из Австрии. Витая в облаках, где она находилась, разумеется, вместе с Игорем, Женя переключила телефон на линию отца и машинально продолжала разговаривать с невидимым абонентом. Только через три-четыре минуты она сообразила, что человек из Австрии уже давно разговаривает с отцом, а она синхронно переводит обоих. От ужаса у Жени мгновенно пересохло в горле, она стала запинаться и забывать слова, которые только что произносила легко и естественно. Ох, что отец с ней сделает за это беспардонное самовольничанье! Ей категорически запрещено было встревать в разговоры отца, не только в деловые, но и вообще в любые. К счастью, немецкоговорящий абонент уже прощался и под конец произнес:

- У вас приятные перемены, господин Рубцов. Наконецто у вас появился квалифицированный переводчик и нам больше не придется мучиться с нашим сомнительным английским.

Женя перевела и с бешено колотящимся сердцем стала ждать, что ответит отец.

- Спасибо за добрые слова, господин Витчи, мне особенно приятно их слышать, потому что этот переводчик - моя дочь Евгения.

В голосе отца она уловила гордость и удовлетворение и с облегчением перевела дух. Кажется, обошлось. Но не тут-то было. Как только абонент отключился, отец вышел из кабинета с таким выражением лица, словно Женя дочиста обокрала его фирму и сидит в приемной в ожидании увольнения.

- Кто тебе позволил встревать в мои разговоры без моего указания? Ты что о себе возомнила, а?

- Извини, папа, - дрожащим голосом пробормотала Женя, - я хотела как лучше. Я больше не буду, если ты против.

- Я не против того, чтобы ты помогала с переводом, я именно для этого и плачу деньги за твои курсы. Но я категорически против того, чтобы ты позволяла себе делать хоть что-нибудь без моего прямого указания или разрешения. Ты меня хорошо поняла?

- Да, папа. Прости меня, пожалуйста, это больше не повторится.

Ее будто швырнули с небес, таких чистых и нежных, на грязную землю. Настроение испортилось, даже об Игоре думать почему-то не хотелось. Ровно в шесть часов Женя стала собираться.

- Папа, - сказала она, робко заглядывая в кабинет к отцу, - я ухожу на курсы.

- Гриша тебя отвезет, - ответил он, не поднимая головы от бумаг.

- Ну зачем, папа, я сама доеду, - попыталась возразить Женя, но отец был непреклонен.

- Ты поедешь с Грищей. Это не обсуждается. И после курсов я за тобой заеду. Я больше тебе не доверяю, и тебе придется с этим смириться.

И Женя смирилась. Во время занятий она то и дело ловила на себе удивленные взгляды, бросаемые на нее справа и слева. Надо же, так измениться в одночасье! Такая стильная была девчонка, такая яркая, в глазах огонь, в каждом движении - с трудом сдерживаемый порыв, а сегодня вместо нее за столом склонилась над тетрадками примерная школьница в детских беленьких носочках, с косичкой и нежно-розовыми, без помады, губами. Чудеса, да и только!

По дороге домой отец оживленно разговаривал с водителем Гришей, не обращая на Женю ни малейшего внимания и не удостоив ее ни единым словом. Так же молча он съел приготовленный Женей ужин и уселся перед телевизором, не сказав своеобычное "спасибо", которое не забывал говорить даже в разгар самых жестоких конфликтов. Девушка поняла, что дело совсем плохо. Надо что-то предпринять, чтобы отец отошел от злости и снова начал с ней разговаривать.

- Папа, ты велел мне перечитать Радищева. Я бы хотела сегодня начать, но не могу найти книжку. Ты не помнишь, где она стоит?

- У тебя на стеллаже, наверное, - ответил он ровным голосом, не поворачивая головы.