Когда боги смеются - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 30

Парень между тем рассказывал невероятную историю про письма и про какую-то девушку, которая очень похожа на Светку в гриме и парике и которая понятия не имеет, кто же это ей пишет и почему. Бек слушал вполуха, ему это было не очень интересно. В конце концов, Светкин поклонник - пусть она и вникает. Его это не касается.

- А вы, Биримбек? - донесся до его слуха вопрос. Собственно, он и вопроса-то толком не слышал, просто отреагировал на свое имя.

- Я? - переспросил он. - Что - я?

Ему стало неловко. Опять он ушел мыслями куда-то далеко-далеко и все прослушал.

- Вы случайно не видели среди постоянных посетителей ваших выступлений высокого блондина с голубыми глазами?

- Нет, не видел. То есть я хочу сказать... Блондинов с голубыми глазами много, это же как бы славянский тип, половина москвичей так выглядит. Я не присматривался.

- Может быть, вам бросилось в глаза чье-то необычное поведение?

- Нет, ничего такого я не видел.

Он действительно ничего не видел. Во время выступлений Бек вообще не смотрит в зал, что он там забыл? Светка поет, Борька не то поет, не то пританцовывает, а его, Бека, задача - пластикой, точными выверенными движениями донести до зрителей видимый образ того, о чем сказано в песне. Донести так, чтобы не только поняли, но и почувствовали. Это Светка и Борька стоят на сцене лицом к зрителям, вот пусть они и вспоминают, кого они там в зале видели. А Бек двигается, ему в зал смотреть некогда. Да и не интересно.

* * *

Светлана слушала Чеботаева, приоткрыв рот. Вот это да! О такой удаче никто в их группе и мечтать не смел. Даже изощренный Папа такого не придумал бы. А Бек чего сидит как пришибленный? Неужели не допирает? Или опять о своей Ксюше замечтался?

- Бек, да очнись ты!

Она повернулась к Бейсенову и с силой тряхнула его за руку.

- Ты представляешь, как это можно классно обставить! Папа устроит, чтобы завтра же во всех газетах об этом было написано. И ребятам сказать, чтобы в Интернет запустили. На наши выступления такой лом начнется! Да клубы передерутся за право предоставить нам площадку! И не Папа теперь им как бы предлагать пас будет, а они сами в очередь выстроятся. Хоть денег наконец заработаем.

- Ты что, Свет, - растерянно произнес Бек, - он же убийца. Он сумасшедший. Его надо поймать. Что ты такое говоришь?

- Ну так и пусть они, - Светлана кивнула в сторону оперативника, - ловят сколько влезет. Флаг им в руки. А мы должны эту ситуацию использовать реально, ты понимаешь? Пока они его не поймали, надо конкретно подогревать интерес публики. Пусть приходят и рассматривают друг друга, а вдруг рядом убийца стоит? Чем дольше они его будут ловить, тем для нас лучше.

- Нельзя так рассуждать, Светлана, - покачал головой Чеботаев. - А если он еще кого-нибудь убьет, пока мы его ищем? Мы собираемся просить вашего директора о том, чтобы на ближайшее время ваши выступления были приостановлены, иначе нам будет трудно предотвратить новые преступления. Так что вам придется проститься с мыслью подзаработать денег на этом убийце. Вы не заработаете ни копейки, пока мы его не поймаем и не будем уверены, что он больше никого не убьет.

- Да и фиг с ним, пусть убивает. Вы говорили, он убивает тех, кто обо мне плохо говорит? Так туда им и дорога, пусть язык как бы не распускают.

Она уже сообразила, что сказала не то, что следует, и разозлилась на себя за свою несдержанность. Но главным образом она разозлилась на гостя из милиции. Это он виноват в том, что на сболтнула глупость. Он втерся к ним в доверие, делал вид, что они говорят на одном языке и думают одинаково. Он ее обманул, а она, дура, расслабилась и поверила. Да разве можно ментам верить? Они все как один - козлы недоделанные. живут на государственную зарплату и не понимают, что есть такое понятие "деньги зарабатывать". И вообще, она все правильно говорит, другое дело, что не нужно было произносить этого вслух при менте. Надо было согласно кивать, а потом потихоньку обсудить все с Папой. Теперь этот придурок им всю мазу поломает.

- Ну что вы, Светлана, - Чеботаев тоже, кажется, растерялся, и это доставило Светлане мгновенное удовольствие, - вы не имеете права так говорить. Каждая жизнь бесценна, даже если это жизнь человека, который говорит о вас гадости. И вы обязаны нам помочь.

- Чего-чего?

Она прищурила глаза и протянула эти слова тем противным голоском, каким когда-то в детстве разговаривала с подружками.

- Я? Обязана? Вам? И почему это, интересно, вы решили, что я вам как бы обязана?

* * *

Чеботаев внезапно почувствовал, что все идет не так, как надо. Он не мог понять, в какой момент инициатива в разговоре ускользнула из его рук, но теперь все шло совсем не так. Очевидно, он где-то промахнулся, чем-то разозлил Светлану, но где и чем? А ведь ему казалось, что он хорошо подготовился к беседе. Теперь она заняла агрессивную позицию, а ему приходится ее уговаривать и убеждать, вместо того чтобы поставить ее в положение испуганной и внятно объяснять ей, что и как она должна делать, чтобы помочь найти преступника.

Андрей был с самого начала уверен, что никаких трудностей в разговоре возникнуть не может. Ну неоткуда им взяться, трудностям этим. Конечно, Светлана и этот танцор, Бейсенов, моложе его, но не настолько, чтобы считаться разными поколениями. Он сам только недавно, да и то с большим трудом, под давлением родителей, смог избавиться от прилипчивых "как бы", "реально" и "конкретно", которыми пересыпал свою речь, как и девяносто процентов его ровесников. Он сам с удовольствием ходил на выступления модных групп, конечно, когда время позволяло, и одевался он так же, как все в его возрасте, и книжки читал не особо часто. То есть читать-то он любил, но предпочитал делать это при помощи компьютера и Интернета. И если допустить, что мышление преступника естественным образом должно отличаться от мышления работника милиции, то уж с законопослушными гражданами, каковыми являлись Светлана и Биримбек, Андрей Чеботаев должен думать и чувствовать одинаково. Так, по крайней мере, он считал до последнего момента. АН нет, что-то не сработало, как говорится, что-то не связалось, как задумал Штирлиц. И выходило, что казахский мальчик Биримбек оказался на стороне оперативника, а вот московская девочка Светочка совсем даже на противоположной стороне. Более того, он, Чеботаев, глупо упустил момент, когда можно было мягко действовать убеждением, он довел ситуацию до открытого противостояния, девушка повела себя враждебно, и было ясно, что теперь она уже не отступит с занятой позиции. Андрею стала очевидна еще одна совершенная им ошибка. Ведь сказали же ему, когда он еще только сведения о группе собирал, что Медведева недолюбливает Бека Бейсенова, хотя сам Бек об этом не догадывается, но для окружающих это совершенно очевидно, во всяком случае, теплых дружеских отношений между ними нет. Вот и не надо было вести разговор с ними одновременно. Ничего не случилось бы, если бы Андрей сперва поговорил со Светланой, а потом встретился с танцовщиком. Ну, потерял бы три-четыре лишних часа, и только. А теперь что вышло? Вышло, что Светлана заняла позицию, и ни за какие деньги, а уж тем более ни за какие веские аргументы не отступится просто потому, что рядом стоит Бек. Не станет она при нем терять лицо и сдаваться. Конечно, Чеботаев не мог знать этого наверняка, но предвидеть должен был. Сейчас уже очевидно, что, пока Бейсенов здесь, толку от разговора не будет. Танцовщик считает, что она не права, и Светлана будет упорствовать до последнего просто из принципа. Ну и что теперь делать? Попросить Биримбека уйти? Еще хуже. Прекратить разговор и передать все в руки следователя, который вызовет их к себе и будет беседовать совсем в другом тоне? То есть получится, что он напортачил, а переделывать его халтуру придется другим. И самому противно, и еще не факт, что сойдет с рук. Увидев перед собой агрессивно настроенную девушку, следак быстро сообразит, что с ней неквалифицированно поработали, а может, и соображать ничего не придется, она сама ему все расскажет, да еще и приврет, как водится. Да-а, попал...