Последний рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 58

Иван встал с камня, подошел к кромке воды, секунду стоял, глядя на пылающий багрянцем горизонт, а затем, резко обернувшись, спросил:

– Кто сказал тебе, что я собираюсь воевать?! Кайманов собирает технику – так иди к нему, Анвар. Он тоже принимал участие в твоем спасении и собирается, как видно, продолжать это безумие.

– Курунг хау! – Злобно прошипел ганианец. – Пусть гнев Шииста обрушиться на мою голову, но клянусь, я не понимаю твоих слов!

– Конечно, ты не понимаешь меня. – С вызовом ответил Шайгалов. – Ты желаешь мести, а я устал от войны. Я прилетел сюда не убивать или быть убитым.

– Ты боишься смерти, джелави? – Искренне удивился Анвар.

Шайгалов не удержался. Он долго контролировал свои эмоции, держал их в железном кулаке воли, но тут не выдержал, сорвался, – сделав шаг к ганианцу, он резко схватил того за отворот одежды и произнес, глядя в глаза:

– Что ты знаешь о войне и смерти?!

В голосе, взгляде Ивана было сконцентрировано столько боли, ярости, что Анвар невольно отшатнулся.

Неизвестно чем бы закончилась эта сцена, не появись на галечном пляже лейтенант Кайманов.

– Брейк, господа. – Он сразу проникся ситуацией, вклинившись между ганианцем и Шайгаловым. – Командир, оставь его. Раны еще не затянулись, рановато для рукопашной.

Действительно на одежде, выданной Анвару Святогором, проступили пятна крови.

– Извини. – Иван разжал пальцы.

– Ярость убивает разум. – Философски пробурчал ганианец.

Лада, наблюдавшая за происходящим, внезапно встала.

– Я могу сказать? – Тихо спросила она, обращаясь к Ивану. Интеранглийский давался ей неплохо, хотя говорила она на нем с незнакомым Шайгалову акцентом..

– Можешь. – Полковник ощущал себя неловко, но поздно было что-то менять. – Говори на своем языке, у меня в импланте установлен модуль синхронного перевода.

– Отойдем. – Попросила она, заметив, что Павел усадил Анвара на песок и достает автоматическую полевую аптечку.

– Что ты хотела мне сказать? – Иван теперь говорил, тщательно подбирая слова. Он не хотел больше давать волю эмоциям.

– Я знаю тебя несколько дней. Но за это время произошло много событий. Достаточно, для того чтобы увидеть душу человека.

– Ой, ли?

– Не усмехайся. Ты из другой жизни, из иных миров, но это не значит, что мы разные. Мои предки потеряли знания о технике, космосе, мы сами живы лишь благодаря нескольким машинам, продолжавшим работать на протяжении веков. Но не думай, что за это время мой народ просто существовал. Мы научились миру с природой, который дал нам способность предвидеть поведение диких зверей, различать их голоса, слышать приближение шторма в шорохе зарождающегося ветра. Мы видим души друг друга и часто обходимся без слов. Твоя душа скрыта в грубой скорлупе. Она не спряталась – Лада бесстрашно взглянула в глаза Шайгалова. – Она ждет.

– Ждет чего? – машинально переспросил Иван.

– Она ждет, когда ты выпустишь ее на волю. Твой разум держит душу взаперти.

– Возможно… – Иван был удивлен таким оборотом их разговора. – Не знаю, сможешь ли ты понять меня, но скажу – мне было девятнадцать лет, когда Земля начала войну против Колоний. Ты понимаешь, о чем я говорю? Войну против таких народов как твой. Почти беззащитных, едва прошедших трудный путь выживания на иных планетах. Нам лгали. Лгали изначально, дурили головы тотальной пропагандой. Говорили, что колонии не желают принимать новых поселенцев, все политические меры исчерпаны и нам остается одно – отвоевать себе место под светом звезд. Все обернулось ложью, бессмысленными смертями – ни одна планета не могла принять нас, выходцев с Земли, только потому, что иные миры, даже терраформированные, были смертельно опасны для жителей мегаполисов… Там, где ступала моя нога, я ни разу не вышел под открытое небо, без дыхательных фильтров и метаболических имплантов. Но понимание этого пришло слишком поздно, не только у меня, но и у миллионов других солдат, уже покалеченных войной, покалеченных изнутри, понимаешь? Нас повязали кровью, и старательно превращали в убийц, а когда истерия захлебнулась, нам на смену пришли машины.

Лада слушала его, затаив дыхание, не перебивая, только ее глаза не отпускали взгляда Шайгалова, и от этого полковнику было легче говорить, словно часть моральной боли перетекало к ней, – женщине из иного мира, куда тоже дотянулись корявые щупальца вселенского безумия.

– Нас стали заменять машинами, несогласных с политикой Альянса загоняли в самое пекло, туда, где не выдерживал металл, где надрывались сервомоторы, сходили с ума искусственные рассудки… До сих пор не понимаю, как мне удалось выжить, уцелеть. – Иван говорил тихо, уже без надрыва в голосе, лишь непомерная печаль человека, достигшего дна безумия, и сумевшего снова вынырнуть на свет из темного омута, звучала в его словах.

– Нас становилось все меньше, а война разгоралась с новой силой. Больше уже никто не говорил о новых жизненных пространствах, вопрос теперь ставился иначе, говорили о том, что на карту теперь брошено физическое выживание земной цивилизации. – Иван перевел дыхание. – Родилось и выросло новое поколение, а нас, тех, кто помнил начало войны, можно было сосчитать по пальцам, те, кто лгал, развязывая бойню, умерли, с них уже невозможно было спросить, взять за глотку, и я понял, – мое единственное предназначение среди творящегося вокруг безумия – воевать так, чтобы спасти как можно больше молодых ребят, что приходили под мое начало.

– Я заметила, что люди верят тебе абсолютно. – Произнесла Лада, взяв Ивана за руку. Они медленно пошли вдоль кромки прибоя, вокруг стремительно падали сумерки, теплый закатный ветер нес со стороны океана запахи соленых брызг…

– Безумие поразило всех. – Иван ощущал тепло ее ладони и искал в себе силы говорить дальше, потому что Лада оказалась именно тем человеком, кто мог беспристрастно выслушать его, и, быть может, вынести вердикт, или дать совет? – Гонка вооружений и технологий породила машины небывалой степени адаптивности и надежности, но они предатели, потенциальные предатели и убийцы, потому что такими их сконструировали люди. Мы пожинаем то, что создала наша ненависть.

– Ты говоришь об искусственных интеллектах?

– Да. Модули "Одиночка" выпускавшиеся в последние годы войны, настроены особым образом: если в кресло пилот-ложемента садиться новый пилот, то "Одиночка" получив через прямой нейросенсорный контакт доступ к его рассудку, мыслям, производит свою оценку человеческого разума. Не многие знают, что последняя модель "Одиночки" снабжена дополнительным модулем адаптации: Система, проанализировав поступающие команды, может подчиниться абсолютно не опытному пилоту, который действительно желает воевать, и заблокирует доступ к управлению человеку пусть опытному в вопросах ведения боевых действий, но негативно оценивающему их целесообразность. Понимаешь до чего мы дошли? Машины производят селекцию людей, они примут, и будут терпеливо, покорно обучать кровожадных кочевников, потому что их помыслы соответствуют программным задачам боевой машины, но отвергнут и даже попытаются уничтожить человека, который, осознал бессмысленность этой бойни.