Предначертание - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Давыдов cтр.№ 131

— Я так и знала, — яростно прошипела она. — Потому что иначе невозможно объяснить, каким образом вместо мозгов у тебя в голове оказалось чугунное ядро, чёртов дурак!

Она и не думала, что он засмеётся. Он и не засмеялся. Но, когда он заговорил, Рэйчел показалось, что от его нежности она умрёт прямо здесь и сейчас:

— Это немного лучше, Рэйчел. Хотя всё равно – очень плохо. Попробуй ещё раз.

— Нет, — отрезала Рэйчел. Ей было сейчас не до игр. Вот совершенно. И, поймав себя на том, что иногда говорит его словами и думает совершенно так же, как он, жалобно произнесла: – У меня было гораздо больше мужчин, Джейк, чем у тебя – женщин. Ты уверен, что не захочешь когда-нибудь хотя бы сравнять счёт?

— У тебя никогда не было никаких мужчин, Рэйчел, — улыбнулся Гурьев. Насмешка, звучавшая в его голосе, исходи она от кого-то другого, безусловно, привела бы Рэйчел в неописуемую ярость. Но… Скверный мальчишка, да ведь он дразнит меня, поняла Рэйчел в тот же миг, когда собралась рассердиться. Дразнит нарочно, чтобы… — Ни один мужчина на свете не способен выносить это нытьё больше минуты подряд, Рэйчел. Поэтому ты будешь притворяться искушённой и опытной женщиной перед кем-нибудь другим, договорились?

— И ты согласишься с этим мириться?!

— Ну, нет, — теперь он улыбнулся. — Этого ты от меня не дождёшься.

— Я тебя заколдую, Джейк. Я сделаю так, что ни с кем, никогда и нигде ты не будешь чувствовать того, что чувствуешь со мной. Заруби это себе на носу. И если вздумаешь проверять, будет только хуже.

— А ты знаешь, что мужчины очень любопытны? А некоторые при этом ещё и совершенно бескорыстно любят и других женщин.

— Нет никаких «других женщин», Джейк, — передразнивая его, прищурилась Рэйчел. — Для тебя – нет. Нет – и никогда не будет. Можешь сколько угодно пробовать и пытаться. Хоть тысячу раз. Или сто тысяч. А когда ты закончишь, вспомни, что я могу захотеть узнать о результатах.

— А я могу захотеть рассказать тебе о них, — теперь в тоне Гурьева слышалось нечто, похожее на угрозу. И со странным удовольствием Рэйчел поняла, что сумела его разозлить. — Уверена, что сможешь выслушать, не ревнуя?

— А ты что – ревнуешь меня к воде, когда я принимаю ванну?!

— Да, — немного подумав, кивнул Гурьев. — Ревную, и ещё как. Боюсь, тебе этого никогда не понять.

— Даже не думай рассчитывать на это.

— Здравствуй, моя Рэйчел, — улыбнулся Гурьев так, что Рэйчел поняла: ни переиграть, ни переупрямить этого мужчину ей в жизни никогда не удастся. И осознание этого факта заставило её тоже улыбнуться. — Здравствуй, любимая моя девочка. Ты даже не можешь себе представить, как я рад, что ты, наконец, вернулась.

— Да, я вернулась, — утвердительно кивнула Рэйчел. — Я вернулась, и не надейся, что у тебя получится от меня избавиться.

— А кто сказал, что я собирался? — пробормотал Гурьев, властно, по-хозяйски обнимая Рэйчел и завладевая её губами.

Она права, успел подумать Гурьев перед тем, как окончательно утратить ощущение реальности от того, что Рэйчел творила с ним. Она в самом деле заколдовала меня, и мне это нравится…

Кажется, она заснула прямо у Гурьева на плече.

* * *

Солнце просеяло свои лучи сквозь тяжёлые шторы. Гурьев поднялся, бросил взгляд на часы. Осторожно укрыв Рэйчел, разметавшуюся во сне, приоткрывшую губы, чуть-чуть словно припухшие, улыбнулся. Печально, — сейчас ему не нужно было делать лицо. Достал из вазы на цветочном столике у окна розу с крупными алыми лепестками, плотными, бархатистыми на ощупь, положил на подушку, ещё хранившую отпечаток его головы. Оделся. Неслышно, как он умел, ступая, вышел, притворив за собой дверь. Быстро ополоснувшись в ванной, спустился, ни разу не скрипнув ступенькой, по лестнице, и вошёл в столовую.

Глазам его предстала идиллическая картина: накрытый для завтрака стол и сияющий камердинер, возглавляющий всё это великолепие, — с подносом в руках, на котором лежали газеты.

— Прошу вас, сэр.

— Спасибо, Джарвис, — вздохнул Гурьев. Он уже давно оставил надежду убедить камердинера обращаться к себе по имени. Хорошо, что милордом при домашних не величает. — Где сэр Эндрю?

— Милорд уже завтракал, сэр. Он занимается в саду. Прикажете позвать?

— Попрошу, Джарвис, — Гурьев улыбнулся. И, оглядев стол, приподнял брови: – С каких это пор мы завтракаем так плотно?

— Простите, сэр. Просто вам и миледи нужно хорошенько подкрепиться, сэр.

— Противный, пошлый старик, — Гурьев вздохнул опять.

— Конечно, сэр. Разумеется. Газеты, сэр.

— Миледи ещё спит, Джарвис, — улыбнулся Гурьев.

— Миледи посмотрит их после вас, сэр. Не думаю, что их содержимое слишком её заинтересует, по крайней мере, сегодня.

— Вы и рады, испорченный старикашка, — проворчал Гурьев.

— Я счастлив, сэр.

— Ну, так уж прямо и счастлив… — Гурьев взял с подноса «Financial Times» и удивился: – Почему бумага такая тёплая, Джарвис?

— Простите, сэр, — испугался камердинер. — Мне показалось, что… Я никак не могу привыкнуть к этому ужасному электрическому утюгу, сэр.

Гурьев удивлённо воззрился на старика:

— Утюг?! При чём здесь утюг?!

— Я всегда проглаживаю газеты перед тем, как подать их, — поджал губы Джарвис. — Типографская краска необычайно ядовита, сэр, и может отравить миледи или вас, упаси Господь. Проглаживание газет горячим утюгом устраняет эту опасность.

Кто будет гладить для меня газеты в Москве, подумал Гурьев. Ох, Джарвис, Джарвис.

— Вы неподражаемы, дружище, — Гурьев усмехнулся.

— Я просто стремлюсь быть полезным, сэр.

— Я очень благодарен вам, Джарвис. Полагаю, что без вашей помощи я вряд ли смог бы что-нибудь сделать, — проникновенно сказал Гурьев.

— Спасибо, сэр, — камердинер снова засветился от похвалы. — Хотя вы и преувеличиваете, я…

Джарвис вдруг замолчал. И Гурьев услышал… Он даже не сразу сообразил, что слышит. А когда это произошло, почувствовал, себя так, будто из него медленно, осторожно и с любовью вынимают душу, отправляя её прямо на небеса. О, Боже ты мой, подумал Гурьев. Не может быть. Что там рассказывают о голосах ангелов у Его Престола?! Лягушачий концерт. А это… Что же это такое?!?

Гурьев увидел, как по лицу камердинера покатились слёзы.

— Восемь лет, — прошептал Джарвис, и руки его, держащие поднос, крупно задрожали. — Восемь лет я не слышал, как поёт миледи. Сэр. Вы волшебник, сэр…

Он вдруг выронил поднос и с размаху прижал руки к лицу – словно ударил себя.

— Джарвис, — растерянно пробормотал Гурьев. — Джарвис, прекратите. Вы с ума сошли. Если миледи сейчас выйдет…