Самый глупый ангел - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Мур cтр.№ 39

Раздавались крики, случилось много беготни, но людей в основном парализовало. А Такер Кейс, разумеется, повел себя как законченный трус. Лене было очень стыдно.

— Сука! — заорал Дейл Пирсон, ткнув в ее сторону тупым револьвером. — Ты мой обед! — И двинулся к ней по сосновому полу.

— Поберегись, Лена! — донесся крик у нее из-за спины.

Она только успела увернуться — буфетный стол поднялся на дыбы, сбрасывая с себя тарелки лазаньи. Спиртовые горелки под кастрюльками выплеснули синие язычки пламени на пол. Прикрываясь столом, Такер Кейс испустил боевой клич.

Тео Кроу, заметив, что происходит, оттеснил кучку людей вбок, а Так тараном пронесся по всему залу к недомертвым, толпившимся в дверях. Дейл Пирсон пальнул в приближавшуюся столешницу — три раза, прежде чем стол в него врезался.

— Кроу, держи дверь, дверь держи! — орал Так, выпихивая Дейла и его недомертвых последователей под дождь.

Синее пламя уже ползло по белой бороде Санта-Клауса и текло по ногам летчика, не ослаблявшего напор. Тео иноходью проскакал по залу и, высунувшись, схватился за край створки. Однорукий трупак в кожаной куртке поднырнул под столом Такера и уцепился за Тео, но тот уперся ногой ему в грудь и повалил на ступеньки. После чего захлопнул одну створку и потянулся за другой. И притормозил.

— Да закрой же ты эту дверь! — завопил Так.

Ноги его ходили ходуном, он терял ускорение на церковном крыльце — недомертвые не отступали. Тео видел, как к летчику поверх края столешницы тянутся полусгнившие руки. Один жмурик, у которого нижняя челюсть болталась на полоске кожи, визжал, стараясь вонзить в руку Такеру верхние зубы.

Последнее, что увидел Тео, когда вторая створка наконец закрылась: ноги Такера Кейса, горевшие синим пламенем и дымившиеся под дождем.

— Тащите сюда стол, — крикнул констебль. — Заклиниваем дверь. Подсовывайте стол под ручки.

Повисла секунда покоя — слышались только гул дождя, вой ветра и всхлипы Эмили Баркер, чьему бывшему приятелю только что всадили пулю в череп, а затем высосали мозги.

— Что это было? — крикнул Игнасио Нуньес, пухлый латинос, управлявший городским детсадом. — Да что же это, у черта, такое?

Лена Маркес инстинктивно подошла к Эмили Баркер, опустилась перед ней на колени и обвила безутешную женщину руками. Затем подняла голову и посмотрела на Тео:

— Такер остался снаружи. Он остался там.

Тео Кроу понял, что на него смотрят все. Он с трудом переводил дух, пульс колотился в ушах. Ему очень хотелось поискать ответа у кого-нибудь другого, но, обозрев зал — сорок или около того перепуганных до полусмерти лиц, — он увидел, что вся ответственность отразилась на него.

— Ох, ёпть, — только и сказал он, когда упавшая рука не наткнулась на кобуру, обычно пристегнутую к поясу.

— Он на столе у меня дома, — подсказал Гейб Фентон. Биолог придерживал буфетный стол, подсунутый боком под задвижки двойных дверей.

— Вытаскивай, — распорядился Тео, одновременно думая: «А ведь этот парень мне даже не нравится». Он помог Гейбу отодвинуть стол и пригнулся, как спринтер на старте. Гейб держал задвижки обеими руками. — Закроешь за мной. Когда услышишь, как я ору: «Пусти меня», — ну, в общем…

В этот момент у них за спинами раздался грохот и что-то влетело в высокий витраж, засыпав осколками весь центр зала. Такер Кейс, мокрый, опаленный и в крови, приподнялся с пола и сказал:

— Я не знаю, кто поставил машину под это окно, но вам бы лучше ее передвинуть, потому что, если эти твари по ней вскарабкаются, нам не отбиться.

Тео долгим взглядом окинул боковые стены с витражами — по восемь с каждой стороны, все в восьми футах над землей и по два в поперечнике. Когда церковь строили, цветное стекло было в цене, а община бедствовала, и теперь небольшие окошки чуть ли не под самым потолком станут плюсом в обороне. Только одно окно во всем здании было огромным — там, где раньше был алтарь, а теперь стояла тридцатифутовая елка Молли: почти кафедральный витраж шесть на десять футов с изображением святой Розы — покровительницы дизайнеров интерьеров. Она протягивала Деве Марии подушку-думочку.

— Начо, — гаркнул Тео Игнасио Нуньесу. — Посмотри в подвале, нельзя ли чем-нибудь заделать это окно.

Как по команде, в дыре, через которую только что нырнул Такер Кейс, показались две грязные разложившиеся физиономии. Они стонали и пытались ухватиться за края руками, от которых остались одни кости.

— Стреляй! — заорал с пола Так. — Пристрели этих тварей, нахуй, Тео!

Констебль пожал плечами. Чем тут стрельнешь?

Мимо Тео что-то пронеслось, и он развернулся: к окну, как подпаленный, несся Гейб Фентон. В руках у него была сковорода из нержавеющей стали на длинной ручке, полная горячей лазаньи. Очевидно, биолог намеревался прыгнуть в окно в растаманском акте самопожертвования. Тео поймал друга за шиворот, и Гейб взвился, как пес на поводке. Руки и ноги, однако, мчаться вперед не перестали, хотя удержать сковороду биологу удалось. Но почти восемь фунтов дымящейся сырной благодати плавно вылетели в окно, обжигая нападавших и разбрызгивая поллоковские кляксы красного соуса по стене вокруг.

— Правильно, швыряйте в них закусками, это их притормозит, — закричал Так. — Дальше — залп чесночным хлебом!

Гейб вскочил на ноги — он бы вцепился Тео в физиономию, если б уродился на фут-другой повыше. А так он только нагрубил грудине констебля:

— Я, блин, пытался нас всех спасти.

Тео не успел ответить — их попросили дать дорогу Игнасио Нуньес и Бен Миллер, бывший атлет чуть за тридцать. Они тащили к разбитому окну еще один буфетный стол. Гейб и Тео помогли Бену держать, а Начо приколотил стол к стене.

— Я нашел в подвале инструменты, — сообщил он между ударами.

Пока они работали, ожившие мертвые ногти царапали столешницу с другой стороны.

— Ненавижу сыр! — визжал один труп, чьей анатомической оснастки еще хватало на то, чтобы визжать. — Он меня склеивает!

Остальная недомертвая публика принялась колотить в стены.

— Мне нужно подумать, — сказал Тео. — Мне нужно секундочку подумать.

Лена перевязывала раны Такера Кейса бинтами и смазывала мазью с антибиотиком из церковной аптечки. Ожоги на ногах и туловище были поверхностными — алкогольное пламя быстро погасло под дождем, не успев толком прожечь одежду, а кожаная летная куртка защитила от осколков, когда он нырял в окно, хотя на лбу и ляжке остались глубокие порезы. И одна пуля Дейла скользом прошла Таку по ребрам, оставив в теле борозду длиной в четыре и шириной в полдюйма.

— Я ничего храбрее ни разу не видела, — сказала Лена.

— Ты же знаешь, я летчик, — ответил Такер, будто подобным ему приходилось заниматься каждый день. — Я не мог им позволить до тебя добраться.