Русские диверсанты против "кукушек" - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Степаков cтр.№ 8

Подготовка добровольцев для действий в тылу противника проводилась в специальных центрах, в частности, в городе Подольске Московской области по ускоренной программе, на которую отводилось не более 10 дней. При этом нередко случалось, что обучение будущих диверсантов ограничивалось лишь отработкой азов лыжной ходьбы.

Поэтому на фронте большинство добровольческих формирований командование было вынуждено использовать в качестве обычных стрелковых частей. Успешно действовать во вражеском тылу громоздкие лыжные отряды с плохо подготовленным личным составом оказались не в состоянии. Так, в начале 1940 года финнами был полностью разгромлен 17-й (Ивановский) отдельный лыжный батальон, действовавший в районе населенного пункта Хильки III на ребольском направлении.

В конце января 1940 года на фронте было создано несколько диверсионных отрядов, совершивших впоследствии, по словам Мамсурова, «прекрасные дела». Это было сделано непосредственно по инициативе начальника 5-го управления Генерального штаба РККА комкора И. И. Проскурова, специально выехавшего на фронт для организации диверсионно-партизанских частей [27] . В частности, был сформирован Особый лыжный отряд под командованием сотрудника 5-го управления полковника Х.-У. Д. Мамсурова. Личный состав этого подразделения был набран из ленинградцев-добровольцев и студентов Института физкультуры им. П. Ф. Лесгафта.

Особый лыжный отряд в количестве 300 человек оперировал на удалении 120–150 км от линии фронта, в районах Кухмониеми и Соткамо. Отдельные группы отряда действовали в тылах 25-го, 27-го и 65-го пехотных полков и 9-го артиллерийского полка финнов. Действия отряда носили характер внезапных нападений на небольшие воинские подразделения, штабы, узлы связи, батареи, также устраивались засады на дорогах с целью уничтожения в проходящих автомашинах офицерского состава противника и захвата важных оперативных документов.

В частности, одной из диверсионных групп в 2–3 км от Кухмо был уничтожен пункт радиосвязи, 2 подводы с взрывателями от мин и несколько неприятельских солдат и офицеров. Другая группа диверсантов, расположившаяся в 12 км восточнее Кухмо, специализировалась исключительно на автомашинах противника: путем организации засады, ею было захвачено несколько финских легковых автомобилей, на которых было перебито до 20 человек среднего и младшего комсостава и захвачены важные документы.

Одна из советских групп даже напала на расположение штаба 9-й пехотной дивизии противника. Будучи преждевременно замеченной, группа в составе 24 диверсантов была вынуждена противостоять финскому пехотному полку. Разгорелся ожесточенный бой, который продолжался 10 часов. Диверсанты потеряли убитыми большую часть людей (14 человек), но 8 человек смогли оторваться от противника и соединиться с другими группами. Со стороны противника в этом бою, по данным Мамсурова, полегло до 100 человек, в том числе старший офицер. Еще одна группа, под руководством командира взвода В. А. Мягкова, действовавшая западнее Кухмониеми, напала на расположение финской зенитной батареи, уничтожила ее личный состав, после чего сумела прорваться через расположение финнов к своим частям. Одному из бойцов отряда В. А. Мягкову, погибшему во время разведки в районе финского города Кухмо, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза [28] .

В 1989 году житель Смоленска В. М. Шамин, бывший лыжник-доброволец, в рукописи своих воспоминаний рассказал о созданий Особого лыжного отряда и о некоторых операциях в тылу финнов. Вот о чем написал ветеран финской войны:

«В конце 1939 года я учился на III курсе Ленинградского института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта, когда был объявлен набор добровольцев в Особый лыжный отряд. Значительная часть студентов-лесгафтовцев изъявила желание участвовать в боевых действиях против белофиннов. В результате проведенной проверки (лыжного кросса на 20 км с полной боевой выкладкой) из всех желающих отобрали 101 чел., из которых и был сформирован отряд.

Командовал отрядом полковник Мамсуров (участник боев в Испании, награжденный орденом Ленина), начальником штаба был полковник Деревянко (также участник боев в Испании, награжденный орденом Ленина). Оперативный отдел возглавлял капитан Харитоненко (участник боев в Испании, награжденный двумя орденами Красного Знамени), специалистом по финским вопросам являлся майор Васильев (бывший помощник военного атташе в Финляндии), радиоразведку осуществлял лейтенант Сергеев. Фамилию комиссара отряда, к сожалению, не помню, хотя в лицо его знал.

В отряд было направлено несколько лейтенантов из Тамбовского пехотного училища (Богнюк, Куличков и др.) и человек 20 младших командиров срочной службы. Также при отряде находился свой врач, санинструкторы, медсестры и девушки-карелки в качестве переводчиц.

Состоял отряд из 5 взводов, один из которых был полностью армейским, а четыре других — лесгафтовскими. Командовали взводами как армейские командиры, так и наиболее авторитетные и опытные студенты (Мягков, Карпов). Я был назначен командиром отделения, хотя в других взводах отделениями командовали младшие командиры срочной службы, носившие на петлицах три или четыре треугольничка. В моем назначении свою роль сыграло то обстоятельство, что отряд формировался при активном участии институтского комитета комсомола, члены которого настояли на моем назначении, поскольку я являлся не только заместителем секретаря комсомольского бюро курса и старостой группы, но также входил в сборную института по пулевой стрельбе.

Вооружен и обмундирован отряд был отлично. Бойцы помимо карабинов, автоматов ППД и самозарядных винтовок имели еще маузеры и финские ножи.

После некоторой подготовки (ночных лыжных походов, ориентирования на местности по карте и азимуту, стрелковых занятий и т. д.) наш отряд сначала поездом до ст. Кемь, а затем на автомашинах был доставлен к самой финской границе в глубинной Карелии, между существовавшими тогда Ребольским и Ухтинским направлениями. Местом нашей дислокации стал населенный пункт Бабья Губа в 9 км от границы (население поселка было эвакуировано в начале войны).

Первые впечатления от военной жизни складывались у нас из сплошных вопросов. Сначала, после размещения в теплушках эшелона на Финляндском вокзале, — а куда нас повезут? Затем, — где будем воевать? Потом, — где будем жить? И т. д. и т. п. Суворовское изречение: „каждый солдат должен знать свой маневр“ было не для нас. Мы ничего не знали. Не знали, пока ехали в эшелоне. Не знали, когда тряслись в кузовах грузовых машин, накрывшись брезентом. Не знали, какая нам предстоит боевая работа, по прибытии на место дислокации. Не знали, какое задание будем выполнять, когда первый раз двинулись на лыжах в поход. Знали это только наши командиры. Тогда так было принято. Поэтому мы ничему не удивлялись, не роптали и лишний раз не проявляли своего любопытства, а слушались и подчинялись.

Я до сих пор точно не могу сказать, какие операции за период боевых действий выполнил Особый лыжный отряд. Знаю лишь то, что наши действия носили характер диверсий в глубоком финском тылу (до 100–120 км). И, как мне кажется, отряд, помимо конкретных тактических задач, решал и некоторые стратегические задачи, в частности, отвлекал на себя определенные силы финской армии на Ребольско-Ухтинском направлениях.