Повелитель желания - читать онлайн книгу. Автор: Николь Джордан cтр.№ 67

Несмотря на высокое положение вождя, Джафар знал, что придется отвечать за свой поступок. Берберские воины подчинялись лишь человеку, которого уважали или боялись. Однако не в его натуре внушать страх. Он не какой-нибудь жалкий деспот и не станет добиваться повиновения силой оружия. Если он не сможет заслужить добровольную преданность людей, не стоит оставаться правителем.

Но теперь он, вероятно, и не заслуживает чести быть вождем, особенно после того, как позволил французу жить…

— Джафар!

Джафар резко вскинул голову и обернулся. Он не слыхал тихих шагов Алисон. Увидев его смуглое лицо, искаженное страданием, девушка потрясенно замерла.

— Что случилось? — встревоженно спросила она, быстро подбегая к нему. Маска немедленно вернулась на место, и глаза Джафара вновь стали непроницаемыми. Алисон нежно коснулась небритой щеки, спеша утешить его. И эта первая ласка, которой она одарила Джафара, стала всего лишь выражением сочувствия.

Джафар отпрянул, словно прикосновение этой руки обожгло его. Алисон медленно отступила, ощущая, как страх и тоска вновь сжимают сердце. Куда исчезла та нежность, которую он когда-то так щедро ей дарил?

Алисон понимала, что следует немедленно узнать, жив ли Эрве, но не могла заставить себя потребовать ответа. Правда могла оказаться слишком невыносимой. И еще хуже узнать, что Джафар — причина гибели полковника.

Напряженное молчание все тянулось. Алисон не знала, что сказать загадочному, суровому человеку, стоявшему перед ней. Джафар ждал, что сейчас она спросит о судьбе жениха. В ее глазах читался невысказанный вопрос. Но видеть, как в глазах девушки вновь засияет любовь к проклятому французу, было выше его сил.

Наконец Алисон заговорила, но спросила не об Эрве де Бурмоне.

— Почему ты привез моего дядю сюда? — тихо выдохнула она. Джафар не испытал ожидаемого облегчения. Что из того, что Алисон не выказала своих страхов за жениха? Но он не желал также обсуждать ни ее дядю, ни причины своего неожиданного поступка — этим он только выкажет Алисон собственную слабость и уязвимость.

Но, к счастью, он не обязан отчитываться ни перед кем, а тем более перед женщиной. Она по-прежнему в его власти, его пленница, принадлежит ему!

Джафар безмолвно отвернулся и широкими шагами направился в спальню. Алисон последовала за ним, но у самой занавески остановилась, глядя, как он отстегивает тяжелые позолоченные ножны, усыпанные драгоценными камнями.

— Почему, Джафар?

— Потому что таково было мое желание, — неприветливо процедил он сквозь зубы.

Алисон поколебалась, не понимая причины его гнева.

— Джафар… пожалуйста… мой дядя — старый человек и тяжело ранен к тому же. Неужели у тебя совсем нет жалости?

Джафар тихо выругался, обжигая ее свирепым взглядом.

— Разве это не жалость, Эхереш? Предпочитаешь, чтобы я оставил его на поле битвы?

— Нет… конечно, нет.

Алисон взволнованно стиснула руки. Она была безмерно благодарна Джафару за заботу о дяде, но не могла не бояться за будущее узников.

Девушка глубоко вздохнула. Она не станет молить за себя, но заплатит любую цену, чтобы вызволить дядю из заключения. Однако у нее осталась лишь одна вещь, которую можно предложить Джафару.

Алисон с трудом сглотнула. Сумеет ли она унизиться до того, чтобы стать любовницей… нет, наложницей этого мстительного воина, человека, которого она не знает… Но она знала Джафара. Знала, что иногда он может быть нежным и заботливым. Или неукротимым и безжалостным. Оставалось надеяться только, что он проявит милосердие…

— Ты когда-то хотел, чтобы я пришла к тебе по доброй воле, — прошептала она так тихо, что он едва ее расслышал. — Чтобы я покорилась тебе. Хорошо, я согласна. Стану называть тебя господином, выполнять любое желание… отдамся тебе… если только отпустишь дядю.

Даже в полумраке Алисон заметила, что задела его за живое. Джафар внезапно стиснул челюсти, хотя по-прежнему ничего не ответил. Алисон с беспокойством искала его взгляда, пытаясь проникнуть в его мысли. Неужели передумал и охладел к ней? Правда, тяжелые испытания последних недель не прибавили ей красоты, но еще недавно Джафар, казалось, пылал к ней желанием и даже не обращал внимания на то, как сильно исхудала Алисон.

— Хочешь, чтобы я встала на колени? — Алисон шагнула ближе и встала перед Джафаром. — Поверь, я готова на все ради освобождения дяди и моего слуги.

Потрясенный ее предложением, разъяренный тем, что девушка могла так унизить себя, Джафар уничтожающе сверкнул глазами.

— Я отказываюсь.

Его лицо зловеще потемнело, но Алисон, хотя и испугалась, все ж не подумала сдаваться.

— Неужели не понял? Я готова заключить с тобой сделку. Их свобода в обмен на мою. Освободи их, и я стану твоей.

— Берберский вождь не торгуется с женщиной! — процедил Джафар.

— Да, возможно, в вашей стране такого просто быть не может, но в моей все по-другому! Клянусь чем угодно, я сделаю все, что прикажешь. Склонюсь перед твоей волей. Никогда не стану тебе противиться.

Его стиснутые кулаки побелели от напряжения, а лицо больше не напоминало равнодушную маску: оно осунулось и было искажено чем-то, напоминающим боль.

Это и была боль. Боль и сознание вины. Он должен был освободить ее. Любой благородный человек так бы и поступил. Однако он не мог заставить себя отпустить Алисон… по причинам, в которых не желал признаваться даже себе.

Конечно, он вправе держать ее в плену и дальше. Теперь, когда в его власти оказался и дядя Алисон, французы должны пойти на уступки. Кроме того, вчера он взял в плен и де Бурмона, чтобы позже обменять на заложников-арабов. Но пока переговоры не окончены, он не может позволить себе потерять хотя бы малейшее преимущество. Более того, племя никогда не отпустит европейцев без выкупа. Особенно сейчас. Особенно после того, как он отказался от кровной мести.

Джафар сознавал, что это довольно шаткие доводы, но все же куда предпочтительнее истинных, куда более серьезных и трагических причин, по которым он хотел удержать Алисон.

Он не сможет жить, зная, что она вернется в объятия другого. Особенно его кровника.

Джафар закрыл глаза. Боже, какая горькая ирония в том, что он попал в свою же ловушку! И виноват во всем, потому что предал обет, священную клятву мести. И вот теперь должен расплачиваться.

Однако выхода нет. Единственное, на что не способен Джафар, — дать Алисон свободу. Она принадлежит ему! Аллах свидетель! Только ему!

Но какой ад поднимался в душе Джафара при мысли о том, что на самом деле это не так! Лишь из-за его постыдной слабости полковник будет жить, и молодая женщина, с таким беспокойством глядевшая на Джафара, теперь навсегда уйдет из его жизни.

Ярость и отчаяние загорелись в Джафаре. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее, не сорвать злость. Это она превратила его в слабого, безвольного глупца!