Честный проигрыш - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 75

Солнце надело шляпу —

Гей-гей-гей-гей ура!

Солнце надело шляпу,

Выходит оно со двора.

В кухне стоял запах гнили. Трудно было понять, от чего он исходит. Нужно избавиться наконец от этих молочных бутылок, подумал Таллис. В некоторых из них образовались странные сгустки, напоминающие заспиртованные в пробирках человеческие органы. Вытащить эти сгустки было очень трудно. Когда он пытался в последний раз, засорилась раковина.

Таллис со стуком захлопнул кухонную дверь, и сразу же масса предметов посыпалась с полок. Некоторые мгновенно обрели способность к передвижению и шустро покатились ему под ноги. Он отшвырнул их, и они взвизгнули, но не от боли, а от смеха. Едкий запах смешался с теми, что уже наполняли кухню.

Не чувствуя себя в силах заняться бутылками, он сел к столу, где на расстеленных газетах лежали его книги и тетради. Машинально опустил голову на стол, потом сразу же поднял ее.

Солнце надело шляпу —

Гей-гей-гей-гей, ура…

Таллис сумел найти дополнительные вечерние занятия, и это давало пять гиней в неделю, но курсы помещались за Гринфордом, и дорога туда и обратно обходилась ему в десять шиллингов. К тому же эти занятия приходились как раз на тот день, когда обычно собиралась подкомиссия по вопросам жилищного строительства, и перенести то или другое пока не удавалось. Кроме того, новая группа хотела заниматься историей профсоюзного движения в Европе — вопрос, сведения по которому были у Таллиса достаточно отрывочными и поверхностными. А среди слушателей было два молчаливо пофыркивающих субъекта откуда-то из Центральной Европы, почти несомненно осведомленных гораздо лучше, чем он. Все это нужно было как-то уладить.

Как чудовищно не хватает его работе размеренности и упорядоченности, подумал он. А думать в последнее время уже и просто не удается. Покой, необходимый для течения мыслей, напрочь исчез из жизни. Все сводится к какому-то сшиванию на скорую руку и наложению заплат, к попыткам обойтись хоть как-то пригодными полуфабрикатами и избежать явного позора. Вздохнув, он потянулся к «Geschichte und Klassenbewustsein». Шум проезжающего по улице транспорта ровно гудел в ушах. Зловонная духота Ноттинг-хилла давила на крышу, давила на голову. Он представил себе, каково сейчас в поле. В поле, среди высокой свежей зеленой травы и маленьких вьюнков-цветочков, он лежал, распластавшись, вдыхая запахи мха и влажной земли, а рядом лежала его сестра.

— Таллис!

Таллис проснулся. Рядом стояла Морган.

В небесно-голубом льняном костюме и белой блузке, она лучилась энергией. Щеки горели от солнца. Войдя, она закрыла за собой дверь. Таллис попробовал встать, беспорядочно сдвинул книги и чуть не упал со стула.

— Ты спишь днем. А я-то считала, что у тебя масса дел.

— У меня масса дел, — сказал Таллис. — Садись вот сюда.

— Нет уж, спасибо, только не сюда. Здесь жутко пахнет.

— Да, нужно прибраться.

— А уборщицу завести ты не можешь?

— Нет.

— Ну и видок же у тебя! Почему ты не бреешься? Щетина на лице кажется седой, но, может быть, это просто грязь? И что это за дурацкая грязно-белая тряпка на шее? Носи или приличный галстук, или рубашку с открытым воротом. И уж если ты хочешь закатывать рукава, то закатывай их аккуратно, а то они смотрятся прямо как старый тряпочный мешок.

— А ты выглядишь потрясающе, — сказал Таллис. — От тебя веет цветами, полями и всем, что растет за городом.

— Экое у тебя поэтическое настроение.

Ее присутствие вызвало в Таллисе вспышку спонтанной радости. На этот раз ему не стало дурно. Он просто безумно, как щенок, обрадовался.

— Господи, как я рад, Морган. Видеть тебя — такое блаженство.

— Не надо такой патетики. Питер дома?

— Нет, он пошел повидаться с Хильдой.

— А что это за мерзкий шум?

— Радио сикха.

— У меня тут письмо для Питера. Я написала его в такси.

— О!

— Передашь ему? — Да.

— Ты какой-то обескураженный.

— Разве ты пришла не ко мне? — спросил Таллис. И тут же умоляюще добавил: — Сядь, пожалуйста. Не стой так, словно ты сейчас уйдешь.

— В твоей помойке есть хоть одна чистая газета?

— Вот. Сегодняшний «Дейли Уоркер».

Аккуратно расстелив газету, Морган села. Таллис устроился напротив и не сводил с нее глаз.

— Так не забудешь передать письмо?

— Нет.

— Прекрасно. Надеюсь, ты не ревнуешь?

— Ты не готова так, как надо, позаботиться о Питере, и поэтому я просил тебя не заигрывать с ним.

— А кто говорит, что я не могу о нем позаботиться?

— Ты не способна на это! — воскликнул Таллис. — У тебя нет ни времени, ни чувства ответственности.

— Какие строгости!

— Питер влюблен в тебя.

— Значит, ты все же ревнуешь!

— Хорошо, черт возьми, да, ревную.

— А совмещать проповеди и ревность немыслимо.

— Почему? Я отлично знаю, что ты дико безответственна. И теперь пишешь ему, скорее всего, любовные письма.

— Если б ты только слышал свой тон! — вскинулась Морган. — Так вот же: я не пишу ему любовных писем. От тебя можно спятить! Прочти письмо. Оно не заклеено.

— Я не хочу его читать. Оно меня не касается.

— Приятно, что ты сознаешь это. Хорошо, я прочитаю его вслух.

Вытащив из конверта письмо, Морган прочла:

«Милый Питер,

пишу совсем коротко, чтобы ты знал, что я на некоторое время уезжаю из Лондона, и не пытался со мной связаться. Поиски работы заставляют меня поехать в Оксфорд и еще в целый ряд мест. Как только вернусь, сразу дам знать. Будь хорошим мальчиком. Посылаю тебе самый нежный привет.

Морган».

— Ну как, это любовное письмо?

— Нет, лживое.

— Что ты хочешь сказать?

— Все в нем неправда. Ты не едешь в Оксфорд и еще в целый ряд мест. Я прав?

Морган вложила письмо в конверт. Затем с раздраженным возгласом разорвала его на кусочки. Бросила обрывки на стол и взглянула на Таллиса:

— С тобой невыносимо трудно.

— Я люблю тебя, — сказал Таллис.

— Оставь этот бред слабоумного. Кстати, я ведь пришла к тебе, дело было не только в письме Питеру.

— Я так рад! Хочешь чаю?

— Нет. Я поняла, что хочу получить развод, и как можно скорее.

В ответ Таллис молча взглянул на нее. Потом повернулся к газовой плите.