Человек случайностей - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 109

– Вижу, тебя что-то гнетет, – заметил Остин. – Нельзя поддаваться унынию. Тебе и в самом деле не помешала бы неделя отдыха у моря.

– Может быть.

– Ну все, побежал. По пути надо купить мороженый горошек и кучу других вещей. В общем, до свидания и не унывай.

– До свидания, Остин.

Оставшись в одиночестве, Мэтью сел и налил себе виски. В последнее время он слишком много пил.

Человек, слишком много размышляющий, иногда поддается искушению вообразить себя главным творцом событий. Не исключено, что именно такое настроение помогло Богу создать мир. Но для просто смертного такое состояние духа не более чем заблуждение. Нам кажется, что мы управляем тем, что возникает в глубине нашего воображения, мы хотим так думать из самых благородных побуждений. Но реальность темна и бездонна и простирается далеко за пределы наших благих намерений.

«Я приехал сюда, чтобы его освободить, – думал Мэтью. – Прибыл, чтобы магию превратить в дух. Именно мне предстояло это сделать. Поэтому сейчас, когда Остин так или иначе освободился, я должен быть доволен. Неужели в действительности я хотел быть его ментором, его судьей? Нет. Он, как и я, отягощен своими скорбями, и пусть теперь от них освободится. Я хотел, чтобы путы были разрезаны, но мечтал это сделать собственной рукой. И сейчас грущу, словно потерял любимого человека».

* * *

– Пинки, – сказала Клер, войдя в комнату, где ее муж читал за завтраком «Таймс». – Только что позвонила Эстер. Генриетта Сейс погибла. Несчастный случай.

– Боже мой!

– Как же так, как же так… – Клер рухнула на стул и погрузилась в полубормотание, полуплач. Лицо ее сморщилось и словно на глазах постарело. На ней был домашний халат с потертым воротником. Она скорбно качала головой, как некто, понимающий, что вот она, его старость, пришла. Джордж смотрел на жену с тревогой и состраданием.

– Как же так, – повторила Клер, утирая глаза рукавом и все еще дрожа, – это же невозможно. Бедная девочка. Она была трудным ребенком, я знаю, но такой милой, такой умненькой. Не могу поверить. Глупо, конечно, но мне все казалось – вот она вырастет и выйдет замуж за Патрика; они так дружили, и она столько могла бы получить от Пенни, а теперь ее нет, бедная, бедная…

– Несчастный ребенок. Как же это случилось?

– Вчера вечером. Полезла на какие-то опоры. Упала и ударилась головой. И уже не пришла в сознание.

– Бедная Пенни!

– Бедная Пенни. Два года назад Мартин умер от рака, а сейчас вот…

– Оливер рядом с ней?

– Если бы. Где-то в Греции вместе с тем из Оксфорда, как его, Хилтоном. Неизвестно где.

– Поедешь к Пенни?

– Эстер сказала, у нее Молли. Она знает ее лучше меня, но на всякий случай заеду. О Господи… И Грейс страшно расстроится. Ее сейчас все расстраивает. Даже когда смотрит телевизор, и то плачет.

– Позвони Патрику, скажи.

– Я не могу.

– Хорошо, я позвоню. Успокойся, прошу тебя, Клер. В конце концов, это же не наша дочь.

– Кто его знает? Патрик такой неуправляемый, и Грейс себя губит.

– Чарльз говорит, что слышал от Мэтью: Людвиг как будто возвращается в Америку. По крайней мере одно хорошее известие. Грейс наверняка почувствует себя лучше после его отъезда.

– Дай Бог. Но он может пойти на войну только для того, чтобы ей еще больше досадить.

– Ей нужно развлечение. Может, займется Виллой. Ведь Мэтью собирается выехать.

– Выехать? Интересно. Но почему?

– Думаю, собирается свить гнездышко с Мэвис. Где-то в другом месте.

– Насколько я знаю, Мэвис из последних сил возится с Остином. Наверное, станет святой.

– Остин пользуется ее добротой. Он всегда так поступал с женщинами. Такие, как он, умеют находить для себя нянек и защитниц.

– Ты, кажется, ему завидуешь?

– Нисколько. Ведь и мне удается. Только я нашел одну на всю жизнь.

– Дорогой мой…

– В нужный момент Мэтью явится и освободит Мэвис.

– О, мне пора одеваться. Позвонить Пенни, как ты думаешь? Какой ужас! Что я ей скажу?

– Позвонишь после десяти. Налей себе еще кофе. Хочешь с коньяком?

– Нет, нет. Мне понравилась эта мысль о Вилле.

– И мне тоже, особенно если Грейс в самом деле этого хочет.

– Чтобы мы всей семьей туда переехали? Конечно, она хочет. Сейчас ей особенно нужны рядом близкие. Мы все должны поддерживать друг друга. Мы должны сомкнуть ряды. К счастью, мы все живы, не то что у бедной Пенни, я все еще не могу поверить…

– Клер, прошу тебя, пей кофе.

– Пинки, будет великолепно, правда, когда мы все вместе окажемся в Вилле. Только это меня немного утешает, и еще надежда, что Грейс и…

– Грейс сказала, что Шарлотта тоже там должна жить?

– Да, сказала. Мне кажется, нам надо было в то время, когда Грейс получила наследство, быть более деловыми. Нам надо было объявить недвусмысленно, что мы сами решим, кому что достанется. И Грейс была бы счастлива. Ведь на самом деле дети не любят свободу.

– Может быть. Но захочет ли Лотти приехать? Ведь она живет у Митци Рикардо?

– Исключительно, чтобы нам досадить, показать, что мы ей не нужны нисколько. Но это пройдет. И она приедет в Виллу, обязательно. Не отказала маме, не откажет и нам. Ведь она любит нас и дорожит семьей, а прочее – только притворство. Ты, я, Грейс, Лотти и Патрик – все вместе мы сможем одолевать трудности.

– Тебе бы надо поехать к Шарлотте, навестить.

– Ты прав. Но я так расстроилась из-за Грейс, а сейчас еще и из-за Пенни… Боже, мне надо одеваться… Пинки, какой ужас, я же не знаю, что сказать Пенни. Наверное, не буду звонить, а прямо поеду к ней. И еще сегодня столько дел. Одморы придут на ужин, хоть одно светлое пятно. Меня поддерживает надежда, что…

– М-да, сегодня определенно плохой день. Ты смотрела «Таймс»?

– Нет, а что?

– «Объявлена помолвка Себастьяна Роберта, старшего сына мистера и миссис Одмор, с Карен Джанайс, дочерью мистера и миссис Арбатнот…» Ну, Клер, будет, будет…

* * *

– Снобка ты, и этим все сказано, – изрекла Митци.

Шарлотта промолчала. Продолжала укладывать вещи в чемодан.

– Тебе не дано, – продолжала Митци. – Не умеешь сосуществовать рядом с другим человеком. Просто не дано тебе, и все. Ты всегда жила в маленьком таком, аккуратном мирочке, в мирке, где каждый человек замкнут в своем флакончике. Ну вот со сколькими людьми ты по жизни была знакома, только честно? Да ты давно померла, закоченела сто лет назад. Как есть старая дева. На тебя посмотришь – и сразу поджилки начинают дрожать. Живешь чисто по правилам. Тебя всю жизнь защищали, ухаживали за тобой, баловали, в шляпки наряжали, в кружевца, в перчаточки. Да ты же по-настоящему и людей-то не видела.