Человек случайностей - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 10

После покупки этого домика на Брук Грин Митци предложила Остину самую лучшую комнату, но он отказался, потому что как раз в это время нашел небольшую квартирку в Бэйсуотер, которую занимал и по сей день. Они и дальше продолжали встречаться в кафе. Митци нисколько не похудела. Еще немного – и придется покупать одежду в магазине для «безразмерных». На улице прохожие уже оборачивались ей вслед. Но несмотря на это, она уже потихоньку начинала обживаться в своем новом теле – и тут, н тебе, Остин влюбился в Дорину. Знакомы они были давно. Его брат дружил с ее сестрой. Митци несколько раз видела Дорину, и та произвела на нее впечатление хрупкой, восторженной особы, как говорится, витающей в облаках. Видя, что Дорина жалеет Остина, Митци даже слегка за него обиделась, хотя и сама его жалела. И в этот момент Остин объявил, что снова женится. Митци с ума сходила от ревности и сожаления. Ну почему ей раньше ни на минуту не пришла в голову мысль, что он может жениться? Но к этому времени себялюбие уже успело в ней окрепнуть. Она заводила скучные, пустые знакомства и ничего больше не ждала от жизни. Уговаривала себя, что любовь к Остину была просто выдумкой, неопределенной тоской по недоступно-прекрасному, похожей на ту, которую испытываешь после чувствительного фильма. Позднее ей придали бодрости известия о том, что у Остина неприятности, и, просыпаясь по утрам, она вспоминала вновь и вновь, что Остин по-прежнему несчастлив. Но, встречаясь время от времени, чтобы пропустить стаканчик, они оба вели себя как старинные друзья.

* * *

– После стольких лет! Стыд какой!

– Я мог бы подать иск… опротестовать приказ об увольнении, – сказал Остин. – Но не хочу быть мелочным. Надо иметь достоинство.

– Безусловно, надо! Пусть видят, что ты не хочешь иметь с ними ничего общего!

– Именно. Ничего общего.

– Какой скандал! И ты пришел прямо ко мне, я так рада.

– Ты можешь мне помочь, Митци.

– Помогу, чем сумею, не сомневайся!

Остин сидел в крохотной конторе у Митци и пил кофе. Хотя лето только началось, он уже успел загореть. У него был длинный нос и длинные волосы цвета молочного шоколада, пряди которых он заправлял за уши. Лицо его выражало сейчас величественный покой, и очки в металлической оправе поблескивали многозначительно.

– Митци, скажу тебе прямо. У меня в карманах ветер свищет.

Предложение о помощи уже готово было сорваться с языка, но тут Митци вспомнила, что у нее тоже нет ни гроша.

– Мне тебя так жаль.

– Найду другое место, несомненно.

– Конечно. И намного лучше прежнего.

– Куда лучше. Но сейчас я в кризисе. Думал, что заработаю, если сдам квартиру. Цены сейчас приличные.

– Прекрасная мысль.

– Только вот мне придется приискать себе какое-то жилье.

– Переезжай ко мне, – предложила Митци.

– В самом деле? Ты согласна меня принять? Как мило с твоей стороны. Я знаю, что большие комнаты у тебя заняты постоянно. Но может быть, на чердаке найдется комнатушка?

– Ну что ты! – великодушно возмутилась Митци. – Поселишься в одной из больших комнат. Как раз освободилась.

– Но у меня нет денег на оплату.

– И не надо. Перестань молоть чушь. Мы же с тобой друзья.

– Ты не потребуешь платы? Честное слово?

Десять гиней в неделю черти взяли, подумала она, а Сиком снова отделается векселем. Ну и черт с ним, главное – Остин поселится рядом!

– Заплатишь позднее, когда сможешь.

– Как только поступлю на должность, сразу же заплачу, договорились? Конечно, тут могут быть трудности. Не хочу соглашаться на первое попавшееся. И на поиски может уйти время. Поэтому я не имею права обещать, вот в чем дело. Знаешь что, лучше… я себе подыщу место для ночевки.

– Остин, не беспокойся о деньгах. За комнату тебе не придется платить.

– Митци, ты настоящий друг. – Он схватил ее за руку, сжал, тут же выпустил и с облегчением потянулся за кофе.

Митци ощутила давнее пронзительное дружеское сочувствие и вместе с тем смутное желание огреть его чем-нибудь тяжелым. Ладони с растопыренными пальцами она положила Остину на лацканы пиджака, стараясь, чтобы они не прижимались к телу: нелепый, неуклюжий жест, каким только животное может выражать свою привязанность.

А Остин дружески похлопал ее по плечу и поднялся:

– Могу я перебраться сегодня же вечером?

– Разумеется. – Остин будет у нее дома! Под ее надзором. Остин рядом – и ночью. Каждую ночь, как прежде. – Предлагаю тебе занять среднюю комнату на третьем этаже. О, и угадай еще: кто обручился?

– Обручился?

– Ну кто?

– Кто?

– Людвиг. И угадай с кем.

– Понятия не имею, – ответил Остин, кажется, чем-то обеспокоенный.

– С Грейс Тисборн.

– Да? А откуда ты знаешь?

– Людвиг звонил утром.

– Подумать только! Не верилось, что до этого дойдет. Хотелось бы знать, что у них получится.

Митци обручение Людвига, честно говоря, не очень интересовало, ей было ни холодно ни жарко. Но когда Остин опешил, ей стало грустно. Она симпатизировала Людвигу. И знала, что Остин питает симпатию к Грейс. И к Людвигу тепло относится. Но перспектива будущего счастья молодых его явно не устраивала.

Еще минуту назад светило солнце, а тут опять полил дождь.

– Пойду сделаю пи-пи, если ты не возражаешь, – сообщил Остин. Через студию прошел в сад.

Митци пошла следом и остановилась, наблюдая. Он стал у стены спиной к ней. В наступившей полутьме он был похож на Сиком-Хьюза, когда стоял вот так уверенно на широко расставленных ногах. Во влажном воздухе резко запахло мочой. Не терплю мужчин, подумала Митци. Попросту не выношу. Не выношу.

* * *

– Клер, это ты? Это Шарлотта. Кажется, она умирает.

– О Господи! А мы тут собирались на ужин к Арбатнотам.

Шарлотта помолчала.

– Ну что ж, как знаешь. Я позвонила, чтобы ты была в курсе.

– Ты не ошиблась?

– Нет. Доктор говорит… нет, я не ошиблась.

– Хорошо. Мы сейчас будем.

Шарлотта положила трубку.

Доктор Селдон надевал пальто.

– Доктор, не уходите. Пожалуйста, не уходите.

Сдерживая неудовольствие, доктор снял пальто.

– Я сделал все, что мог, мисс Ледгард.

– А если это один из тех ужасных приступов? Вы сами говорили, что если приступ, то надо сделать укол… ну понимаете… чтобы ей облегчить…

– Сестра, закройте дверь, – приказал доктор.

Сестра Махоуни закрыла дверь комнаты Элисон. Прежде чем дверь закрылась, Шарлотта успела поймать взгляд Элисон, устремленный в ее сторону. Она смотрела одним глазом, но в нем было сосредоточено столько осознанной ярости, что Шарлотта почувствовала, будто ее пронзила стрела. Почему она произнесла эти слова в присутствии Элисон? Еще утром постеснялась бы. Но по мере того как проходили часы, она начинала воспринимать мать как нечто отдаленное, как корабль, все дальше отплывающий от берега. В какой степени этот гаснущий разум способен еще воспринимать мир?